Они упали на простыни, ее темные волосы разметались по подушке. Она выгнулась, подставляя тело его поцелуям, а он ловил губами капельки пота в ложбинке между ее грудями, его губы двигались вниз к животу, ласкали округлое бедро, чувствительную кожу под коленями. Анни открылась навстречу его рукам. Ник довел ее до крайнего возбуждения, заставив жаждать воссоединения с ним.

Он вытащил пакетик из ночного столика, прислонился к спинке кровати и отдался сладострастной пытке, когда тонкие пальчики надевали презерватив. Она подняла на него глаза, ее губы опухли и стали вишнево-красными от его поцелуев. Анни выглядела одновременно распутной и невинной. Никогда еще Ник так не желал женщину, эту женщину, положившую конец его карьере. Ему не следовало вмешиваться в ее судьбу, но она сама ворвалась в его владения, и его потребность прикоснуться к ней, держать в своих объятиях перевесила соображения чести.

Ник протянул к ней руки.

– Иди сюда, дорогая, – прошептал он, подталкивая Анни к себе. – Возьми то, чего ты так хочешь.

Держа ее за талию, он потянул ее на себя. Анни опустилась сверху, вобрав его плоть глубоко в себя, пальцы вцепились ему в плечи. Они двигались в едином ритме. Ник крепко держал ее, словно она в любой миг могла исчезнуть.

Анни откинулась назад, опираясь на его руки, и наслаждалась, пока Ник завладел ее соском.

– Открой глаза, дорогая, – приказал Ник. – Открой глаза и смотри на меня.

Ее глаза не отрывались от его, когда они оба достигли пика. Это было мощное, захватывающее ощущение, а не просто секс.

«Через неделю в зале суда я буду давать показания против него».

Эта мысль улиткой ползла в ее голове, пока Анни лежала рядом с Ником. Ей хотелось узнать, не намерен ли его адвокат заключить сделку с прокурором, но не стала. Она попыталась представить, как навещает его в тюрьме. Ей сразу стало тошно.

Анни предполагала, что ни один суд присяжных в Южной Луизиане не осудит его, учитывая то количество ложных показаний, которые готовы дать под присягой ее коллеги в защиту детектива Фуркейда. К тому же почти все жители округа Парту полагали, что Ренар заслужил куда худшую участь, чем просто избиение. И теперь Анни надеялась, что система правосудия, которой она присягала служить, даст сбой и оправдает ее надежды. И как-то все само собой утрясется.

Серые оттенки, так говорил ей Ноблие. Словно слои сажи и грязи. Анни физически ощущала, как они окутывают ее.

– Я должна ехать, – она чувствовала странную смесь нежелания и нетерпения.

Ник промолчал. Он не ожидал, что Анни останется на всю ночь. С чего бы ей это делать? Их отношения не могли сложиться просто, а у нее в запасе есть симпатичный ручной адвокат, готовый предоставить ей спокойную, нормальную жизнь. Ник убеждал себя, что он из тех людей, кому на роду написано одиночество. Он уже к этому привык. И ничто не должно отвлекать его от работы.

Но работы он скоро лишится, как только его осудят за избиение Маркуса Ренара. До слушания дела осталась всего неделя. И главный свидетель обвинения стоит спиной к нему и собирает спутанные темные волосы в «конский хвост». Его обвинитель, его партнер, его любовница. Было бы куда лучше ее ненавидеть. Но Ник этого не мог.

Он выбрался из кровати и взял свои джинсы.

– Я провожу тебя до дома. На тот случай, если парень в «Кадиллаке» снова выйдет на охоту.

Ник ехал за Анни до самого дома. Иногда ей казалось, что Фуркейд потерял ее, но он тут же давал о себе знать, мигнув фарами. Ник ехал за ней не для того, чтобы помешать преступнику напасть. Он намеренно выпустил ее вперед, как выпускают кролика, чтобы заманить хищника. Если ее враг нападет, Фуркейд в ту же минуту окажется рядом, чтобы схватить мерзавца.

Да, не все любовники так развлекаются. Но Фуркейд не был типичным ни с какой точки зрения. Да и любовниками они по сути не были. Большинству любовников не приходится встречаться в зале суда, стоя по разные стороны барьера.

Анни припарковалась возле магазина. Спустя несколько мгновений мимо проехал Фуркейд и посигналил ей фарами. Он не остановился.

Молодая женщина посидела немного в джипе, словно ожидая чего-то, потом перебралась на пассажирское сиденье, собрала вещи, повесила рюкзак на плечо, подхватила папки, отданные ей Фуркейдом.

Неловко двигаясь из-за обилия вещей, с оттягивающим плечо рюкзаком, она выбралась из машины и бедром захлопнула дверцу. Папки посыпались у нее из рук, ремень рюкзака соскользнул с плеча.

– Черт! – выругалась Анни, опускаясь на колени. Звук ружейного выстрела прозвучал на долю секунды раньше, чем в джип ударила пуля.

Пуля пролетела сквозь пластиковое заднее стекло джипа, выбила ветровое стекло и разнесла витрину магазина. На все ушло так мало времени, что человек не успел бы и вздохнуть. Правда, Анни и не дышала.

Она распласталась на земле и заползла под джип, таща за собой рюкзак. От днища машины исходил удушливый жар. Трясущимися руками Анни достала свой револьвер, спустила предохранитель и стала ждать.

Где-то вдалеке хлопнула сетчатая дверь.

– Кто там? – грозно выкрикнул Сэм. – Я вооружен! Буду стрелять без предупреждения!

– Дядя Сэм! – закричала Анни. – Возвращайся в дом! Вызови девять-один-один!

– Я лучше выпущу весь магазин в задницу мерзавца! Где ты, дорогая?

– Вернись в дом! Звони девять-один-один!

– Черта с два! Твоя тетушка уже позвонила! Полиция сейчас приедет!

Анни подумала, что, если им очень повезет, через полчаса явится помощник шерифа. Разумеется, если это не один из них стоит на другой стороне дороги с дымящимся ружьем. Анни подумала о Маллене. О Стоуксе. На ум пришел и Донни Бишон. Не забыла она и Ренара. Анни обвинила его в том, что он сам стрелял в свою семью. Возможно, это его возмездие.

Анни поудобнее перехватила револьвер и поползла вперед. Стреляли явно с другой стороны шоссе или из леса. Машины она не видела и звука мотора не слышала. Ночью в лесу спрятаться легко. Чтобы поймать стрелка, понадобится служебная собака, но пока подразделение К-9 сюда доберется, он уже давно будет у себя дома.

Анни услышала в отдалении шум машины, завывание сирены, дававшей всем преступникам в округе сигнал о прибытии полиции.

Дежурным помощником шерифа оказался Питр. К Сэму и Фаншон он отнесся с минимальным уважением. А Анни заявил, что никогда еще не видел столь незадачливого стрелка. Он лаконично сообщил обо всем в диспетчерскую, с сарказмом доложив ситуацию – описание предполагаемого преступника отсутствует, описание машины отсутствует, улик никаких. По настойчивой просьбе Анни он все-таки позвонил в К-9, и ему сообщили, что дежурного нет. Детектив займется расследованием утром. Если, конечно, Анни захочет открывать дело, подчеркнул Питр.

– Кто-то пытался меня убить, – резко ответила ему Анни. – Я не собираюсь делать вид, будто ничего не случилось.