Другой самец прыгнул вперед. Адский пес не замедлился, и кулак самца отскочил от бронированного существа. Массивные челюсти сомкнулись на руке мужчины, он закричал от боли. И упал.

Пока адская гончая терзала свою кричащую жертву, Эмма пробежала по гравийной площадке и схватила Минетту. Дрожа, детеныш прильнул к Эмме.

Другой мужчина бросился в бой, но Женевьева закричала:

— Ты должен защитить меня! — Схватив его за рубашку, она потащила его в их хижину. Дверь за ними захлопнулась.

Нет!

Пульс Эммы грохотал у нее в ушах. Мужчина и Женевьева оставили ее и Минетту снаружи. Одних. С этим существом. Эмма пыталась дышать сквозь страх, сдавивший ей горло. О, Богиня — мать, что же ей делать?

Все хижины будут заперты. Ей нужно доставить их в домик. Смогут ли они это сделать?

Существо стояло перед рядом хижин — не прямо перед домиком. Но ни на дороге, ни на парковке не было никакого укрытия. В ту минуту, когда они с Минеттой ступят на усыпанную гравием площадку, существо увидит их.

Эмма слишком хорошо знала, насколько быстро может двигаться адский пес. Он перехватит их еще до того, как они доберутся до крыльца, не говоря уже о том, чтобы открыть дверь. В сторожке никого не было.

Позади них тропа к таверне. Бежать к Джо Торсону?

Но порывистый ветер уже донес их запах до адской гончей. Покончив с самцом, она учует их. Вероятно, услышит их. Они не доберутся до таверны. Не раньше, чем существо поймает их.

Стон застрял у нее в горле. Ветер кружился, неся запах крови и смерти. У Эммы вырвался тихий звук. Беги. Просто беги. Она чувствовала запах собственного страха. Смелость была для тех, кто раньше не сталкивался с адской гончей. Бежать.

Минетта задрожала в ее руках. Сначала он нападет на детеныша.

Нет, никогда. Губы Эммы сжались в решительную линию. Ни один адский пес не прикоснется к ее детенышу.

Она почти неслышно прошептала в крошечное ушко:

— Я хочу, чтобы ты побежала к тому свету. В таверну. — Она указала на свет, мерцающий между деревьями. Она поставила ребенка на ноги. — Я рассчитываю на тебя, Минетта. Беги быстро и позови на помощь.

Не сводя глаз с адской гончей, она подтолкнула девчушку.

После секундного сопротивления малышка убежала — ее легкие шаги все еще были слишком громкими в тихой ночи.

Адский пес поднял голову от теперь уже безжизненного тела. Один красный глаз злобно сверкал, другой был покрыт белой рубцовой тканью. В прошлом он потерял глаз.

О, Матерь, помоги мне. Это был тот самый адский пес, который чуть не убил ее. Который причинил ей боль и оставил калекой. Страх нарастал, пока она не начала тонуть в нем. Задыхаться.

Он ее не видел. Пока.

Каждый инстинкт требовал от нее бежать, искать единственно возможный выход по тропинке позади себя.

Минетта была на этой тропинке.

Акулоподобная голова двигалась влево и вправо, осматривая местность, закрытые двери хижины, сторожку, посыпанную гравием площадку. Взгляд одноглазого остановился на Эмме.

Несмотря на то, что ее сердце колотилось о ребра, от ужаса кровь застыла в жилах. Ее тело съежилось при воспоминании об острых, как бритва, зубах, впивающихся в ее ногу, о костях, хрустящих, как щепки, о… агонии.

Казалось, силы покинули ее кости, мышцы и сухожилия.

Оборот. Она должна превратиться в медведицу, быть быстрее, сильнее. Нет. Нет времени раздеваться. Одежда запутается, и она окажется в ловушке.

Не сводя с нее глаз, адский пес понюхал воздух. Он напрягся, а затем зарычал, обнажив свирепо заостренные зубы.

Он узнал ее.

Бежать. Бежать, бежать, бежать. Каждая клеточка ее тела кричала, словно кипящий котел.

Но она все еще слышала топот шагов и шорох Минетты на тропинке. Порывы ветра доносили запах перепуганного детеныша. Такая легкая добыча. Монстр не смог бы удержаться от искушения.

Тогда дай ему более легкую добычу.

Глубоко вздохнув, Эмма бросилась в отчаянный спринт прямо от тропинки к таверне. Я здесь. Паническая игра. Она бросилась к домику, не отводя взгляда от цели.

Рычание справа заставило Эмму бежать быстрее. Слепо. Ее охватила неподдельная, бессмысленная паника. Она не могла убежать от него. Он настигнет ее. Убьет ее. Ее кожа сжалась в ожидании боли.

Скрежет лап по гравию усиливался по мере того, как существо сокращало расстояние. Как раз перед тем, как оно достигло ее, она резко свернула влево.

Гораздо тяжелее, он преодолел сопротивление и снова повернулся к ней.

Она снова увернулась, но чуть не опоздала. Его шипастые броневые пластины зацепились за ее одежду.

Каждый вдох, каждый шаг казались ей последними. Сожаление затуманило ее зрение. Бен. Райдер. Я люблю вас. Что могло бы быть…

Зверь ударил ее сзади, повалив лицом вниз. Хватая ртом воздух, она перевернулась на спину и отчаянно забила ногами.

Он метнулся к ее уязвимому животу, но она ногой ударила его по огромной челюсти.

Адский пес вывернулся, щелкнул зубами, поймав ее за бедро. Свирепые зубы прокусили ее джинсы и глубоко вонзились в плоть.

Боль. Резкая, ужасная, неотвратимая. Крича, она лягалась и пиналась, а затем, борясь со своим ужасом, ткнула пальцем в его неповрежденный глаз.

Инстинктивно адский пес отпустил ее, повернув голову, чтобы не потерять оставшийся глаз. Отвратительно рыча, он бросился на нее так быстро, что она смогла только схватить его за горло, когда он потянулся к ней. Кровь капала из его пасти на ее рубашку, когда она изо всех сил пыталась сдержать его.

Ее руки неудержимо дрожали, слабея под его огромным весом.

Краем глаза она заметила темную фигуру. Она пронеслась через стоянку. С леденящим душу криком пума приземлилась на задние лапы существа. Когда кошачьи когти бесполезно заскребли по костлявой броне, адская гончая резко развернулась.

***

Ночной воздух прорезал крик пумы. Бен узнал этот звук. Райдер!

Навострив уши, чтобы определить направление, он помчался через лес, преодолевая все возможные преграды. Ветки хлестали по его густой шерсти и жалили морду.

Алек был в человеческом облике и мчался за ним.

Им предстояло преодолеть слишком большое расстояние, черт возьми.

После того, как Шей и Зеб потеряли след Минетты в ручье за домиком, они вдвоем направились вверх по течению. Выбрав другое направление, Бен и Алек пошли по следу Райдера вниз по течению. Затем крики — ребенка, мужчины, женщины — из сторожки заставили его и Алека броситься назад.

Страх наполнил Бена, когда он галопом помчался вокруг задней части сторожки к парадному входу. Он ворвался на посыпанную гравием