Лорелин, ты должна пойти со мной.

— Почему ты говоришь мысленно, когда ты прямо здесь? — спросила она с пробуждающимся подозрением.

Он ответил вслух, но тихо:

— Тише — не разбуди Эйлию. Нам с тобой надо поговорить, Лорелин. Выйдешь со мной на минутку?

Она заколебалась, потом поглядела на бледное изможденное лицо Эйлии. Да, нехорошо было бы ее будить.

— Ладно, погоди минутку. Лорелин протянула руку за плащом.

Они вышли на улицу. Небо хмурилось тучами, отдельные снежные хлопья падали на головы, на плечи, закрытые плащами.

— Лорелин, зимбурийцы уже близко, — сказал Мандрагор. — Их основные силы подходят к горе, я их видел. Надо отсюда уходить.

— Зимбурийцы! — воскликнула она. — Но мы еще не можем уйти, мы не нашли Камень! Если царь-бог…

— Камня давно нет, Лорелин. Его много веков назад увезли из Тринисии. Тебе никогда не найти его, но и врагам твоим тоже. У тебя нет причины здесь болтаться.

— И куда нам деваться? На этом острове нам нигде не скрыться. Разве что ты доставишь нас всех домой…

Он повернулся к ней лицом, положил руки ей на плечи.

— Я могу взять вас в Элдимию, Лорелин, — туда, где ты родилась. Где еще живут наследники элеев — твой народ.

— В Элдимию? Ты действительно можешь нас туда доставить?

Он кивнул. Она всмотрелась в его лицо:

— Мандрагор, скажи мне — ты тоже веришь, что я — Трина Лиа?

Он тяжело вздохнул:

— Да, верю. На самом деле я это уже не первый день знаю, и я надеялся освободить тебя от твоей судьбы, похитив и спрятав в безопасном месте. Теперь я вижу, что это было бесполезно. Я, как дурак, пытался бороться с судьбой. Больше я этого делать не буду.

— И ты увезешь нас на своем корабле? Я должна сбегать за Йомаром и Дамионом — они обследуют пещеру в горе. И Ана еще не появилась.

— Я не повезу Ану в Элдимию, и никого больше не повезу.

— Как? — воскликнула она и отступила назад, стряхнув его руки.

— Лорелин, постарайся понять. Ана должна вернуться к своему народу, к немереям. Она им нужна. У Дамиона и Эйлии есть друзья и родные в других землях. Йомар может поехать с ними. Ему придется теперь налаживать собственную жизнь, поскольку он свободный человек и ему нет дела до Элдимии.

Она пятилась, глядя на него настороженно:

— Ерунда. Как они доберутся до своей земли без корабля? Их нельзя здесь оставить!

Он отвернулся в сторону:

— Я здесь не один. У меня тут есть слуги и союзники. Они по моей просьбе доставят твоих спутников на континент. — Мандрагор подступил на шаг. — Верь мне, Лорелин. Пока мы говорим, твои враги подбираются все ближе. Ана тебе сейчас помочь не может. Поверь мне — я не хочу твоей смерти.

Он говорил мягко, убедительно. И все же Лорелин продолжала отступать.

— Кто эти твои слуги? Они здесь?

Он поднял руку к небу.

— Вот один как раз сейчас здесь будет. Смотри!

Лорелин подняла глаза вверх и вскрикнула в испуге. С облаков штопором спускался дракон — парил, расправив недвижно огромные крылья.

— Не бойся, — успокоил ее Мандрагор, беря за руку. Она попыталась высвободиться, но он крепко сжал ей пальцы. — Он тебя не тронет.

— Вот этот?

— Поверь мне.

Лорелин не могла освободить руку. Дикими глазами смотрела она, как дракон плавно опустился на площадь. Холодный ветер от крыльев поднял длинные волосы Мандрагора, раздул плащ, как будто этот человек тоже имел крылья. Отпустив руку Лорелин, он шагнул к огромному созданию цвета меди без всякого страха. Черная грива и борода чудовища взметнулись в воздух, когда двурогая голова повернулась к Мандрагору. Холодно блеснули глаза. Лорелин снова вскрикнула — на этот раз от непомерного удивления. Чудовище стояло перед Мандрагором ручное, как конь, тихо вздыхая громадными ноздрями. А он сам, стоя в потоке парного дыхания, потрепал рукой по чешуйчатой шее.

— Не может быть! — выдохнула Лорелин.

— А почему? Тебе разве Ана не говорила, что я — чародей? Тебе хотелось приключений — как тебе полет на драконе и путешествие в легендарную страну Элдимию?

Он снова пошел к ней, протягивая руку.

— Нет! — крикнула она. — Я не брошу друзей в опасности! Повернувшись, она бросилась бежать, но он был быстрее.

Поймав ее за одну руку, он перехватил и вторую, когда Лорелин повернулась и попыталась ударить его. Больше ни в голосе, ни в руках его мягкость не ощущалась.

— Прости, но у тебя действительно нет выбора.

Эйлия вздрогнула и очнулась от мрачноватого сна. Минуту она сидела, промаргиваясь, гадая, где это она вообще находится, потом нашарила свечу и огниво. Дрожащий свет не очень ее успокоил. Теперешнее место отдыха казалось ей тревожным, дрожь пробирала при мысли о множестве пустых комнат странноприимного дома — холодных, безмолвных свидетелях долгой истории. Даже во сне эти мысли не оставляли ее. Эйлия подняла свечу и увидела, что Лорелин в комнате нет и что она себе никакой постели не приготовила.

«Наверное, ей просто не спится, и она вышла подышать», — подумала Эйлия, но глубоко в душе зашевелилось беспокойство. Оглянувшись, она заметила, что плаща Лорелин тоже нет.

От огня, который мужчины развели в большом очаге, остались только тусклые угольки. Стоящий на каминной полке геральдический зверь, нечто вроде льва с загнутыми бараньими рогами, будто смотрел с язвительной усмешкой, как она ходит туда-сюда по комнате и переживает.

— Ана, Ана, почему ты не пришла? — простонала девушка. — Я для всего этого ну никак не гожусь. Что мне делать — идти искать Лори? И что мне делать… если мужчины не вернутся?

Сколько же она проспала? И сколько времени уже нет Дамиона и Йомара — давно, наверное? Может быть, слишком давно? Эйлия подумала отстраненно, что живое воображение иногда может быть проклятием — ужасающие видения несчастий носились перед ее глазами. Эйлия понимала, что она, как говаривала ее мать, «помирает прежде смерти». Нет смысла предполагать худшее. Скорее всего, Лорелин надоели попытки заснуть. Но все равно надо выйти и поискать ее — просто чтобы успокоиться.

Эйлия вышла в коридор. От тусклой свечи в руках темнота впереди и позади казалась еще чернее. Но на улице оказалось, что свеча вообще не нужна. Выпал легкий снежок, ночное небо очистилось и покрылось звездами. Эйлия поставила свечу на ближайший камень и огляделась. Два пика горы закутались белым, в глубоких трещинах и на каменных карнизах длинными строками белого свитка нависли сугробы. Одетый снегом город будто восстановил свои мраморные мостовые, и рассыпающаяся кладка стен сверкала драгоценностями инея. В чистом холодном воздухе четко просматривалась каждая складка, каждая трещина на лесистых склонах и ледяных венцах Лунных гор. Над северными бастионами низко повисла половинка луны, такая большая и близкая, что чуть напрячь воображение — и почувствуешь, будто и в самом деле стоишь на пороге небес, рукой подать до Первой сферы. Высоко-высоко поднялся Фонарщик с Полярной звездой в руке. Эйлия смотрела, завороженная, и тут из-за гор возникло красное свечение, будто зарево пожара, и взметнулся зеленоватый, как лед, столб. Он замерцал, удлинился, превратился в широкое колесо, завертевшееся вокруг зенита, — полярное сияние, яркое и живое, несмотря на бледность неба. Прямо над головой.