Мы ежедневно выезжали на площадку десантирования и с механиками отрабатывали задачи, которые предстоит выполнять после десантирования. Примерно повторился болгарский сценарий. Полк десантировался, атаковал объект, и на этом действия для десантников закончились. Вечером автомобильный батальон Группы войск перебросил людей и боевую технику на аэродром в Братиславу. Учение десантники провели в хорошем темпе, дерзко и решительно. Да вот только такого теплого гостеприимства, как в Болгарии, здесь не было.

Однажды, возвращаясь с площадки приземления, всей компанией заехали в пивной бар. Сели за стол, заказали пиво, отдыхаем. Поповских включил приемник «Россия», слушаем музыку и тихонько разговариваем. К нам подсели два чеха и как пристали к Павлу, подари приемник, и все тут. Разведчик было уже настроился отдать приемник, но тут вмешался Шуленин: «Не отдавай, пошли они подальше». Вдобавок ко всему во время десантирования журналисты, которых на площадке было полно, сперли два парашюта. Один солдаты отняли и немного подкинули нахалюге, а вот второй они успели перекинуть через придорожную канаву и увезли на машине. Номер машины записали и передали особистам, те по своим каналам быстро перехватили, и вечером мы уже знали, что парашют увез польский журналист.

По приезде в Москву состоялось учение тульского полка с десантированием и боевой стрельбой на площадку в Гоже-Поречье, что в Белоруссии. Состав оперативной группы был маленький, старший Хоменко, с ним я, от политотдела Синицын. Проверили готовность полка к учению и перелетели на аэродром в Барановичи, а оттуда на машине до района учения. Рано на рассвете полк десантировался, выполнил ближайшую задачу, а затем совершил марш в район обороны около озера с интересным названием Молочное. Полку была поставлена задача в течение ночи перейти к обороне, а мы, чтобы не мешать офицерам, решили отдохнуть в Доме рыбака. Этот самый дом как раз был на берегу озера, но, поскольку был рабочий день, свободные места нашлись и для нас. Хоменко сказал: «Ребята, что-то мне нездоровится, пойду отдыхать», — а мы вышли на пристань просто погулять. Пристань была деревянная и длинная. Мы по ней тихонько идем, в одном месте Александр чуть было не наступил на конец неприбитой доски. Хорошо, что вовремя заметил, а то бы в вечернюю воду окунулся. Подошли к концу пристани и любуемся водной гладью. Лишь изредка крупная рыба покажется на поверхности, и круги далеко расходятся в разные стороны. Полюбовались природой и повернули назад. В это время три рыбака, обутые в высокие сапоги и тепло одетые для ночной рыбалки, идут к лодке. Нам показалось, что один, который шел с грузом для якоря, вот-вот наступит на конец злополучной доски. Точно, через несколько шагов рыбак наступает на доску, свободный конец поднимается кверху, и невезучий вместе с доской уходит глубоко под воду. Его друзья первоначально падают от смеха, рыбак через пару секунд появляется на поверхности. Ему кричат, бросай груз, а он им в ответ, я за него деньги заплатил, и снова скрывается под водой. Здесь уже и мы засмеялись, но потом приняли участие в спасении горе-рыбака, ведь был уже конец сентября. «Утопленник» снял с себя одежду, отжал ее и опять надел, мол, на теле быстрее высохнет. Друзья ему сто граммов налили, а затем, шутя и смеясь, всей компанией уплыли на ночную рыбалку.

Рано утром проснулись, тревожить не стали генерала и потихоньку с Александром прошлись пешком до командного пункта полка, проверили готовность батальонов к действиям в обороне, послушали доклады ведущих начальников служб. Сердечный, командир дивизии, спросил у меня: «Где Хоменко?» — «Да что-то нездоровится генералу». После завтрака одна рота форсировала водную преграду, тоже все нормально прошло, ни одной машины не утопили. На этапе боевой стрельбы к нам на помощь подъехал корифей огневой подготовки Шведов. Проверили все мишени, процент поражений вполне укладывался в удовлетворительную оценку. Написали разбор учения, приложили оценочную ведомость за этап боевой стрельбы и поехали к Хоменко на утверждение оценки. Когда подъезжали, увидели его прогуливающимся недалеко от Дома рыбака, вид у него был еще не очень здоровый. Доложили ему про все дела, он, в свою очередь, у Шведова поинтересовался, как идет строительство учебного центра. Вечером мы всей группой с Гродно убыли в Москву. Хоменко доложил командующему, как прошли подготовка к учению, десантирование и этап боевой стрельбы. Прошло немногим более полугода, как наш начальник заболел и попал в госпиталь.

В тот день я был помощником оперативного дежурного на запасном командном пункте в Петушках, мне позвонил Жигульский: «Случилось несчастье, умер наш начальник, генерал Хоменко».

И снова Жигульскому пришлось исполнять обязанности начальника отдела. По словам Петра Григорьевича, ему надоело служить с приставкой и.о. начальника отдела, об этом он даже заявил Сухорукову. Через некоторое время начальником отдела назначают Тавгазова. До перевода к нам в отдел Тавгазов командовал брестской десантноштурмовой бригадой. Затем отдел развернули до управления, возглавил его генерал Пикаускас, командир Белградской дивизии, он же стал и заместителем командующего ВДВ по боевой подготовке, а Тавгазов стал заместителем начальника управления. Дивизию Пикаускас передал Чиндарову, который прошел все должности от командира взвода до замкомдива, а после академии в Афганистане служил начальником штаба полка. Вот с тех, афганских, пор у меня с ним сложились хорошие взаимоотношения, которые продолжаются и сейчас. По прошествии некоторого времени в управлении появилось много новых офицеров: Денисов, Чебышев, Никифоров, Ливенский, да всех уже не упомнить, с которыми долгое время были на учениях и стрельбищах.

Все десантно-штурмовые бригады подчинили ВДВ, чуть позже две из них сократили, а личный состав передали в оставшиеся бригады. С подчинением бригад командировок добавилось. Однажды Пикаускас к себе в кабинет пригласил меня и Зуева, а потом, как в армии говорят, ввел в обстановку. Министерство обороны решило проверить все учебные подразделения Туркестанского округа, где готовят солдат для пополнения 40-й армии, в том числе и наш учебный полк в Фергане. «Старшим будет генерал-лейтенант от инспекции Лебедев, наш десантник. Надо оценить подготовку молодых курсантов на день их обучения, а обучались они только два месяца. О ходе проверки информируйте меня по телефону». В составе комиссии долетели до Ташкента, далее самолетом «Ан-2», который за нами прислал из Ферганы командир полка Пархоменко. В свое время Пархоменко командовал разведротой ошского полка. Евтушенко убыл на повышение в свою родную учебную дивизию, где занял рабочий кабинет замкомдива. По прилете в Фергану Лебедев на совещании до всех довел план работы нашей группы и потребовал от командира полка спокойной обстановки, особенно при выполнении учебных стрельб. Мы с Зуевым работали с утра до вечера, порой некогда было поесть. Прошло три дня работы, подвели первые итоги, и надо же, у курсантов получается хорошая оценка. Зуев был более дружен с Лебедевым и пошел к нему с докладом. Генерал говорит: «Мужики, мне никто не поверит, что за два месяца курсант уже подготовлен на «хорошо», умеет уверенно поражать цели и бегать здорово кроссы. Хотя лично я сам был на стрельбище и видел, что пацаны кое-что уже умеют, но не настолько же, как их оценили вы. Вечером я позвонил Пикаускасу, но его на месте не оказалось, Тавгазова тоже, пришлось говорить с Костылевым. Доложил ему, как и Лебедеву. «Миша, нас наверху не поймут, не выше дохлой тройки, ты понял меня?» — «Понял, товарищ генерал». Получается, что мы переусердствовали в своей работе. Зашел в столовую, поужинал и поехал в гостиницу отдыхать. Раньше, когда теща еще оставалась жить в городе, всегда останавливался у нее, а сейчас она живет у нас в Москве, поэтому я жил в гостинице. Лежу, читаю книгу. Стук в двери, открываю, на пороге Лебедев и Зуев. «Может, пригласишь войти». — «Ну вот, мы работаем, а он отдыхает». — «Так ведь на сегодня занятия все закончились», — стал оправдываться перед генералом. «Ну, раз с хорошего, так вот сообщаю, тебе присвоили полковника, только что позвонил Пикаускас и просил тебя поздравить. Ну, обмыть это звание есть у тебя чем?» — «Сейчас организую». — «Да ладно, мы предусмотрели этот вариант и прикупили». За дверями будто кто-то стоял и подслушивал. Открывается дверь, заходит с большой коробкой в руках тыловик, а за ним Кочедыков с папахой в руках. «Ну как, Миша, доволен?» — «Еще бы!» — «Ну, давайте вздрогнем за молодого полковника». Посидели минут тридцать, и компания заторопилась.