В начале декабря 2010 года я посетила Кыргызстан, Казахстан и Узбекистан для встречи с руководителями этих стран, чтобы держать руку на пульсе последних событий. Встретившись в Бишкеке со студентами и журналистами, я ответила на вопросы относительно наших взаимоотношений с Москвой. «Какое место занимает Кыргызстан в „перезагрузке“ ваших отношений с Россией?» — спросил меня один из участников мероприятия. Я объяснила, что, несмотря на то что наши страны расходятся во мнениях по многим вопросам, например относительно ситуации вокруг Грузии и соблюдения прав человека, мы продолжаем успешную совместную работу на других направлениях и успешно преодолеваем наследие длительного недоверия между нашими странами.

Один из журналистов поинтересовался, осуществляется ли политика «перезагрузки» за счет Киргизии и Центральной Азии: «Есть ли соперничество между Россией и США в регионе, в частности в отношении Кыргызстана?» Я ответила, что мы всеми силами стараемся избежать такого сценария и что целью «перезагрузки» является снижение напряженности между Вашингтоном и Москвой. Я также сказала, что это должно помочь таким странам, как Кыргызстан, перестать чувствовать себя между двух огней. Наряду с этим я добавила, что Кыргызстан действительно переживает период становления демократии, находясь в регионе автократий. Россия все дальше уходит от идеи демократии. Китай — другой крупный игрок в регионе, который в принципе не приемлет демократию. С учетом этих факторов данную идею будет непросто осуществить.

— Я думаю, что для вас важно иметь хорошие отношения со многими, но ни от кого не быть зависимыми, — сказала я. — Попытайтесь найти баланс во всем комплексе имеющихся отношений и обеспечить себе максимум помощи.

Когда Путин готовился вернуть себе пост президента России, осенью 2011 года он опубликовал статью в одной из российских газет, объявив о планах вернуть утраченное влияние среди бывших советских республик и создать «мощный наднациональный союз, способный стать полюсом силы в современном мире». Путин заявил, что новый Евразийский союз «изменит геополитическую и геоэкономическую конфигурацию всего континента». Некоторые отвергали его слова, восприняв их как элемент избирательной кампании. Однако я считаю, что они продемонстрировали истинную политику Путина, который стремился вновь «советизировать» страны на постсоветском пространстве. И расширение Таможенного союза станет только первым шагом в этом направлении.

Амбиции Путина не ограничивались Центральной Азией. На европейском направлении он использовал все имеющиеся у него рычаги давления для того, чтобы удержать бывшие советские республики от сближения с Западом. Он прекратил поставку газа на Украину, запретил импорт молдавского вина и литовских молочных продуктов. Его амбиции простирались за пределы Северного полярного круга, где таяние льда открывало новые торговые пути и возможности для разведки нефти и газа. В 2007 году российская подводная лодка установила российский флаг на дне океана в районе Северного полюса. Более того, Путин возобновил деятельность прежних советских военных баз на территории Арктики.

Мы с президентом Обамой обсуждали угрозы со стороны Путина и способы борьбы с ними. Кроме того, я регулярно посещала страны, которые чувствовали угрозу со стороны России. В Грузии, которую я посетила дважды, я призвала Россию прекратить «оккупацию». Это вызвало смятение у российских властей и вынудило их вывести войска с территорий, которые были захвачены в 2008 году.

* * *

Многим американцам кризис в Украине и российское вторжение в Крым в начале 2014 года открыли глаза на реальное положение дел с Россией. Часть мира, о которой многие из них не задумывались со времен окончания холодной войны, внезапно вернулась на экраны радаров. Украинский кризис действительно стал напоминанием о долгосрочных целях Путина. Учитывая его амбиции, администрация Обамы и европейские союзники приступили к кропотливой работе над уменьшением рычагов влияния Путина и противодействием его интригам.

1 января 2009 года «Газпром», могущественная государственная энергетическая корпорация, приостановил экспорт природного газа на Украину. Этот шаг, в свою очередь, привел к значительному сокращению его поставок в некоторые регионы Европы. В первые десять дней одиннадцать человек замерзли насмерть, десять из них — в Польше, где температура упала ниже 20 градусов по Цельсию. И это был уже не первый такой случай. Аналогичная ситуация была отмечена тремя годами ранее, в середине еще одной холодной зимы.

Украина, в которой проживает значительное количество русских и русскоговорящих, на протяжении многих столетий имела тесные, но сложные отношения с Москвой. «Оранжевая революция» и последовавшие за ней в 2004 году выборы, результаты которых неоднократно оспаривались, привели к власти прозападное правительство, которое стремилось к установлению более тесных связей между Украиной и Европейским союзом, что немало раздражало Путина. В 2006 году он прекратил поставку газа в страну, тем самым выразив свое недовольство независимо настроенным правительством в Киеве. В 2009 году он взвинтил цены на поставки энергоносителей из России, чтобы напомнить всем о своей власти. Это повергло Европу в ужас. Бóльшая часть континента зависела от поставок российского газа. Если Украину могли так просто лишить этого ресурса, то это могло произойти и с любой другой страной. Через девятнадцать дней, к моменту инаугурации президента Обамы, был подписан новый договор, и поставки газа на Украину были возобновлены.

Выступая при своем назначении перед сенатским Комитетом по международным отношениям в январе того же года, в разгар кризиса, я вела речь о важности укрепления НАТО и Трансатлантического альянса. Особенно я подчеркнула свое намерение дать энергетической безопасности «гораздо более высокий приоритет в нашей дипломатии». Я сказала, что проблемы в Восточной Европе «являются самым свежим примером того, как энергетическая уязвимость сковывает наши внешнеполитические возможности по всему миру, ограничивает в ряде случаев эффективность наших действий и не оставляет нам никакого выбора во всех остальных».

Во время моего первого телефонного разговора с министром иностранных дел Польши Радославом Сикорским, через неделю после моего вступления в должность, мы обсуждали стоявшие перед нами проблемы. «Нам необходим новый политический курс и альтернативный источник энергии», — сказал мне Сикорский. Он поддерживал план строительства газопровода через Балканы и Турцию. Это обеспечило бы Европе доступ к запасам природного газа в Каспийском море. Этот проект получил название «Южный поток» и стал одной из наших важнейших инициатив в энергетической дипломатии. Я назначила посла Ричарда Морнингстара своим специальным посланником. Он должен был заключать все необходимые соглашения, чтобы дать ход этому проекту. Дело осложнялось тем, что Азербайджан, ключевая страна на Каспийском море, имел длительный конфликт с соседней Арменией. Морнингстар так долго работал над обеспечением конструктивных отношений с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым, что я рекомендовала его на пост посла США в этой стране. Я дважды приезжала в Азербайджан, чтобы поддержать региональные миротворческие усилия, продвигать демократические реформы, а также проект трубопровода. Мне довелось вести активные переговоры с промышленными лидерами в этой отрасли на ежегодной Международной Каспийской нефтегазовой выставке в Баку в 2012 году. К моменту, когда я покинула Госдепартамент, все необходимые соглашения и контракты были подписаны. Строительство предполагается начать в 2015 году с перспективами обеспечить первые поставки газа к 2019 году.