бы ты туда не отправила. А если и найдется кто-то сильнее, то ему на помощь придет Гальтром. Козырей против меня у тебя не осталось.

- А это по-твоему что? - Рельм чуть качнула клинком, содержащим в себе саму суть личности Дакиуса. – Тебе ведь нужно это. Дакиус отчаялся достаточно чтобы согласиться на твою попытку выгнать меня отсюда силой, забрать у меня его меч. Как думаешь сколько от него останется в результате?

Рельм приблизила клинок к себе и двумя пальцами свободной руки отмеряла треть клинка.

- Столько? – Рельм не дожидаясь ответа сама покачала головой и сместила пальцы ниже, до половины лезвия. – Может столько? – И вновь женщина не согласилась с собственным предположением, сместив пальцы ниже, почти к самой рукояти, - Думаю примерно столько останется от души Первого Мечника после нашей борьбы. Я в целом, не против такого исхода. Так, что? – Острие клинка обратилось вперед, метя Элиму в грудь. – Начнем?

- Я не настолько глуп.

- Вот как? – Рельм повеселела. – А мне вот кажется, что именно так. Знаешь…

- Она убьет меня, - Элим перебил её, заставив сосредоточиться на себе как никогда за весь разговор, - как только она расправиться с тобой, я буду следующим. Мои силы прогрессируют слишком быстро. Моя власть над душами способна дать мне мощь с которой я смогу посоперничать с ней, защитив при этом собственную душу от её нападок. Я слишком опасное орудие, чтобы оставлять меня после того, как её главный враг падет. А после моей смерти придет черед Альянса. Провинции, где власть Госпожи не так сильна, где живут мои друзья, которые будут знать, что Госпожа опасалась меня настолько, что убила. И самое главное – они будут знать почему, а значит один из них сможет отчаяться настолько, что пойдет по моему пути. Она не захочет оставлять шанс новому восстанию. Она истребит мой родной мир и всех, кто стал со мной близок. Балигор, Жак’ра, Гальтром… всех их ждет смерть.

- Возможно ты не так туп, как кажется со стороны. В тебе нет ни страха перед ней, ни фанатичной преданности, ни любовного интереса. Ничего, что ставило бы твои слова под сомнения. И это… интересно.

- Достаточно интересно, чтобы не калечить единственную душу бога, что у меня есть?

- Пока нет. Что ты мне предлагаешь, Поглотитель? У моей сестры империя от одного края вселенной до другого. И с каждым днем она получает все больше ресурсов для своей военной машины, не без твоей помощи, кстати. Даже допустив, что ты можешь дать мне нечто способное потягаться с Империей, как мне доверять предателю? Я сполна познала вкус предательства, когда мои армии стали проигрывать. У моей сестры спрятано много трюков в запасе. Как мне довериться тому, кто минуту назад показал, что способен на предательство?

- Она намеревалась убить меня с самого начала. Нельзя предать того, кому никогда не был верен, Рельм. Ты медленно отвоевываешь себе место на Анастрее, твоей цитадели, планете, которую ты сделала крепкой настолько, что даже Майр и ещё семь десятков богов не смогли её уничтожить. Но семь десятков богов – не вся мощь Империи, далеко не вся. Единственное, что останавливало Майр проложить тропу к твоему сердцу кучей трупов – это знание о твоей силе. О том как ты обернешь все эти смерти в свою пользу и станешь ещё сильнее. Но если вдруг появится кто-то, кто будет точно также отрывать от тебя куски, как ты пожираешь идущую на тебя армию, как думаешь, долго она будет сдерживаться?

Лицо Рельм помрачнело. Человек был прав. Не смотря на её медленное продвижение по поверхности Анатреи единственным сдерживающим фактором для Майр была способность её сестры поглощать души умерших. Но если впереди будет идти стена духов, за чьи души Поглотитель будет сражаться так же отчаянно, как и она сама, то её дни подходят к концу. И что самое отвратительное – Рельм прекрасно об этом осведомлена и без человека.

- У тебя нет выбора в вопросе довериться мне или нет. Точно так же, как этого выбора нет и у меня. Я вынужден искать союза с женщиной, что предала собственную сестру ради власти. Оба мы желаем одного – выжить. Мы не сможем этого сделать пока жива Майр. У нас обоих есть только один шанс: устроить бойню на Анатрее, набраться в ней сил, объединиться и убить её.

Рельм ничего не ответила, лишь мерно покачивала в руке клинок, обдумывая услышанное. Элим понимал, о чем она сейчас думает: орудие её сестры оказалось не таким верным, каким могло казаться. Такую возможность нельзя упускать. Но раз человек не настолько глуп, нужно обдумать способ как его использовать, а затем уничтожить.

- Хорошо, - спустя несколько минут Рельм покинула собственные мысли и обратилась к человеку, - у меня действительно нет выбора. И раз уж не удалось заполучить душу твоего брата, придется доверится тебе на слово. Остался только один вопрос: после всего, что он тут услышал, ты действительно хочешь вернуть ему его меч?

Дакиус стоял позади, ошеломленный произошедшим разговором. Всего пару минут назад он узнал, что акт его предательства – изощренная манипуляция Рельм. А человек подаривший ему надежду на обретение свободы воли, искупление вины за предательство в борьбе с врагом, только что, у него на глазах заключил союз с тем, кто обрек мечника на падение.

- Дай его мне, - сказал Элим и протянул руку.

Рельм рассмеялась.

- Кажется дни твоего рабства никогда не закончатся Дакиус.

Она подбросила клинок в воздух, поймала за лезвие и протянула человеку вперед рукоятью. Элим взял в руки самую ценную часть души, внутри сознания которой они находились. Рельм игриво ему подмигнула и испарилась. Собиратель Душ почувствовал, как крошечный осколок души Рельм оставил Дакиуса.

- И что теперь? – Мечник уже рухнул на колени от безысходности. – Теперь я твой раб? Я вообще вспомню то, что здесь происходило, когда ты уйдешь? Или я очнусь на той поляне, почувствовав внезапный взрыв симпатии к своему убийце?

Собиратель Луш не стал ничего говорить, вместо этого он протянул Дакиусу его меч, рукоятью вперед, чем вновь обескуражил оного.

- Я не понимаю.

- Дакиус, она согласилась только после того, как решила каким способом от меня избавиться. – пояснил