поэтому я медленно зашла сбоку к огненно-красному, попутно отметив, что ему повезло с красивым цветом чешуи и пластин. И затем, прежде чем тот успел отреагировать, я схватила его одной лапой за рог, а второй — за челюсть, и резко изо всех сил дёрнула в сторону, ломая с протяжным хрустом его шею.

Забивать его до смерти камнем мне было жалко. Равно как и пытаться вонзить нож в глаз в надежде, что он быстро умрёт. Поэтому я решила выбрать самый быстрый способ смерти — просто свернуть шею. И все равно: когда я отпустила его обмякшую голову, я испытала стыд и сожаление за то, что сделала непоправимое и необратимое действие — убила другого разумного.

Одно дело — убивать диких зверей, когда понимаешь, что либо пан, либо пропал. И совсем другое — лишить жизни того, кто, фактически, ничуть не хуже тебя.

«А ведь он был таким же, как и я, и всего лишь делал то, что считал правильным. А я даже не спросила, как его зовут…» — со вздохом подумала я, осознавая, что же наделала. Анемос глянул на эту сцену, затем хищно улыбнулся и сложил гребень, добавив:

— Атакама так должна поступать со всеми врагами клана. Но Атакама должна не есть сердце дракх’кхана, иначе тоже станет врагом. Кровь Даггоната может перейти и к Атакаме.

Двое моих сородичей по сигналу вождя подхватили труп и понесли его куда-то в сторону от деревни, а фиолетовый пленник, которого отпустили, медленно поднялся, подходя ко мне:

— Моя благодарить твоя за ум. Если бы твоя быть в клане Ррах’Ввойд…

— Не за что… — мрачно произнесла я, перебивая фиолетового и усаживаясь рядом на камень. Откровенно говоря, я не испытывала никакой радости от того, что нашла и убила шпиона, хотя вроде как должна. А на душе присутствовало какое-то скверное чувство того, что теперь я никогда не буду прежней. Не зря же говорят, что тяжелее всего убивать лишь в первый раз. А потом ты привыкаешь к этому, и твоя душа черствеет. Уж не это ли признак того, что я сама становлюсь таким же варваром?

— Твоя до этого не убивать другого дракх’кхана? — догадался мой собеседник и медленно сложил гребень, будто сочувствуя. Я ничего ему не ответила на это.

— Как тебя зовут? — задала я вопрос на другую тему, желая хоть немного отвлечься от совершённого убийства.

— Моя есть Ырханн… — ответил он, и мне показалось сначала, что это он просто прорычал что-то непонятное. Я попутно отметила, что чем агрессивнее политика клана, тем больше отклика это находит в их именах. Клан Агора кажется мирным, и имена у них соответствующие: Райна, Аяра. А тут — Ырханн…

— Расскажи, что видел до того, как на тебя напал враг, — попросила я его, подходя ближе к делу. Я указала лапой на подстилку в виде шкуры рядом, приглашая его присесть. Фиолетовый несколько неуверенно разместился на шкуре и заглянул мне в глаза.

— Что твоя хочет знать?

— Что известно о других кланах? — задала я уже прямой вопрос.

— Есть слух… Моя слышать, что клан Ро’Фанг — самый сильный и многочисленный, собирается к переселению. Животные мигрируют от них и спасаются от Владыки, еды становится мало, а климат — хуже. Они хотят захватить твоя земли, а ваша — обратить на свою сторону или убить.

Я немного удивлённо приподняла чешуйчатую бровь, внимательно слушая Ырханна.

— Продолжай… — попросила я его, заметив, что фиолетовый сделал паузу.

— Моя не уверен в этом. Но если слухи есть правда, то ваша в большой опасности. Ро’Фанг уже проделывал захват других кланов. Они есть собирали всех пленных и предлагали им выпить кровь Владыки. Кто отказывался — умирал. А кто принимал — становился членом клана. Так они и становиться самым могучим кланом в Огненных Просторах.

«А умно они это придумали. Ассимилировать другие племена и становиться сильнее. Почему другие кланы до такого не додумались?» — попутно задумалась я, но решила спросить Ырханна о другом:

— Откуда известно? — чуть прищурившись, задала вопрос я.

— Моя незадолго до этого встретил заблудших. Они бежали к наша земля, и боялись. Они говорить, что бежали от гнева Орт’Фанга — вождя клана Ро’Фанг. Моя их пропустить, считая, что они — пригодятся в будущем. Орт’Фанг — есть самый могучий дракх’кхан и считается главным пророком Владыки.

Я замерла и внимательно посмотрела на Ырханна. Заблудшие, значит. Получается, среди них не только те, кто был изгнан из клана, но и те, кто по тем или иным причинам потерял свой дом.

Однако сам факт того, что с ними ещё можно и поговорить, обрадовал меня. Я во время возвращения из клана Силлас хотела такое провернуть, но упрямство Эрдариона помешало мне. Но что, если взять с собой не его, а сидящего передо мной Ырханна?

— Ты знаешь, где обитают заблудшие? Сможешь меня провести к ним? Это важно для выживания всех кланов, — внезапно спросила я у собеседника. Тот задумчиво сложил гребень, будто колебаясь.

— Моя не советует к ним идти. Они плохо относиться к кланам. Они…

— Такие же, как и мы. Тебя они послушали. Меня тоже должны. Ты отведёшь, — настойчиво перебила я его. Ещё от Эрдариона я наслушалась про то, какие они плохие, и слушать одно и то же не хотелось. Может, они просто не пытались с ними даже наладить контакт? А я попробую, особенно учитывая, какая же угроза нависла над нами.

— На следующее извержение света, — кратко сообщил мне Ырханн, соглашаясь с моим предложением, — моя остаться здесь до нового извержения. Затем моя провести тебя к заблудшим…

Глава 21: Дракх'кханская дипломатия

Следующее извержение света я решила начать с того, чтобы как-нибудь выпросить разрешение вождя на временную отлучку из клана. Как ах’хан, я отчитывалась исключительно перед дор’мандом, но проблема заключалась в том, что он не очень любил меня надолго куда-то отпускать. За травами и в другие кланы ходил Эрдарион со своим помощником Ихтизисом. А на меня повесили задачу обучать других дракх’кханов хитростям охоты и обеспечивать их более совершенным оружием. Так что надолго пропадать Анемос мне не позволял.

— Атакама хочет найти новую рухку, дор’манд Анемос! — решила я сразу перейти к делу, когда повстречала его в центре деревни. Золотистый дракх’кхан сидел перед своим домом, затачивал кинжал, и, когда увидел меня, то окинул мрачным взглядом с рогов до самого хвоста.

— Атакама полезнее здесь, — сухо заключил он, выпрямляясь во весь рост и возвышаясь надо мной. Он крепко взял меня за плечо