Скорее позабавившись, чем испытав отвращение, Чапел уже хотел повернуться, чтобы уйти. И тут периферическим зрением он едва уловил промелькнувшую тень. Человек в деловом костюме быстро шел упругим спортивным шагом. Повернув голову, Чапел перевел взгляд с женщины на худощавого брюнета, пересекающего комнату по ту сторону стекла. Чапел положил руку на стекло и пригляделся. Он увидел Марка Габриэля, ударом плеча пытающегося открыть дверь запасного выхода. Возраст между сорока и пятьюдесятью, коротко подстриженные черные волосы, спортивного телосложения, красивый, статный. Да и кто еще принес бы такой кожаный чемоданчик в этот коммерческий центр удовольствий? Габриэль снова толкнул дверь, но та не поддавалась.

Чапел ринулся к выходу из бутика. В коридоре на него изумленно уставился какой-то голый мужчина, более волосатый, чем канадский медведь гризли. Затем тот открыл рот от удивления и попятился. «Что, не ожидал здесь увидеть пистолет, парень?» — пронеслось у Чапела в мозгу, и он перешел на бег. Теперь он находился в каком-то туннеле из малинового плюша. Рамки с гравюрами на древнеегипетские темы чередовались с черно-белыми фотографиями жадно заглатываемых половых органов. Слева появилась какая-то новая комната. Он нырнул в нее, замедляя шаг и держа наготове снятый с предохранителя пистолет с досланным в ствол патроном. Дыхание было спокойным, недаром он занимался бегом. С этим проблем не имелось. Беда заключалась в другом. Если дело дойдет до стрельбы, он едва ли сумеет попасть даже в амбарную дверь с расстояния три метра.

Леклерк находился наверху, осматривая помещения, где посетители занимались любовью. Сара искала в ресторане и на кухне. Он здесь, хотелось закричать Чапелу, давайте все сюда, на второй этаж!

Тут Чапел заметил за кадкой с пальмой дверь запасного входа. Габриэля нигде не было видно. Чапел подергал за ручку. Закрыто. В примерочной женщина заканчивала свой стриптиз: она застегивала ремешки на туфлях-лодочках с высокими каблуками, прижав к стеклу свой унылый, костлявый зад. Больше этот коридор никуда не вел. Он заканчивался тупиком. Чапел посмотрел направо и налево.

Габриэль исчез.

Мордехай Кан сидел на скамье в раздевалке и глядел на потертый кожаный чемоданчик у него в ногах, и в его душе разливалось чувство огромного облегчения. Наконец-то. Дело сделано. Впервые в жизни он сделал что-то сам. Он позволил себе иметь собственную точку зрения и сумел сделать свое мнение весомым. Множество людей мечтало каким-нибудь образом оставить след в истории. Когда же такой шанс представился ему, он им воспользовался. Внес свой вклад. Кан натянул туфли, затем опустил руку на чемоданчик. Очень осторожно открыл замок и заглянул внутрь. Пачки купюр словно подмигивали ему.

Как ни странно, при виде денег он не ощутил никакой эйфории. Конечно, с деньгами жить проще. Что ж, если за сделанное он получил деньги и тем обесценил высокие мотивы, которыми руководствовался, он сможет с этим смириться и жить дальше. Люди из «Сайерет Маткаль» никогда не простят его и не успокоятся, пока не найдут и не накажут. Таковы правила шпионских игр, и теперь он человек обреченный. Три миллиона долларов помогут ему на время оторваться от этой стаи гончих. На месяцы? На годы? Ему не хотелось гадать.

Выбрав пачку банкнот, он хлопнул ею по колену, сорвал скрепляющие их ленточки и развернул купюры веером, как в кино. Он закажет себе самую дорогую еду. Поселится в пятизвездочном отеле, потом надолго уляжется в ванну, купит новую одежду, а вечером отправится в центр города поразвлечься. Пока еще только одиннадцать тридцать. В Париже вечер наступает рано, и он тряхнет стариной на всю ночь.

— Бонсуар, доктор Кан. — Повернув голову, Кан увидел худое, болезненное лицо человека, только что назвавшего его по имени. Он понял, что всем его планам пришел конец. — Бьенвеню а Пари. Добро пожаловать в Париж.

Леклерк вытащил пистолет и сделал шаг вперед, входя в раздевалку.

— Хорошо доехали? — спросил он.

Кан ничего не ответил. Он лишь вздохнул, уронив руку на колено.

Леклерк смотрел на чемоданчик. Ему вдруг подумалось, это тот самый чемоданчик, который Талил нес почти через весь город, выполняя свое последнее задание. Именно этот чемоданчик убил Сантоса Бабтиста и американских агентов. И чуть не убил его самого.

— Встаньте! — приказал он.

Кан встал.

Леклерк сделал шаг назад. Ему хотелось убраться отсюда. Там бомба. Он это знал. Точно так же, как знал про бомбу у Талила. Нет, он не трус. Вовсе не страх удержал его от того, чтобы геройски ринуться в квартиру Талила. Это инстинкт. Инстинкт самосохранения. Что-то шепнуло ему, что у Талила есть бомба. Сама природа тайком предупредила его, не пустила в помещение, где укрылся склонный к суициду маньяк. Вот и в этом чемодане наверняка тоже бомба.

— Медленно отойдите от чемодана.

— Как, вам это не нужно? — спросил Кан, изобразив удивление. Он поднял пачку стодолларовых купюр и помахал ими.

— Я сказал, отойдите.

— Собственно, вы опоздали. Вам нужно другое. Увы, оно теперь не при мне.

Позади Леклерка приоткрылась дверь. В образовавшуюся щель просунула голову Сара Черчилль.

— Назад! — предостерег он ее. — Приказываю очистить здание.

— В чем дело?

— Очистить здание!

Он судорожно сглотнул и с усилием заставил себя не закрывать глаза. В голосе слышался испуг. Но нет, он должен пройти через это. Он кивнул, и ее голова исчезла.

Леклерку представилось, что он находится в мрачном коридоре в том самом доме в Университетском городке. Ему никогда не нравились тесные замкнутые пространства. Предчувствие, он это знал. Он ведь собирался рвануть вслед за Бабтистом. Он заставлял себя бежать за Чапелом и остальными, однако ноги наотрез отказались повиноваться. Он остался стоять, пригвожденный к полу, недоумевая, какому идиоту пришло в голову вызвать полицию. Возможно, это дело рук Гадбуа, хотя тот и пытался убедить всех в обратном. Все этот Гадбуа и его недоверие к американцам! «Тут сложная механика, одно цепляется за другое», — любил повторять он. И впрямь, всегда имелось что-то такое, чего Леклерк не знал.

— Ну-ка, живо! — рявкнул он, и на сей раз ему понравилось, как звучит его голос. — Отойдите. Не заставляйте повторять дважды.

Кан закрыл лицо руками.

— Возьмите все эти деньги, — произнес он умоляющим тоном. — Пожалуйста. Мы можем договориться. Я помогу вам его найти. Я смогу. Все это ваше, забирайте. Берите, пожалуйста.

Леклерк приблизился к нему на один шаг, потом на другой. Сердце бешено колотилось. Какой-то голос подсказывал ему повернуться и выскочить вон, схватить Сару и Чапела, бежать из этого дома как можно быстрее. Чемодан Талила. Тесное помещение, замкнутое пространство. И о предчувствии нельзя забывать. Нет, решил он. Не поддамся. Убегать нельзя. Надо остаться. Его долг в том, чтобы произвести арест. Привстав на цыпочки, он заглянул в незакрытый чемоданчик. Успокоился. В конце концов, это ведь просто деньги.