– Не убивайте! Я сдаюсь! Я за вас! Они меня заставили быть с ними! Я не хотел!

– Где остальные?! – рявкнул Олег.

– Что?! Я не слышу! Я почти оглох от этих взрывов! Громче скажи!

– Где остальные ваши уроды?!!!

– Они заперлись в башне и не открывают дверь! Взорвите их! Не убивайте меня! Я ранен, я кровью истекаю!

Олег, заглянув в приоткрытые ворота, поморщился. Арсенальные постройки были уничтожены или превратились в руины. Три взрыва нанесли на удивление огромный урон. Хотя чему тут удивляться? Все сооружалось из тонкомера, жердей, необрезанных досок. Таким сараям и петарды опасны. Башня не пострадала – стены, сложенные из блоков известняка, осколками не пробить.

Взрывать ворота уже, похоже, не надо. Но не пропадать же мине – можно подложить ее под дверь башни. Хорошо бы привязать ящик взрывчатки к Русику, поджечь фитиль и дать ему пинка под зад, чтобы топал в нужном направлении. Отличная идея, не придется лишний раз разыгрывать судебный фарс.

От идеи использовать мерзавца в качестве камикадзе пришлось отказаться – Олег еще не настолько озверел. А жаль… Но и рисковать своими бойцами не хотелось – из черных амбразур башни поглядывала смерть, притаившаяся в указательных пальцах на спусковых крючках.

– Русик, ты жить хочешь?!

– Да!!!

– Вот этот ящик положи под дверь башни и беги оттуда назад! Обещаю, тебе это на суде зачтется. Я сам за тебя слово скажу, а мое слово значит немало!

– А что в этом ящике?! – истерично уточнил почти свихнувшийся несостоявшийся граф.

– А тебе не все ли равно?! Конфеты там – «Сладкий Тузик»! Так потащишь или прямо здесь тебя пристрелить, чтобы судью потом не напрягать?!

– Да!!! Да!!! Я понесу, не убивайте!!!

– Вот и хорошо! Клепа, поджигай фитиль.

Русика явно контузило – он никак не отреагировал на наличие у ящика с конфетами тлеющего фитиля. Подхватив мину, семенящей походкой направился к башне. Бойцы, выглядывая из-за створок ворот, провожали его настороженными взглядами, ожидая, что вот-вот из амбразур шарахнут автоматы.

Не шарахнули. Русик без приключений добрался до дверей, положил ящик, встал возле него, растерянно обернулся, закричал:

– Олег! Я все сделал, как ты приказал! Мне можно идти назад?!

– Да! Скорее давай!

– Что?! Я тебя не слышу! Ответь! Я ведь все сделал, как ты просил!

– Бегом назад! Урод контуженный! Назад!!! Бегом!!!

Русик неуверенно направился к воротам все той же неспешной, семенящей походкой. Только тут Олег понял, что про рану тот не врал – видимо, приложило серьезно, раз еле идет. Да и голове явно досталось. А может, действительно сбрендил от пережитого.

А фитиль ведь не слишком длинный…

Не дожидаясь возвращения Русика, Олег отпрянул от ворот:

– Ребята, в стороны все – под стены! Если сильно шарахнет, створки могут распахнуться по нашим лбам! Русик!!! Бегом сюда!!!

Русик не успел – взрыв прогремел на последнем слове. Лом, решив, что мина должна быть мощная, начинил ее отборными брусками взрывчатки, плотно скрученными железной проволокой. По мощности взрыв вышел будто от пяти снарядов, а то и больше. Ворота не распахнулись – окованные железом створки попросту оторвало и понесло по улице. Одна, будто пикирующий коршун, подрезала пару крыш и успокоилась в третьей. Вторая просто пропахала улицу и, выворотив каменное покрытие, завязла в мостовой, которую еще не успели дотянуть до арсенала.

Разорванное тело Русика унесло еще дальше, куда-то в район швейной мастерской. Ну что ж… судьям меньше работы.

Олег, заглянув во двор арсенала, закашлялся от едкого дыма. Башня, скудно освещаемая язычками робкого пожара, выглядела неважно: черепичная крыша сорвана, из амбразур валит дым, на месте двери чернеет огромная дыра с изломанными краями.

Добрыня, подбежав с толпой бойцов, с ходу выкрикнул:

– Ну что там?

Олег его еле услышал: в уши будто ваты напихали, да и звон какой-то назойливый мешает.

– Ничего там. В башне они закрылись, а башня вон, как самовар теперь дымит. Думаю, их там всех по стенам размазало. Ох и скотина Лом, переборщил с зарядом! Сиди здесь, мы проверим что там. А это еще кто?!

От ворот крепости надвигалась целая толпа – не меньше тридцати человек. Любезно выглянувшая луна и отблески пожара позволяли различить оружие в руках этих людей. Ворота не охранялись – все арки сейчас находились в рядах борцов с бунтовщиками, вот и забрели неизвестно кто…

Олег не стал долго медлить – честные люди по ночам толпами не шастают. Присел на колено, вскинул автомат, заорал:

– Всем прицел на ворота! Эй вы! Стоять на месте или будем стрелять!

Пришельцы замерли, один из них помахал рукой, спокойным, четким голосом проговорил:

– Приветствую, Олег! Не надо нервничать, мы просто пришли вам помочь!

– Монах?!! Что вы здесь делаете?!!

– Я ведь сказал: мы пришли помочь вам. Извини, что запоздал, не так-то просто было незаметно подобраться к вашему поселку. Да и вообще, давненько хотел нанести вам визит, а то Добрыню в глаза никогда не видел – рация живое общение не заменит. Со мной сорок бойцов, и я почту за честь, если ты примешь их под свое командование.

Олег покосился на Добрыню, в свою очередь, поймав его взгляд на себе. Н-да… ситуация… Откуда здесь взялся Монах?! Да еще и помощь предлагает, причем с таким любезным видом, будто голодный кот, приглашающий мышку выглянуть из норки для совместного просмотра эротического журнала.

Монаху Олег не доверял. И вообще его появление здесь в такой момент предельно загадочное явление… Послать бы его подальше, да дипломатия не позволяет.

Добрыня, очевидно, думал схожим образом и нашел соломоново решение:

– Спасибо, что пришли, прямо удивительно вовремя подоспели. Давай половину своих отправь на пристань – пусть там держат позицию и никого не выпускают из поселка. Остальные сюда, только осторожно – гнатовцы в той башне засели, могут садануть из автомата.

– Серьезные у вас противники, раз с автоматами, – заметил Монах. – Хотя, я вижу, и кое-кто из вас сменил мушкет на более современное оружие.

Не оборачиваясь, он отрывисто раздал приказы:

– Первая и вторая группы за мной, третья на пристань, четвертая за ворота: никого не впускать и не выпускать. Выполнять!

Северяне разделились, четко и быстро выполняя приказ. Отлично, теперь в поселке осталось лишь двадцать северян. Вряд ли ударят в спину, но, если и рискнут, ответный удар их выкосит – у Олега в два раза больше бойцов. А через несколько минут их станет больше в десять раз – из домов осторожно выбирались островитяне. Многие уже подошли к месту событий и шумно приветствовали Добрыню. Народ уже похоронил мэра, и, естественно, увидеть его живым было большим сюрпризом. Мужики приходили не с пустыми руками – кто с топором, кто с вилами, а некоторые с боевыми секирами и даже мечами. Холодное оружие многим разрешали держать под рукой.