Предложить же американцам, или европейцам, или нашим новым русским, или нарождающемуся «среднему классу» подтянуть пояса и умерить запросы не может ни одна власть. Вы представьте только, что начнется! До недавнего времени человеку в экологическом смысле казалось, что он до сих пор пребывает в раю. Для производства использовались силы природы, а для воспроизводства не делалось ничего. Но сегодня нам дано оценить все последствия своего изгнания из рая и понять масштаб проклятия: «Проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей» (Быт. 3:17). Сегодня обнаружилась вся ложность дерзания вернуть себе рай на земле вопреки Божественному промыслу.

И обычно выход предлагают примерно такой: «Раз наука ко всему этому привела — пусть она и выводит! Мы не имеем выбора, нам придется воздействовать на окружающую среду».

И когда приблизился срок платить по всем счетам, оказалось, что современный цивилизованный человек не способен ни к аскезе потребительского самоограничения, ни к аскезе подлинного творчества.

При сохранении аскетической религиозной составляющей можно надеяться на движение в сторону внутренней самодисциплины. В этом случае и наука может развиваться в правильном направлении. Если же христианская аскеза иссякнет, то возобладает тип личности, не терпящий никаких ограничений в стремлении потреблять, не желающий отвечать перед будущим. Научные исследования и эксперименты для спасения существующего типа потребительской цивилизации, «золотого миллиарда» способны привести к уничтожению жизни на Земле. Единственной альтернативой подобному развитию может стать аскетическая христианская цивилизация (...)».

Вы особенно оцените этот ответ архиепископа Алексия, если сравните, что по этому же поводу пишет кумир интеллектуалов последних двух десятилетий. Жан Бодрияр: «Обществом потребления является такое, где не только есть предметы и товары, которые можно купить, где само потребление — потреблено в форме мифа».

Там, где знаменитый философ растерянно или, может, завороженно констатирует наступление эры потребления, наш теолог и указывает путь выхода, и находит возможный источник силы для прохождения этого пути.

Момент, логически связывающий обе части этой книги, — тяжкое бремя ответственности Победителя. В главе 19-й «Так что нам делать с этой Победой?!» говорилось о проблемах СССР после 1945 года, а здесь нужно упомянуть и об ответственности победителя в «холодной войне». Гонка Потребления, оказывается, имеет не менее тяжкие последствия, чем Гонка Вооружений. Помню во времена «перестройки» и борьбы с советским ВПК — кадры: полигоны где-то между Курганом и Омском — бесконечные ряды танков, сотни гектаров ненужной бронетехники. Но вот и другая сторона, другая гонка: последние ресурсы планеты бросаются на производство практически ненужных вещей. Бывшие «Иконы Потребления», «знаковые, трендовые товары», «Иконы Стиля», сброшенные с Карусели Моды (становящейся скорее Центрифугой Моды). Война за последние месторождения и рядом — за места для свалок и строительства новых мусоросжигательных заводов.

Нет, конечно, автор не претендует на всеобщий анализ — из моря наших нынешних пропагандистских проблем вытянем только имеющие отношение ко Второй мировой войне и ее геополитическим последствиям. Впрочем, тут же и убедимся, сколько еще остросовременных политических вопросов потянется вослед.

Как пример необходимости работы с PR-фактором, в 9-й главе я привожу следующий парадокс.

Несчетное количество раз описано, как после разгрома Германией Польши 17 сентября «советские войска перешли через незащищенную восточную (польскую) границу». Замечаете, как трогательно звучит «незащищенную» на романтическом или бытовом уровне?! Как бы дополнительное осуждение преступившего незащищенную границу. Демагоги, историки-истерики в своих «исторических критических» изысканиях повторили это тысячи раз. «Фиксировали» — вот нами найден еще один пункт обвинения: «... незащищенную!» В мире же реальной политики ровно наоборот! Незащищенную означает, что польских войск на нее оттянуто не было. Значит, СССР фактически не повлиял на ход (и исход) двухнедельной польско-германской войны!

Значит, вот и работа для «PR-отдела корпорации «Российская Федерация»: обеспечить максимально широкое распространение соответствующего «Пресс-релиза по поводу пакта Молотов—Риббентроп». Где разъяснить тогдашние суровые реалии, а где и указать место: выбывшие из войны не могут диктовать правила войны.

Еще пример совершенно необходимой PR-маневренности. Если в войну в наших газетах и упоминался факт «героического французского движения Сопротивления — забастовки французских шахтеров», то сегодня пора сказать, что забастовка — действенное средство только на фоне продуктивной работы. Даже молодежь, иммигранты и граждане Франции, жгущие автомашины, просто не могли грозить забастовкой, потому что были интегрированы в хозяйственный механизм куда слабее, чем европейцы 1940-х годов в гитлеровский.

Мы должны напоминать, что по «шкале Сопротивления» поджоги машин и уличные беспорядки — это много-много выше, чем забастовка...

Сопроводить наши доводы хорошими кадрами. Иллюстрация: какие-нибудь профсоюзные боссы в переговорной комнате, за одним столом с хозяевами (без подписи и не поймешь: кто там кто), чашечки кофе, разложенные бумаги, вежливые улыбки...

Вот это и есть примерный ответ европарламентариям, покрывающим эсэсовские парады в Риге и требующим гей-парадов в Москве, а в отсутствие оных, сиречь «в отсутствие демократии в Москве», оспаривающим право России даже на ее энергоресурсы.

И сегодня такая, например, логическая цепочка успешно внедряется ими в «зачищенное» общественное сознание.

— В Москве запрещен гей-парад?

— Значит, в России нет демократии!

— Значит, Россия не имеет права продавать свои ресурсы по мировым ценам! (Попытки приблизиться к которым — «энергетический шантаж»!)

Потому и все-все малейшие факты подобия, преемственности Европы-1941 и Европы-2007 (8,9...) должны постоянно высвечиваться этим «PR-отделом», становиться таким же предметом дискуссий, книг, статей, фильмов, как «права человека», «права меньшинств», «демократические ценности» и другие подобные темы, где нас обыгрывают, традиционно и виртуозно. Недавний пример: Россия пыталась поднять цену на газ Украине (с четверти мировой рыночной цены до половины) и стала «энергетическим шантажистом», душителем оранжевой демократической революции».

Расстановка некоторых финальных штрихов книги «Вторая мировая. Перезагрузка» проходила в августе 2006 года, что и позволило приобщить следующее выступление президента Буша в четверг, 7 сентября 2006 года, по тексту сообщения агентства Рейтер.

Через несколько месяцев по выходе книги, летом 2007 года, обострение (уже «внесезонное») антироссийских нападок побудило меня опубликовать этот фрагмент книги — отдельной статьей в «Литературной газете». Придумав и один неологизм для заголовка. Привожу статью вместе с одним очень характерным ответным письмом (электронным), поступившим на сайт газеты и «висящим» там, по-моему, и по сей день. Итак: «Литературная газета», июль 2007 года.