Этому удару суждено было стать последним в долгой череде изматывающих сентябрьских боев, не принесших успеха ни той, ни другой стороне. Румынам удалось потеснить 2-й батальон 161-го СП, после чего оба полка, активно пополнявшиеся в последние дни маршевыми ротами, немедленно контратаковали «с целью восстановления положения»[372]. Результаты контратак превзошли все ожидания. Полки дивизии не только восстановили положение в районе позиций 2-го батальона 161-го СП, но и погнали противника, захватив первую линию его окопов и отбросив румын на расстояние до полутора километров. Румынам удалось остановить продвижение частей только у высот, на которые опиралась вторая линия их обороны.

Воодушевленные достигнутым успехом, части дивизии с ходу попытались захватить и ее, но встретив упорное сопротивление, остановились и стали окапываться перед передним краем противника[373].

Так закончились жестокие сентябрьские бои на участке 95-й СД. Румыны окончательно выдохлись и перешли к жесткой обороне, опасаясь контрударов, подобных тому, что был нанесен в Восточном секторе.

Положение частей дивизии в целом не сильно изменилось по сравнению с тем, которое она занимала в начале сентября. Но за три недели боев дивизия прошла колоссальный путь, лежавший между жизнью и смертью, победой и поражением. В начале сентября речь шла о самом существовании дивизии. Каждое неверное решение грозило не только поражением и потерей занимаемых позиций, но и гибелью дивизии. Роты и батальоны, промедлив с отходом, случалось, уничтожались в течение одного часа. В батальонах оставалось по 50–60 человек, а в полках 15–20 % от их штатной численности. Каждое румынское наступление отбрасывало обескровленные части дивизии все дальше на восток, куда она медленно отступала шаг за шагом и метр за метром.

Но в этих тяжелейших боях части дивизии не были объектом истребления. Они ожесточенно сопротивлялись, нанося противнику огромные потери. Продвижение вперед обходилось румынам все дороже. 12–13 сентября бои велись без перерыва в течение двух суток. Румынские части постепенно теряли в этих боях свою боеспособность. У них уже не хватало сил наступать на всем фронте дивизии, и удары наносились уже только по наиболее слабым местам.

Затем они перестали продвигаться вперед, а потом уже не всегда могли и перейти в наступление. В конце концов наступил момент, когда стороны поменялись местами и бойцы дивизии погнали противника назад. У них не было сил и средств самостоятельно прорвать укрепленные оборонительные позиции, но это уже была победа. Дивизия, получая минимальную поддержку, как по сравнению с румынскими частями, так и с другими дивизиями ООР, смогла переломить ситуацию, обескровить противника и перехватить у него инициативу.

К сожалению, то, что происходило в сентябре в Западном секторе, не нашло пока достойного отражения на страницах литературы, посвященной обороне Одессы. Боям на участке 95-й СД уделялось в лучшем случае несколько фраз, сообщавших, что противник предпринял атаки на позиции дивизии, которые были отражены с большими для него потерями.

Надеюсь, что теперь у читателя сложится хотя бы общее представление о том, что это были за бои, и он почувствует, каких невероятных усилий стоило дивизии совершить то, что обычно укладывается в стандартную формулировку «на фронте ничего существенного не произошло, части оставались на занимаемых ими позициях».

С начала сентября в Восточном секторе ситуация достигла неустойчивого равновесия. Румыны, не имевшие больше возможностей продолжать наступление, перешли к обороне, а у Одесской дивизии не хватало сил для того, чтобы их значительно потеснить.

6 сентября прибывший утром в Одессу на лидере «Харьков» вице-адмирал Октябрьский выехал на командный пункт 421-й СД, расположенный на Пересыпи в корпусах завода им. Красина.

Восточное направление не случайно привлекло внимание командующего флотом. Именно здесь противник приблизился к Одессе на кратчайшее расстояние, и именно из Восточного сектора вражеская артиллерия вела постоянный обстрел Одесского порта.

Зная, что находившийся в это время на КП заместитель начштаба базы Деревянко был в составе рекогносцировочной группы округа и базы по определению десантоопасных участков побережья, командующий флотом поинтересовался у капитана 3-го ранга, как он оценивает участок Новая Дофиновка — Григорьевка, расположенный за левым флангом противника, в его тылу, в плане возможности высадки на него тактического десанта. Деревянко доложил, что этот 10-километровый участок удобен для высадки десанта с малых судов, так как вблизи берега есть отмели — загребы. Дивизия может быть высажена в трех пунктах, а если один полк — то только в районе села Новая Дофиновка — это в 6 км от фронта. Такое расстояние обеспечивало огневое и тактическое взаимодействие сравнительно незначительного по силам десанта с войсками, наступающими с фронта, что делало его действия значительно более эффективными.

— А почему не Григорьевка? — спросил командующий. Деревянко ответил, что для одного полка это слишком далеко от фронта. Преодолев 16 километров, бойцы выдохнутся до соединения с основными силами Приморской армии, даже если их боевые действия ограничатся мелкими стычками. Десант в таком случае просто не успевал нанести удар по атакованным с фронта основным силам противника так, чтобы они не успели отойти и попали в окружение.

На собранном по возвращении командующего заседании Военного совета основным, естественно, был вопрос о сужении пространства оборонительного района.

Доклады сделали практически все члены Военного совета, начиная с начштаба ООР генерал-майора Шишенина. Он сообщил, что на фронте ООР действуют 13, 15, 11, 3, 6, 7, 8, 12 и 21-я пехотные дивизии противника. Разведывательные данные, показания пленных офицеров и солдат подтверждают, что взамен убитых и раненых противник регулярно получает пополнения. Количество войск и боевой техники врага под Одессой возрастает, что подтверждается ежедневными непрерывными атаками, интенсивностью налетов авиации и артиллерийского обстрела города и порта. А у частей ООР не хватает резервов, боеприпасы своевременно не доставляются.

Другие члены Военного совета говорили о мерах по мобилизации внутренних ресурсов, о проведенной политорганами работе по повышению устойчивости обороны, но приходили к выводу, что отсутствие резервов ставит обороняющиеся войска в тяжелое положение и вынуждает постепенно отходить. Исключая уход из Одессы, все подчеркивали острую потребность в резервах.

Последним выступил командующий ООР.

«— Нам понятно указание маршала Шапошникова, сделанное по поручению Ставки, — сказал контр-адмирал Жуков. — Мы нарушили директиву Верховного Главнокомандующего, отойдя с основного рубежа обороны. Но иного выхода не было. Больше того, части Восточного сектора снова отошли на четыре-восемь километров между лиманами Большой Аджалыкский и Хаджибейский, хотя совершенно ясно, что новое сужение пространства оборонительного района чревато тяжелыми последствиями…»