– Назад! – вновь проорал лейтенант. – Полный назад!

Без толку. Хоть попадание и пришлось в прикрытый стальным листом радиатор, гвардейцев в кабине посекло пробившими защиту осколками.

Ухватив ручную мортиру, я вывалился в боковую дверцу и отправил в расчет артиллерийского орудия разрывной заряд, но взрыв грохнул метров за пять до цели, и все осколки принял на себя вздрогнувший от попаданий щит пушки. Тогда я задрал ствол выше и в пару секунд полностью опустошил барабан.

Одержимых раскидало в стороны, прежде чем те успели произвести второй выстрел из орудия, но тотчас по брусчатке зацокали пули, и пришлось спешно укрываться за фонтаном.

Присоединившийся ко мне с пулеметом Уильям Грейс установил сошки «Льюиса» на мраморном парапете и открыл безостановочную стрельбу по двинувшимся от помоста в нашу сторону одержимым.

– Отходим к дворцу! – рявкнул он, силясь перекрыть грохот выстрелов. – По моей команде!

Ничего другого нам и в самом деле не оставалось: дым валил из распахнутой дверцы броневика все сильнее, движок мог рвануть в любой момент.

– Прикрываю! – крикнул я, трясущимися руками вставляя новые заряды в барабан мортиры.

– Я тоже! – вызвался помочь Томас Смит.

Лейтенант передал ему пулемет, а сам закинул за спину рюкзак с батареей линемета, схватил пневматический метатель и бросился к углу дворцовой ограды.

– За мной! – на бегу крикнул он остальным.

Гвардейцы и фрейлина метнулись следом, а Томас Смит пристроил на пулемет новый блин и принялся короткими очередями выбивать бежавших к нам одержимых.

Я перезарядил ручную мортиру и расстрелял заряды в толпу, практически не целясь. Взрывы разметали во все стороны стальные осколки и обломки камней, и хоть полностью остановить одержимых не получилось, прыти у них изрядно поубавилось.

В этот момент укрывшиеся за углом гвардейцы поддержали нас огнем, и Елизавета-Мария дернула меня за руку.

– Лео! – крикнула она. – Уходим!

Я закинул на плечо мортиру и рванул от фонтана к ограде, суккуб помчалась следом, а вот Смит задержался отстрелять до конца диск «Льюиса» и потому отстал. Мы с Елизаветой-Марией уже пересекли открытое пространство, когда, не добежав до забора каких-то десяти метров, сыщик вдруг покатился по брусчатке с простреленной щиколоткой.

Он со стоном распластался на земле, попытался подняться на ноги, не смог и пополз по мостовой. Пришлось отбросить мортиру и рвануть к нему на помощь. Вслед за мной бросился один из парней Грейса. Ухватив Томаса под руки, мы почти затащили его в укрытие, когда на площади громыхнул взрыв такой силы, что содрогнулась под ногами земля.

Броневик разметало буквально на куски, шальной осколок раскроил голову помогавшему мне гвардейцу, и тот замертво рухнул на тротуар.

– Дьявол! – в сердцах выругался Уильям Грейс. – Чтоб вас всех разорвало!

– Проклятье! – выругался я, распорол штанину сыщика и начал забинтовывать рану.

– Что с ногой? – спросил Томас, приподнимаясь на локтях.

– Пуля прошла навылет, – сообщила помогавшая мне Елизавета-Мария. – Кость не задета.

В этот момент диск пулемета опустел, и гвардеец отодвинулся от угла, а Уильям Грейс метнул в одержимых сразу две гранаты и скомандовал:

– Уходим!

Слаженно жахнули зажигательные снаряды, и под прикрытием огненной стены и ядовитого белого дыма мы побежали вдоль каменного забора к пролому, оставленному врезавшимся в него на полном ходу паровым грузовиком. Прорваться на территорию дворцового комплекса многотонному монстру не удалось, но от удара одна из секций обвалилась, открыв путь внутрь.

Мне с Елизаветой-Марией пришлось тащить Томаса на себе, иначе сыщик рисковал безнадежно отстать; по брусчатке за нами протянулся кровавый след.

– Осторожно, не коснитесь проводов! Они под напряжением! – предупредил Уильям Грейс, первым карабкаясь по куче камней.

Подоткнувшая юбку фрейлина полезла следом, а гвардеец закинул на плечо пулемет Льюиса, дожидаясь нас, и в этот момент что-то резко прошуршало в воздухе, и грудная клетка бойца взорвалась алыми обрывками легких и белым крошевом ребер.

Разорванный надвое парень отлетел метров на пять и рухнул на тротуар, а из тумана соседней улицы соткалась размытая фигура человека в длинном плаще. Под глубоким капюшоном разгорелось призрачное сияние, и к нам устремился очередной магический заряд.

Мы с суккубом рывком заволокли Томаса за кузов уткнувшегося в забор грузовика, и заклинание просто вырвало один из его бортов и зашвырнуло на территорию дворцового комплекса.

– Быстрее! – крикнул лейтенант, протягивая нам руку с груды обломков.

Он втянул к себе раненого сыщика, мы с Елизаветой-Марией перебрались через завал самостоятельно, и в тот же миг в погоню ринулся призрак.

Поврежденная электрическая защита не смогла удержать инфернальную тварь, но, проскальзывая между сыпавшими искрами обрывками проводов, та растеряла большую часть своей материальности. Крутанувшаяся на месте Елизавета-Мария легко перерубила потустороннее создание взмахом сабли. Клинок рассек призрака, будто облачко пыли, и пылью, прогоревшей в воздухе, призрак и развеялася. Только был – и уже его не стало.

– Быстрее! – поторопил нас Уильям Грейс.

Обхватив Томаса, я потащил его вслед за лейтенантом по газону с черной ломкой травой. Все деревья в парке погибли, лишь у дальнего замка с аккуратными башенками еще зеленела листва, но в той стороне звучала ожесточенная стрельба, которую время от времени перекрывали разрывы гранат и артиллерийских снарядов. Пусть защита и не пропускала демонов за ограду, ведомые ими одержимые сумели закрепиться на территории дворца и взяли его в осаду.

К счастью, Уильям Грейс не намеревался прорываться к принцессе с боем. Взвалив на плечо линемет, он поспешил через мертвый сад к замощенной гранитными плитами площадке, на которую выходили распахнутые ворота пустых каретных сараев. Дальше вдоль ограды протянулся длинный административный корпус, туда-то мы и направлялись.

Лейтенант первым взбежал на боковое крыльцо, собственным ключом отпер врезной замок и без промедления сиганул через ограждение, как только толчок изнутри с грохотом распахнул входную дверь. На улицу вывалились два одержимых с пылавшими мрачным огнем преисподней глазами и залитыми кровью лицами. Они неожиданно резво бросились вниз по лестнице, но я встретил их длинной очередью из метателя Гаусса, метя по ногам, а подступившая сбоку Елизавета-Мария двумя выверенными ударами обезглавила потерявших подвижность мертвецов.

В крови она при этом перепачкалась просто до ушей, но была счастлива, словно ребенок в кондитерской лавке. Фрейлина смотрела на нее с недоуменным изумлением и немного даже с опаской. Оракулы чрезвычайно восприимчивы к потустороннему, и оставалось лишь молиться, чтобы она не распознала истинную сущность Елизаветы-Марии.