Суждения Фурсова во многом справедливы, но недостаточны. Речь должна идти не только о целях движения, но и о методах их достижения. Залогом возрождения России должно стать официальное признание большевизма. Власть толкует о внедрении в России двухпартийной или многопартийной системы, а нужен большевизм. Если коммунисты не оправдали возлагавшихся на них надежд – не беда. Коммунисты приходят и уходят, а большевизм остается. Главное – большевистский стиль выражения, политическая воля, беззаветность служения, ответственность. (О сути большевизма далее будет сказано более подробно.)

Надо иметь в виду еще одно отличие в положении Путина и Медведева от положения Сталина. В 30-е годы СССР пришлось в значительной мере ориентироваться на режим автаркии, самодостаточности, изоляции от внешнего мира, хотя индустриализация страны проводилась с широким использованием техники и специалистов Запада (тут нам помог мировой экономический кризис, когда западные фирмы, ради выживания, готовы были выполнять любые заказы, в том числе и идеологического противника). В наше время изоляция от внешнего мира, во-первых, невозможна (учитывая общедоступность Интернета и поездки миллионов россиян за рубеж), а во-вторых, стала бы залогом нашего проигрыша. А как найти ту тонкую грань, на которой идеологическое противостояние с Западом, неизбежное в самом скором времени, будет сочетаться с открытостью России миру, с поиском ею союзников и с развитием взаимовыгодных отношений со многими государствами планеты? Эту задачу тоже придется решать нашим лидерам.

Как правильно оценить современную ситуацию в России? Здесь нужно учитывать два момента. Первый: в стране установилось двоевластие. Формально политическая власть – в руках президента и правительства, а экономическая – у частных собственников, в том числе олигархов, тесно связанных с мировым капиталом (хотя и здесь дело обстоит не так просто). Второй: одна из особенностей России заключается в том, что ее история развивается «по синусоиде», периоды взлета сменяются фазами падения и наоборот. В начале 1990-х годов никакой Путин ничего не смог бы сделать, в народе преобладали настроения разрушения. Сейчас настрой народа сменился, большинство (пока еще хрупкое и не вполне оформленное) ощущает гордость за свою страну, возвращающую себе подобающее место в мире. Даже успешное выступление российских футболистов или хоккеистов на международных соревнованиях воспринимается в стране миллионами наших сограждан как торжество России. Идет, хотя и не так быстро, как хотелось бы, самовозрождение страны. Правительство иногда в этом помогает, оппозиция чаще мешает.

Русские вообще колеблются между двумя идеалами. С одной стороны, это центр мира, Русская Америка, где могут осуществляться самые безумные проекты. С другой – это провинция, замкнутое националистическое государство, застой. Но сегодня новый советский человек, человек служения выковывается, и борьба за советизацию послереволюционной России начинается. Либералы стоят за реформы, а мы – за реформы и социализм, за воссоздание контревропейской цивилизации в России. Взлет народной инициативы будет тогда, когда народ почувствует: взошла его звезда.

Наибольший интерес как в России, так и за рубежом вызывают отношения между членами правящего «тандема». Различия в позициях Путина и Медведева по многим вопросам бросаются в глаза. Отчасти это естественно. Хотя оба они – питерцы, но их жизненные пути очень разные.

Путин – сын питерского пролетария, фронтовика-инвалида, коммуниста, секретаря парторганизации на заводе. Он сам ощущал себя «шпаной», но с детства мечтал стать разведчиком – и стал им, хотя действительная реальность этой службы, вероятно, оказалась далека от романтического идеала. Все же он принадлежал к поколению, которое застало последние годы величия Советской державы, хотя уже и клонившегося к закату, но тогда еще можно было им гордиться. Служба Путина за границей проходила в ГДР, которая оставалась самой социалистической из всех стран социалистического лагеря. После перехода его в петербургскую мэрию он нередко фактически руководил жизнью города (насколько это вообще было возможно в начале 90-х годов), потому что мэр Собчак выбрал для себя самую приятную часть своих обязанностей и больше ездил по заграницам, чем вникал в нужды северной столицы. В администрации Ельцина Путин занимался самыми разными делами, в том числе короткое время был руководителем ФСБ, а значит, по долгу службы знакомился с документами, показывающими теневую сторону деятельности многих знаковых фигур в среде российской элиты.

Медведев на 12 лет моложе Путина, то есть принадлежит уже к поколению, которое в активную жизнь вошло в годы горбачевской «перестройки», когда все стороны советского образа жизни становились в среде интеллигенции предметом насмешек. Он – сын профессора, и его карьера строилась по схеме: «студент – аспирант – доцент» и, вероятно, проходила в среде либеральной питерской интеллигенции. Медведев – юрист, законник до мозга костей. В мэрии он занимался правовым обеспечением решений руководства, карьера в бизнесе заключалась в членстве в советах директоров известных компаний. Медведев – свой человек в Интернет-среде, в которую Путин так и не вжился, и владеет английским, являющимся языком международного общения. Путин блестяще владеет немецким, у которого ареал применения гораздо более узкий. Но и при Путине Медведев не был посторонним наблюдателем происходящего, а занимал посты руководителя администрации президента и первого вице-премьера, так что, критикуя итоги деятельности своего предшественника, он должен чувствовать и свою причастность к ним.

То есть, Путин и Медведев – во многом разные человеческие типы, и это делает естественным различный их подход к разным проблемам жизни общества и государства. Особенно это касается отношения к советскому периоду нашей истории.

Путин положительно оценивает многие достижения того периода, но в целом относится к нему сдержанно. Медведев по большей части оценивает советский опыт отрицательно, а Сталина считает тираном, уничтожавшим собственный народ. И чем больше времени проходит со времени избрания его президентом РФ, тем больше явно проявляются эти различия. Но что за этим стоит? Идет ли речь о распределении ролей или, как говорят, «игре в злого и доброго следователя», когда Путин занимает более жесткую позицию по отношению к Западу и к либеральным силам внутри страны, а Медведев – более мягкую, но это все для видимости? Или же налицо серьезные разногласия, противоречия между государственническими и либеральными кругами, могущие перейти в антагонистические?

На этот счет существует множество версий, из которых больше всех в ходу две противоположные.

Первая: Путин подобрал себе в преемники самого близкого по духу деятеля в среде правящей элиты. (Или хотя бы такого, который причинит наименьший вред выстроенной Путиным за 8 лет президентства системе «вертикали власти».) Поэтому все действия президента и премьера скоординированы. Путин – старший в «тандеме», Медведев это признает, а как они построят президентскую кампанию 2012 года – это будет зависеть от обстановки в стране и в мире.

Вторая: Медведев тяготился ролью младшего партнера, а по мере того, как вникал в положение дел в стране, все более критически оценивал итоги деятельности своего предшественника. Ему понравилось быть президентом, слово которого – окончательное решение, которое остается только вырезать на камне. Его и на Западе считают гораздо более приемлемым руководителем России, чем Путина. И он намерен вновь занять этот пост.