не терпелось помириться с Винсентом, а Питер все мешкал, вызывая во мне волну раздражения. Неловкое молчание затягивалось, после чего объект моего неудовольствия переступил с ноги на ногу и выпалил:

- В субботу дискотека, танцы. Будет весело. Может, ты пойдешь со мной?

- Да, да, конечно – рассеяно ответила, не слыша вопроса, я сосредоточенно обдумывала продолжение просительного монолога перед Винсентом, и Дилени был лишним на этом «празднике покаяния».

- Отлично я заеду в семь – обрадовался Питер.

«Куда заедет? Я, что согласилась на свидание?!!! Эшли, ты лопух. Черт. Ты скоро по рассеянности выйдешь замуж, и не заметишь. Дерьмо, как же быть!» - опомнилась я, но хорошая мысля приходит опосля. Исправить ситуацию не удалось. На мою беду, Питера кто-то окликнул. И он ушел, не дав мне даже рта раскрыть.

- Эш, ты соображаешь, что делаешь? Нельзя играться с притягиванием, когда плохо себя контролируешь – прошипел Винс.

Я разозлилась. Кто бы говорил? Примирительные слова застряли в глотке.

- Я его не притягивала, и в мыслях не было! Ты, что считаешь, я не могу понравиться парню просто так. Я до такой степени уродина – прорычала я.

- Очень даже можешь! Но сейчас ты его притянула, мимо воли, просто так. У него глаза стеклянные были, поверь, я то, знаю, как это бывает – не отступал Винсент.

- Я тебе говорю, не притянула – упрямилась я.

- Посмотрим – буркнул Винс.

- Посмотрим – с вызовом сказала я.

Надувшись, как два индюка мы хмуро смотрели друг на друга. Продолжалась наша молчанка недолго, Винс начал смеяться.

- Ой, Эш, ну, не могу я на тебя злиться, ты такая смешная, когда сердишься. Ну, прям маленькая девочка, у которой забрали любимую Барби

- Волшебно – буркнула я и улыбнулась, я тоже не могла на него долго сердиться, все таки Винс милашка, хоть и противная.

- Давай мириться, а то я вся уже измучилась – подхалимски улыбаясь и отчаянно хлопая ресницами, предложила я.

- Да, мы не ссорились. Эшли, я сам виноват, понадеялся, что смогу управлять ситуацией. А надо было Актавио подключать. Просто, вспоминать муторно, я испытывал к тебе такое чувство. Ну, как фанатик! Я до сих пор чувствую отголоски.

- Ну, прости – промурчала я, картавя букву р на французский манер.

- Прекрати меня смешить. Эш, я серьезно, ты ненамеренно притянула человека. Надо тренироваться, научиться контролировать этот процесс. Попроси Актавио, даже, если тебе неловко. Ну, правда, в этом ничего такого нет. Мы все через это проходили.

Ага, конечно, вы все мужчины! И никакой неловкости. А легко ли мне попросить старого индейца научить укрощать свой непомерный сексуальный темперамент.

- Ну, это еще бабка надвое сказала, я должна сама разобраться – упрямо заключила я. А что, схожу на свидание? Может, мне удастся переключиться. Забить в дальний угол любовь к Келу, может другой парень, несколько охладит мой пыл, и Келу перестанет угрожать потенциальная опасность от моих притязаний?

А как же Питер? А что Питер – зло подумала я – Сам напросился, я его не звала!1 Ладно, если пойму, что я его притянула, сразу отпущу. Слабая отмашка, Эшли! Но что сделано, то сделано, вопрос в том, как я поступлю, а этого я как раз не знала.

ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ РАЗОЧАРОВАНИЕ

Те, кто хвалит женщин, знают их недостаточно, те, кто их ругают, не знают их вовсе – Г. Пиго-Лебрен

- Винсент, ты красная шапочка – рыкнула я так, что колючки у кактуса поотпадали.

- Почему?

- Ясный перец почему! Идет красная шапочка по лесу, а навстречу ей волк бежит и говорит: «Красная шапочка, ты дура!». «Ну, почему же я дура!» - возмущается Красная шапочка. «Ты шапку забыла одеть!»

- И что?

- А то, штаны надень, вот что!! – прорычала я.

И как вы думаете, Винс смутился, прикрыл руками свои причинные места? Дудки, он расхохотался, пегас бескрылый! Ожившая картина Пикассо, карикатура писающего мальчика, никакого уважения к моим чувствам. Пускай я ему только друг, но, я, же еще и девушка, которая голого мужчину видела только раз, да и, то особо не разглядела! От возмущения из глаз сыпались искры, из ноздрей шел пар, как у маленького смелого паровозика.

Хотя, если сказать по чести, на самом деле я ярилась весь день не из-за детской непосредственности Винсента. Этот маленький проходимец частенько забывал вовремя облачиться в шорты, пока я одевалась в фургончике Вика. Так, что волей неволей я привыкла к голому воплощению зяблика в мальчишеском теле. Просто я нервничала перед свиданием с Питером. Во-первых, не знаю толком, зачем мне это надо! Во-вторых, мне нечего одеть! Но все это отговорки. Мое глубоко задетое самолюбие пело победную песнь, и во что бы то ни стало, хотело доказать Винсенту, что я нравлюсь парням просто так, а не из-за каких-то мифических способностей оборотней. А мой внутренний голос заглушал победные гимны, посылая тревожные уколы совести. Я иду на свидание, и фактически изменяю Келу. И самое гадкое, что приходилось признать то, что какая-то маленькая часть меня хотела пойти, и забыться, избавиться от постоянной боли, от пугающего треска пустоты внутри, и разорвать привязанность, из-за которой я дышать спокойно не могла.

Коктейль из нервов и сумбурных мыслей, грозил перерасти в истерику каждую минуту. А бедняга Винсент, был претендентом номер один в списке жертв на «избиение» невинных. Уж не знаю, как я умудрилась не покусать его по дороге домой.

Бена на его счастье дома не оказалась. И я стала собираться в гордом одиночестве. В состоянии весьма далеком от спокойного. Проведя археологические раскопки в своих чемоданах, я отрыла красную юбку с кружевами. И как только Николь удалось ее мне всучить?!! Не ожидала, что пригодиться. Белая блузка с теми же кружевами нашлась несколько быстрее.

Кое-как натянув выбранные вещички, я огляделась вокруг. Комната напоминала, кабинет Никсона после обыска,