9 января 2009 г. в рождественские морозы около 40 тысяч жителей Волгограда остались без тепла. Горячую воду перестали подавать в 230 жилых домов. Находящиеся в этом районе три больницы были срочно подключены к автономным источникам теплоснабжения. Причина отключения, как сообщили в Южном региональном центре МЧС РФ, — прорыв теплосети в Центральном районе города.

Примерно через месяц в Республике Тыва, в Хову-Аксы, в результате прорыва водовода была остановлена ТЭЦ, обеспечивающая теплом и горячей водой 3300 жителей поселка. В тот момент температура воздуха в поселке Хову-Аксы была минус 26 градусов. В результате аварии отключили теплоснабжение и подачу горячей воды в 170 зданиях, 21 из них — объекты социального назначения, в том числе две школы, три объекта здравоохранения, пансионат для престарелых, три детских сада, 77 частных жилых дома и 72 многоквартирных жилых дома. И так — то там, то сям изо дня в день…

Тепловые магистрали — самое слабое звено в России. Их у нас около 180 тысяч километров, по ним разогретая до 150 градусов вода подается под давлением от 7 до 15 атмосфер. Из этих 180 тысяч сто пятьдесят надо было переложить еще до развала Союза, потому что срок их службы давно истек. Журнал «Промышленный вестник» (№ 1 (90) 2008 г.) сообщил, например, что в различных регионах России износ сетей горячего и теплового снабжения, оборудования и теплотрасс достигает 70 %, а по некоторым данным, и того выше, зачастую приближаясь вплотную к 100 %. Жуть берет, когда читаешь такие вот вроде бы чисто технические пассажи в этом журнале: в России «скорость объективного старения теплосетей часто опережает скорость замены аварийных участков. Притом, что такое отставание накапливалось долгое время. А замена аварийных участков трубопроводов зачастую происходит на трубы устаревшего типа с невысоким сроком эксплуатации. В развитых в экономическом плане странах нашли широкое применение трубы с качественным покрытием внутренней и внешней поверхностей. При этом доля металлических труб при прокладке новых теплотрасс и ремонте старых в этих странах уменьшается на 5–8 % в год, а доля пластиковых труб с большим сроком службы, 30–40 лет, соответственно, увеличивается. В России для систем тепло— и водоснабжения в основном применяются стальные трубы и трубы из серого чугуна без внутреннего покрытия. Доля труб с внутренним покрытием и из пластика не превышает 2 %. Ассортимент используемых труб и предопределяет невысокий срок службы трубопроводов, который по нормативам должен составлять 10–15 лет, а реально значительно ниже. Вот это и приводит к высокому износу и высокой аварийности». Большая часть России расположена на прохладных широтах. Дома надо топить. В большинстве городов это делается с помощью центрального отопления. Последние годы на наших глазах замерзали поселки и города на Сахалине, в Якутии, в Приморье. Сценарий один и тот же. В лютые морозы в городе лопалась теплоцентраль, идущая от заводских котельных к жилым кварталам. К утру в домах становилось прохладно — было 20 градусов тепла, а стало 13. Затем еще ниже — от 0 до плюс трех. Из-за того, что замерзающие горожане включают все имеющиеся электронагревательные приборы, от перегрузки выходят из строя электросети. Город погружается во мрак. Телефоны — ни сотовые, ни обычные — не работают без электричества, бензоколонки на АЗС не подают бензин. Не вызвать ни «скорую», ни милицию, ни пожарных. И так далее, вплоть до полного замерзания и вымирания. Пока, к счастью, от столь печального конца наши северные и сибирские города удается спасать с помощью экстренных десантов МЧС и регулярной армии. А если таких катастроф будет несколько и одновременно?

Подобная угроза вполне реальна, и не только из-за все усиливающейся, хотя куда уж больше, изношенности инфраструктуры, но и в силу возросшей в последнее время тектонической активности, а также активизации международного терроризма. А с учетом изношенности, часто до опасного для жизни уровня, нефтепроводов, газопроводов, газохранилищ, химических заводов, при наличии на армейских складах громадных запасов снарядов и ракет, подлежащих уничтожению и способных в любой момент детонировать, без всяких терактов вся наша инфраструктура может взлететь на воздух.

Весьма тревожно состояние газопроводов на всей территории России и за ее пределами. В День Победы в 2009 году на юге Москвы так рванул газоотвод, что пламя поднялось на 200 метров в высоту, спалив семиэтажный дом по соседству и уничтожив подземные телекоммуникации. Пожар тушили почти сутки. На несколько дней 80 тысяч москвичей остались без телефонной связи.

Каких же еще катастроф мы можем ожидать? После взрыва на АЭС Чернобыля, убытки от которого оцениваются в сотни миллиардов долларов, специалисты исключают повторение такой катастрофы, но считают, что вполне возможны следующие:

— радиационные (выброс радиоактивных материалов);

— химические (загрязнение воздуха, почвы, воды ядовитыми или сильнодействующими веществами);

— арсенальные (взрывы боеприпасов на складах и на военных заводах);

— транспортные (разрушение нефте— и газопроводов, линий электропередачи, автомобильных и железных дорог, крушение морских, речных и воздушных судов);

— строительные (разрушение плотин, дамб, мостов, обрушение жилых и промышленных зданий и сооружений);

— коммунально-инфраструктурные (разрушение теплоцентралей, водопроводных и канализационных сетей);

— коммуникационные (выход из строя связи, почты, радио— и телевещания);

— экологические (гибель целых биоценозов: лесов, водоемов, пастбищ и иных сельхозугодий);

— эпидемиологические (внезапные массовые вспышки заболеваний людей и массовый мор скота и птицы);

— биологические (внезапная утрата здоровья и трудоспособности массы населения, появление генетических отклонений и уродств, массовые психические расстройства);

— гуманитарные (вспышки политических, этнических и религиозных конфликтов с массовыми убийствами и неконтролируемой миграцией беженцев).

После пожара на Останкинской телебашне, взрывов газопроводов и артиллерийских складов, терактов в московском метро и эпидемий «птичьего гриппа», когда больную скотину и птицу забивали и сжигали по всему югу России, при продолжающемся разгуле терроризма мы должны быть, как юные пионеры, готовы ко всем подобным катастрофам.

Весь вопрос лишь в том, где и когда сойдутся неблагоприятные обстоятельства. После Чернобыля поднимали вопрос о необходимости введения института мониторинга катастроф. Ученые предлагали составить список потенциально опасных объектов и отслеживать их состояние. Увы, ничего подобного сделано не было. Если б это было сделано, то у нас была бы возможность проводить профилактические работы и действовать на упреждение, а в случае невозможности предотвратить катастрофу мы могли бы хотя бы минимизировать материальные потери и избегать человеческих жертв. Как показали наводнения в Якутии и Приморье, землетрясения на Сахалине и Камчатке, сходы лавин на Кавказе, полной готовности и к природным катастрофам в России нет, хотя Министерство по чрезвычайным ситуациям — лучшее в нашей стране по умению реагировать на любые такие ситуации. Не будь его, не знаю, что бы мы делали. Так вот прогноз МЧС России на 2009 год был особенно тревожен и в основном оправдался — количество природных ЧС прогнозировалось на 25–35 % выше показателей 2008 года.