Хорошо, что револьвер лежит в мастерской под курткой. Глаз у участкового наверняка наметан, и оружие он обнаружил бы мгновенно. И вообще…

– А что это вы здесь делаете? Ведь ваш участок…

– И здесь тоже. У нас в городе большие участки.

Ничего себе. Почти полгорода.

– А вот что вы здесь делаете, Сергей Аркадьевич?

– Да вот… Землю копаю…

– Неужели нанялись работником к владельцу мастерской?

– Просто, – Сергей оперся о лопату, – я сам владелец этой мастерской. Сегодня взял в аренду. Бумаги показать?

– Да нет, зачем же. Что же тогда сами копаете, работников не позовете?

Лицо участкового было серьезным, но в глазах явственно прятались смешинки, как будто в ситуации был скрытый юмор, Сергею непонятный.

– Нет у меня работников. Некого мне эксплуатировать.

– Все сами собираетесь делать?

– Ну почему же. Потом найду, ну а пока нет – сам работаю.

– Ну что ж, дело нужное, хорошее. Не буду мешать. Только, Сергей Аркадьевич…

– Да? – Сергей начал копать дальше.

– Когда у вас работники появятся, вы уж тоже не бойтесь руки замарать. Приходилось мне видеть многих, из грязи да в князи, как говорится. Так они даже сапоги сами ленились надевать. Всего хорошего.

Сапоги самого участкового захрустели по дороге.

Да, чувствую, думал Сергей, налегая на лопату, что особо расслабиться мне не удастся. Тут столько дел, что вкалывать придется, как папе Карло…

– Здравствуйте.

Кто тут еще пожаловал?

Пожаловал к Сергею совершенно незнакомый мужичок: невысокий, в картузе с лаковым козырьком, ярко-красной рубахе, подпоясанной крученым шнуром. Сапоги незнакомого товарища блестели как зеркало. Красная рубаха могла бы вызвать неприятные ассоциации с палачом, не будь мужичок таким щуплым и низкорослым. Борода торчала вперед острым пучком.

– Ой, – удивился мужичок, – это чаго это вы тут делаяте?

– Да вот, – Сергей отставил лопату, с соседом нужно и познакомиться, – мастерскую открываю.

– Да ты что? Яе же уже вроде бы открывали?

– Да прежний хозяин куда-то делся, вот я теперь буду здесь работать.

– Работать? И чаго делать будяте?

– Чернила.

– Чарнила?! Ишь ты! И много?

– Весь город залью, – прихвастнул Сергей, уж очень колоритно удивлялся мужичок. – Будете чернильной столицей Рос… в смысле СССР.

– А хорошие хоть чарнила-то будут? – прищурился мужик.

– Лучше здешних. Анилиновые. Слыхал?

– Слыхал, отчаго ж не слыхать… Так они дорогие, верно, будут?

– Не дороже денег. А если по правде – в такую же цену, как и сейчас обычные, ализариновые, продаются.

– Да ты что! – Мужик хлопнул себя по коленям и пошел дальше по улице, покачивая головой и вслух удивляясь, чего только на белом свете не бывает и до чего, мол, техника дошла.

Сергей вернулся к работе. Если участковый настроение попортил, ищейка, то забавный мужичок поднял. Может, открыть при мастерской лавку, чернилами на разлив торговать? Хотя нет, не стоит. Грамотных в городе мало и в окрестностях их немного проживает, так что только лишняя должность и расход.

– Здравствуйте, – прозвенело за спиной.

Да дадут сегодня поработать или нет?! Сергей резко повернулся…

– Здравствуй, девочка.

Перед Сергеем стояла серьезная худенькая девочка лет десяти – двенадцати. Синее платьице в белый горошек. Светлые волосы, заплетенные в жидкую косичку. Загорелые исцарапанные руки. Такие же ноги. И босиком.

– А я вас знаю, – заявила девочка, – это вы убили капитана Ждана. Вас приводила Екатерина Осиповна.

– Да, – кивнул Сергей.

Девочка находилась в таком странном возрасте, когда разговаривать с ней как с ребенком уже глупо, а как со взрослой – еще глупо.

– А что вы здесь у нас делаете? Строите чернильную фабрику?

– Да.

– Здесь уже один человек хотел делать чернила. Только его потом убили.

– Я знаю, – согласился Сергей. Утонул, убили… Слухи, сплетни…

– А можно я пока здесь с вами побуду?

– А где твои друзья, подруги? – Сергей обкопал ворота и теперь дергал створку, чтобы раскрыть пошире. Нет, надо еще подкопать…

– Ушли купаться. А я вам не буду мешать?

– Нет. – Единственный человек, который хотя бы поинтересовался.

Девочка постояла рядом:

– А меня зовут Лена.

– А меня – Сергей.

– Я знаю. А вы строите для себя или для людей?

Сергей задумался.

– А как узнать, для кого я строю?

Девочка подумала:

– Наверное, если вы строите для себя, то, когда надоест, сможете бросить. А если для других – то не сможете.

Интересное рассуждение… Тут уже задумался Сергей. Вот, скажем, завтра он найдет артефакт и сможет вернуться обратно. Он сразу перескочит в свой мир или сначала достроит мастерскую? Сейчас Сергей не мог ответить на этот вопрос.

– Не знаю.

– Жаль, – вздохнула Лена, – а то я не знаю, нэпман вы или нет.

– А если нэпман, тогда что?

Сергей наконец смог открыть ворота на полный размах и понес инструмент в сарай. Лена побежала следом.

– Тогда мне нельзя с вами разговаривать.

– Почему?

– С нэпманами, – наставительно разъяснила девочка, – общаются только развратные девушки.

– Скажи-ка мне, Лена, – решил уйти от скользкой темы Сергей, а то сейчас пойдут вопросы о том, есть ли у него девушка, а если есть, то кто и развратная ли она, – ты ведь здешняя? Не знаешь, кто здесь пакостничает?

Девочка смешно наморщила нос:

– Знаю. Это парни с кожевенной. Мишка, Санька и их дружки. Они по ночам сюда лазают пить и курить.

– Часто?

– Часто. Почти каждую ночь.

Замечательно. Здесь, оказывается, устроили гульбище местные гопники. Да-а, без револьвера не разгонишь.

– А вам не нравится?

– Не нравится, конечно. Как думаешь, сегодня придут?

– Не знаю, – пожала худенькими плечиками Лена. – Хотите, могу узнать?

– Да нет, – задумчиво произнес Сергей, – не надо.

Все равно уже собрался ночью дежурить.

* * *

Заснуть можно и сидя на табуретке у окна в заброшенной мастерской. Под вечер, когда солнце уже садилось, он закончил уборку территории, закрыл ворота и калитку и уселся внутри мастерской у окна. Положил перед собой револьвер, выкурил несколько папирос и сам не заметил, как уснул, положив голову на подоконник.