Но в такие моменты его подсознание выполняло сложную работу. Ментальный слух обострялся и расширял границы восприятия окружающего иногда на несколько километров.

На этот раз он не услышал ничего подозрительного, никаких враждебно настроенных животных, во всяком случае, тех, чей мозг способен излучать ментальное поле.

Обычный слух, однако, сообщал ему, что в лесу не все обстоит так уж благополучно. Кто-то настырно стрекотал среди деревьев, словно огромный сверчок. Иногда эта тварь замолкала на пару минут и потом вновь заводила свою песню, похожую на звук электропилы.

На всякий случай Арлан проверил заряд бластера, прежде чем вылезти из кресла дельтаплана. Трава доставала ему до самых колен. Преодолевая ее сопротивление, он с трудом подтащил легкую машину к самой скале. Чтобы ее не унесло и не сломало ветром, пришлось забить несколько крюков и закрепить страховочные тросы.

Теперь наконец он мог заняться космодромом.

Вышка не представляла собой ничего интересного. Остатки решетчатой металлической конструкции стояли на голом холме. Арлан хотел взобраться на нее, чтобы еще раз осмотреться, прежде чем углубиться в лес, но оказалось, что изъеденные ржавчиной металлические перекладины не способны выдержать вес его тела.

Отойдя от вышки всего на сотню метров, он пересек узкую полосу поляны, на которую совершил посадку, и сразу же увяз в подлеске. Сами деревья не были слишком густыми и по своей структуре напоминали земные солончаковые растения. От толстого зеленого ствола во все стороны отходили каплеобразные метровые выросты. Каждый такой отросток, в свою очередь, заканчивался еще двумя. Так продолжалось до тех пор, пока отростки не начинали обламываться под собственной тяжестью и не падали на землю. Тогда они пускали корни и давали начало новым деревьям.

Это был бы вполне приличный и удобный для исследований лес, если бы не засилье лиан. Десятки видов сапрофитных паразитов обвивали стволы деревьев и, наращивая на них свою собственную крону, тянулись к солнцу.

Внизу, у самых корней, растительности не было, но уже в метре над землей начиналась сплошная путаница колючих зарослей. Выяснив, что, согнувшись в три погибели, с тяжелым рюкзаком за спиной, далеко ему не уйти, Арлан вернулся на поляну и пошел вдоль нее, внимательно осматривая сплошную стену леса. Время от времени ему удавалось разглядеть пространство в глубине леса метров на сорок.

Он продвигался медленно, обливаясь потом. Из леса несло влажной жарой, с которой не мог справиться кондиционер его легкого защитного костюма. Спина болела от постоянных наклонов, а солнце уже перешло зенит.

Если так будет продолжаться, к вечеру он узнает не больше, чем до посадки. Нужно было что-то срочно придумать.

Вернувшись к дельтаплану, Арлан взобрался на скалу, в которую едва не врезался во время посадки. Сейчас, когда его внимание не отвлекалось на управление капризной машиной, он увидел много новых деталей, не замеченных раньше.

С северной стороны на поляну выходила просека. Возможно, это было русло высохшего ручья или звериная тропа. Углубившись в лес, она изменяла направление и шла в ту сторону, где на плане он отметил границы желтого пятна.

Он совсем уже собрался^спускаться, когда заметил, что сквозь густую траву около вышки местами проглядывает странная серая полоса. Свои исследования он начал именно с нее. Оказалось, что к вышке некогда вела дорожка, выложенная прочным серым пластеролом. Теперь пластерол, уступая напору травы, потрескался, плитки сошли со своих мест. Но остатки дорожки сохранились, и можно было без труда определить ее направление. С одной стороны дорожка заканчивалась почти у самой вышки. С этим все было понятно. Но противоположный ее конец упирался в глухую скалу. Дорожки не должны вести к скалам. Никто не будет строить специальную дорожку, пригодную для движения тяжелого транспорта, лишь для того, чтобы потом заняться альпинизмом.

Взглянув на солнце, он понял, что выяснение этой загадки придется отложить. У него осталось не более трех часов светлого времени, а он по-прежнему почти не продвинулся в своих исследованиях и даже не наметил подходящее для ночлега место.

Оставив в покое дорожку, Арлан пересек поляну, вышел к просеке и углубился в лес.

Лианы над его головой почти сразу сомкнулись в сплошную непроницаемую завесу, стало темно и сыро, как будто он погрузился в болото. Словно подтверждая эту мысль, почва под его ботинками превратилась в жидкий кисель.

Теперь стрекот неведомой пилы стал громче. Иногда звук стихал, и тогда из леса доносилось глухое мощное уханье, словно сотня филинов одновременно упражнялась в эстрадном искусстве.

Не задерживаясь из-за этих непонятных звуков, Арлан упрямо шел вперед, пока не достиг поворота просеки, отмеченного им с вершины скалы.

Сейчас она свернула к границе желтого пятна. Ему оставалось пройти до пятна не более ста метров, когда, нагнувшись в очередной раз для улучшения обзора, он заметил между деревьев нечто темное и весьма большое. Он мог рассмотреть лишь основание этого предмета, все, что располагалось выше одного метра, скрывали лианы, и даже приблизительно невозможно было определить, что же это такое.

Только подобравшись к таинственному предмету вплотную, Арлан увидел, что густая листва скрывает обшивку космического корабля.

За час работы ему удалось расчистить участок корпуса не более трех метров. Но и это позволило определить, что корабль относительно новый. На керамической обшивке не было заметно серьезных повреждений. Арлан расчистил несколько вплавленных в обшивку букв. Буквы были аниранские, но название корабля он так и не смог определить.

Оставив свою находку до прибытия отряда, Арлан стал пробиваться дальше внутрь пожелтевшего леса. Теперь уже не оставалось никаких сомнений, что здесь когда-то располагался космодром.

Болотистая почва под ногами стала тверже, а лесная растительность внутри километрового посадочного круга заметно поредела. Казалось, страх перед атомным пламенем, бушевавшим на этой площадке двадцать лет назад, заставлял съеживаться проклятые лианы даже сейчас.

Вскоре Арлан выбрался на небольшую прогалину, почти полностью свободную от растительности, в центре которой стоял еще один корабль.

Общие очертания корпуса свидетельствовали о том, что это военный фрегат. Его посадили здесь уже после катастрофы и гибели самого космодрома. Об этом свидетельствовали настежь распахнутые люки, транспортные лифты, опущенные лишь наполовину, и разбросанные вокруг корабля хорошо сохранившиеся предметы корабельного оборудования.

Через десяток метров Арлан наткнулся на первый человеческий скелет. По характерному строению верхней части позвоночника можно было определить, что скелет принадлежал аниранцу.

Трагедия произошла здесь всего несколько лет назад. Видимо, этот корабль пытался прорваться на давно захваченную планету. Возможно, экипаж возвращался из дальней экспедиции и ничего не знал о том, что от Роканды следует держаться подальше. Но скорее всего это был результат одной из многочисленных попыток аниранцев вернуть контроль над утраченной планетой.