Безумно захотелось убежать из города с Лилианой, но ни к чему хорошему этот безрассудный порыв привести не мог. А так, если правильно разыграть свою партию, оставался небольшой шанс уцелеть. Мизерный шанс, но такова уж природа человеческая, что он готов цепляться за любую соломинку.

Заперев входную дверь, я ушел в заднюю комнату лавки и без сил повалился на продавленный диванчик. Откинулся на спинку, вытянул ноги и заснул, стоило лишь закрыть глаза.

Огонь. Во сне меня поджидал огонь. Серный дождь лился с неба от горизонта до горизонта, резкий порыв ветра окатил жидким пламенем с головы до ног, и тотчас жуткой болью отозвалась обожженная плоть.

Боль заставила проснуться; я сполз с дивана на пол и скорчился от нестерпимого жжения внутри. Меня вырвало огнем, он перекинулся с ковра на стены, и комнату заполонил густой черный дым. Даже не знаю, сгорел я или задохнулся.

Смерть стала началом нового кошмара, бессчетное количество раз мне приходилось погибать в лютом пламени, пока наконец очередное пробуждение не выбросило меня в заднюю комнату лавки «Механизмы и раритеты».

Все тело нестерпимо ныло, от запаха серы и горелой плоти волнами накатывала тошнота. Я даже не сообразил, что проснулся, пока не разглядел фигуру стоявшего рядом со мной человека. Точнее, его начищенные до блеска лакированные штиблеты прямо перед лицом.

– Не трогайте его, Вилли! – пробился сквозь назойливый шум в ушах насмешливый голос. – Не видите, мальчику плохо?

Но слабость уже оставила меня; я уперся руками в пол, поднял голову и без всякого удивления наткнулся взглядом на дуло собственного «Штейр-Хана».

– Вот даже не смешно, – пробормотал я, поднимаясь на ноги. После этого спокойно взял с верстака кружку, зачерпнул ею воды из стоявшей в углу кадки и напился.

Все это время Уильям Грейс продолжал удерживать меня на прицеле.

– Вилли, опусти оружие, – попросила с ногами забравшаяся на диванчик фрейлина. – Вижу, мальчику есть что нам рассказать.

Уильям не шелохнулся, лишь прищурил левый глаз, и тогда оракул повысила голос:

– Лейтенант! Уберите оружие! Немедленно!

Грейс поморщился и опустил руку с пистолетом, но целиться в меня при этом не перестал, просто загородил «Штейр-Хан» от фрейлины корпусом, только и всего.

– Полагаю, ее высочество мной недовольна, – усмехнулся я.

– Ее высочество жаждет вашей крови, – подтвердила фрейлина, машинально поглаживая левой рукой крупный жемчуг на шее.

– Ее высочество не в том положении, чтобы разбрасываться верными людьми.

– Верными? – прошипел лейтенант и вновь вскинул пистолет. – Да я тебе сейчас голову прострелю! Ты должен был взорвать экипаж регента!

– Я бы и взорвал, – спокойно улыбнулся я в ответ. – Но ее высочество забыла упомянуть, что регента следует взорвать, прежде чем он посетит монетный двор.

– При чем здесь это? – не понял Уильям Грейс.

– Так вы не знаете? – догадался вдруг я. – В самом деле не знаете? Вот это да!

Лейтенант закаменел лицом и, старательно сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик, спросил:

– Чего мы не знаем?

Я с сомнением поглядел на столь удобный диванчик, но приближаться к фрейлине не стал и опустился на деревянный табурет.

– Чего мы не знаем?! – вновь прорычал лейтенант, окончательно потеряв терпение, и мне пришлось второй уже за сегодняшний день раз рассказывать о замысле регента.

Под конец Уильям Грейс поклялся собственноручно застрелить изменщика, а вот фрейлина невозмутимости не потеряла.

– Уймись, Вилли, и не мельтеши! – потребовала она и улыбнулась. – Это все очень интересно, Леопольд, но чем сейчас вы можете быть полезны ее высочеству? Доказательств измены герцога у вас нет.

– Предлагаю вывезти ее высочество из дворца.

– Чушь собачья! – взорвался Грейс. – Старый город перекрыт, солдаты стреляют без предупреждения, и даже я не смог получить разрешения на въезд! Мне сказали, что это слишком опасно! Это заговор! Изменники не позволят нам спасти принцессу!

Я вздохнул и протянул кружку лейтенанту.

– Выпейте водички и остыньте. А что касается прохода в Старый город, так я вам его обеспечу.

– Вы? – недоверчиво скривился Уильям.

– Я.

– Даже если так, что нам это даст? – с нескрываемым скептицизмом поинтересовалась фрейлина. – За ночь было потеряно полдюжины армейских дирижаблей и без счету броневиков. Ни один из них даже не приблизился к дворцу! Наблюдатели передают, что сформировалось кольцо магической энергии, которое полностью охватило императорский дворец и прилегающие к нему районы. Через него не прорваться, это верная смерть.

Для меня это известие стало неприятным сюрпризом, но присутствия духа я не потерял и предложил:

– Придется озаботиться защитой от инфернального воздействия.

– Будто это так просто! Подача электричества в Старый город полностью прекращена! – объявил лейтенант и вдруг замер на месте, заслышав какой-то стук в торговом зале.

– Спокойствие! – прошептал я. – Это, должно быть, вернулся хозяин лавки.

И точно, немедленно послышался голос Дьяка:

– Леопольд Борисович, вы здесь?

– Ни слова! – предупредил меня лейтенант и на всякий случай взял на прицел дверь в торговый зал, но просчитался.

– Брось оружие! – прозвучало от черного хода.

Уильям Грейс замер на месте, а вот фрейлина к столь неожиданному повороту событий отнеслась с неожиданно расчетливым спокойствием. Пока все внимание шагнувшего в комнату с «кольтом» в руке Томаса Смита было приковано к лейтенанту лейб-гвардии, она вытащила из ридикюля никелированный дамский пистолетик и взяла на прицел частного сыщика.

– Будь так добр, таинственный незнакомец, – улыбнулась она, – не шевелись и даже не дыши. Мне бы не хотелось делать в таком красавчике дырки.

– Леопольд? – вновь позвал меня Александр Дьяк. – Я могу войти?

– Одну минуту! – откликнулся я и постарался взять ситуацию под контроль: – Позвольте представить Томаса Элиота Смита, сотрудника Детективного агентства Пинкертона. Он расследовал ритуальные убийства и помог мне во всем разобраться. Томас, это господа из окружения ее высочества. А теперь, если вы пообещаете не убивать друг друга, я ненадолго вас оставлю. Мне надо поговорить с владельцем лавки, он пожилой человек и пострадал при сегодняшнем взрыве.

И прежде чем хоть кто-то успел возразить, я вышел в торговый зал.

К моему немалому облегчению, выглядел Александр Дьяк совсем неплохо. Его разбитую голову даже не стали перебинтовывать, просто залепили ссадину на лбу крест-накрест двумя полосками лейкопластыря.

– Леопольд Борисович! – обрадовался изобретатель и с облегчением перевел дух. – Рад, что с вами все в порядке! Просто вашему знакомому, Томасу, показался подозрительным самоходный экипаж перед лавкой. Он как раз искал вас…