– Наш бомонд обречен, – пискляво согласилась ее спутница. – Вы посмотрите на этого парня! Он поклонник тех дегенератов, которые прыгали на соседней сцене! Молодежь, минуя взросление, сразу же входит в стадию маразма!

– Вы должны вести себя подобающе! – хором сказали дамы Келле и Ниночке.

Общий враг объединяет – и Келла с Ниночкой, позабыв о том, что только что мечтали убить друг друга, угрюмо уставились на возмущающихся.

– Подобающе? – высокомерно подняла тонкие брови блондинка. – А не пошли бы вы в… – и далее она назвала конечный адрес назначения пешего тура, добавив эпитет «грязная». Женщины ахнули.

– Нет, девуфка, – покровительственно произнес старичок Авдей Петрович. – Вы ведете себя не как в Еввопе. – Не расслышал указанный Нинкой адрес он, подумав, что девушка имеет в виду ближайшую рифму к нему. – И она, фнаете ли, совсем не гвязная. Хотя, конефно, Павив…

– Авдей Петрович, она имела в виду совсем другое! Хамка! – взвизгнула тоненьким голоском одна их дам.

– Кто ее мамка? – приложил ладонь к уху дедушка.

– Хамка!

– Дамка? Какая Же эта дамка? Она ефе девуфка. Немного непвиличная, но девуфка.

Женщины закатили глаза. Келла захохотал так громко, что спугнул двух птичек на ветке аккуратно подстриженного кустика.

– Съели, старые грымзы? – злорадно улыбнулась Нинка.

– Как не стыдно! То чуть драку не устроили, то на приличных людей… наезжаете! – запищала женщина.

– Я говорю, она – хамка, девица легко поведения! – проорала гостья мэра с веером в это время дедку на ухо.

– Зачем ей мое одобвение? – заинтересовался тут же дед, оглядывая Нинку.

– Дебилы, – усмехнулся Келла, улучив момент и обняв подругу за талию.

– Все, не стоит с этим хамлом общаться, – заявила грозно обладательница веера, работая им туда-сюда, словно этот аксессуар давал ей жизненную силу.

– Она хофет со мной фтречаться? – возопил дедуля, близоруко щурясь, разглядывая Ниночку, которая уже не знала, то ли ей орать, то ли смеяться.

– Ха, с таким соперником я, пожалуй, не буду… сражаться, – весело произнес ей на ухо барабанщик «На краю». – Я для него слишком молод и неопытен, Королева. Я вообще по жизни пожилым уступаю. Реально – не буду сражаться.

Его злость и ревность как рукой сняло. Нинка, впрочем, тоже полностью отошла. Журавль только ткнула его локтем в бок.

– Как? И вы хотите со мной фтреваться?! – прошамкал депутат с великим изумлением, вновь так расслышав фразу парня. – Однако вы фалуны, моводев! – и он неожиданно подмигнул Келле и Нинке. – Я уже фтар двя таких забаф. Уфы-уфы.

– Пойдемте уже, Авдей Петрович, – подцепили его с обоих сторон дамы и поволокли в сторону, видимо, к своей машине.

Келла вновь рассмеялся. Теперь он уже не держал Нинку, а нежно обнимал ее.

– Во чудило этот дед.

– Между прочим, он депутат, законы издает и принимает. – Обняла его за шею девушка, недоумевая про себя, почему каждая новая встреча с Рылом нравится ей все больше и больше. И к синему ее сильнее тянет. Как будто бы он – это Кей. Точнее, имеет все те плюсы солиста их общей группы, которые так нравились Ниночке.

– А не пойти ли и мне в политику?

– Дурак, – сказала ему девушка. – Это ведь все из-за тебя.

– Хорошо-хорошо, – проводя губами по ее мягким волосам, отвечал молодой человек, чувствуя, что скоро сойдет с ума от ее духов. Журавль положила его на обе лопатки, а не он ее, как привык при общении с девушками. – Ты успокоилась, Королева? Поехали ко мне?

– Ага, сейчас, держи карман шире, мой синий друг, – тут же вывернулась из его объятий девушка. – Ты обещал крышу, так что поехали на крышу. Держи свои слова – ты же мужик.

– Мужик, – вздохнул Келла.

Уже через пятнадцать минут, преодолев желание просто так сидеть и целоваться в машине, парочка выехала на трассу, ведущую в город.

– Быстрее, давай быстрее! – орала Нинка, высовываясь едва ли не по пояс из окна. Ее волосы бешено развевались на ветру, как и волосы водителя, итак едущего со скоростью почти сто восемьдесят километров в час.

– Разгоняйся! – кричала девушка, обожающая гонки. – Хочу быть как ветер! А-а-а-а-а! – завопила она в темноту. Келла широко улыбался. Ему нравилось ехать с Нинкой и чувствовать, как она радуется.

– Келла, ты нереально крут! Крут! Ты мужи-и-ик! – вопила Ниночка. – Да-а-а-а!

Небо, поля, изредка попадающиеся столбы – все это мелькало за открытыми окнами так быстро, что Келла чувствовал легкое головокружение. Да и близость Нинки опьяняла его. Если бы сейчас у парня спросили, что ему дороже: любимая машинка или эта длинноногая несносная девица, он выбрал бы последнюю. Никогда еще ударник рок-группы «На краю» не выбирал в пользу девушки и в ущерб машине – новенькой и супернавороченной «Тойоте».

– Если свернуть налево, – кричала сквозь шум мотора и свист ветра Нинка, то будет наша дача – я ее ненавижу! А если проехать еще 2 километра – будет место, где папандр однажды улетел в кювет! Он так ругался! Ка-а-аак кла-а-асно! Я люблю это место… Келла, гони еще!

Нинка глянула на стрелку спидометра – почти двести. Она была просто в восторге.

– Гони!!!

Но парень вдруг плавно, насколько мог, остановил машину и погасил фары и свет в салоне. Теперь темная «Тойота» Келлы сливалась с ночью.

– Ты чего? – уставилась на него блондинка. – Эй, чего встал, погнали, Рыло ты мое проблемное!

Парень не реагировал – просто смотрел вперед и стучал пальцами по рулю, выбивая какой-то затейливый такт.

– Алло, гараж! Дебил? Эй, нафаня, – потрясла его за плечо Нина. – Келла? Что с тобой? Хватит ломать комедию.

– Я не Келла, – медленно повернулся к ней парень, освещая снизу лицо фонарем. – Я вампир. Я выпью кровь из твоего нежного горлышка.

Нинка от неожиданности вскрикнула – у молодого человека действительно просматривались четыре белоснежных длинных клыка, которые фосфоресцировали в темноте.

– Я выпью твою кровь, – глухо произнес синеволосый, протягивая руку к спутнице, касаясь ее лица. – Красную, сладкую, пьянящую…

– А я съем твое мясо, нежное и калорийное, – огрызнулась девушка, сильно хлопая парня по ладони. – Копыта убери.

– Да? – озадачился он.

– Ты чего, дурак? – кинула на него исполненный скептицизма взгляд Нинка. – Дракула ты недоделанный. От тебя последний мозг ушел в далекие дали, да? Тогда парадный надень.

– Парадный мозг? – недопонял лже-Дракула, разочарованно глядя на неудавшуюся жертву.

– Ага. Парадный. Тот самый, который ты изредка надеваешь, чтобы хотя бы иметь представление о таком процессе, как «думать».