картины его прошлому сопернику и возможному убийце. Кто-то дышал совсем рядом, едва прикасаясь губами к моему виску и уху, бережно расправляя моё сбитое в ком платье.

— Люблю тебя, — сказал мне Рудольф из моей юности, снимая с меня узорчатый пояс, и мне стало легче дышать. Он просунул руку под ткань платья и провёл по спине вполне себе ощутимой рукой, — Как будет нам прекрасно, когда я возьму тебя к себе.

— Куда это? В свою разбитую стекляшку? — пробормотала я, нисколько не боясь его, и отлично помня тот сон, где его пирамида разбилась. — Сам там спи на осколках, без меня, пожалуйста. Как я жалею, что отдала тебе картины Нэиля. Он приходил только что и сердился на меня.

— Не болтай ерунды, — отозвался призрак, сотканный своеволием сновидения, которое, как известно, не подчиняется дневному разуму. — Никто ещё не приходил с того света. Это твои фантазии. До чего же ты впечатлительная…

Я отвернулась, натягивая на себя пелерину, висящую на спинке дивана, чтобы согреться. Стало зябко, а вставать, чтобы застелить постель, для этого требовалось выйти из полусна, на что сил не нашлось. Какое-то время я ничего не видела, не ощущала, пребывая уже в той стадии сна, который подобен сну смертному, наверное? Пока чьё-то прикосновение заставило меня всплыть из бессознательного состояния. Не окончательно, но я просыпалась. Кто-то стоял на коленях возле моего бедняцкого, но чистого ложа, прижавшись к его краю своей головой, словно от неодолимой усталости.

— Кто ты? — спросила я без всякого страха, решив, что это всего лишь продолжение сна. Никто и никоим образом не мог сюда войти. Окна закрыты. Для двери, укреплённой вызванным мастером сразу же при заселении, я приобрела новейшие замки. И никогда не забывала их проверять перед сном, заперты ли они изнутри? Отдавая себе отчёт, в каком районе я поселилась. К тому же никого вокруг не знала.

— Твой страж. А ты думала? — существо, созданное из материи сна, то есть бесплотное, дышало столь ощутимо, что моим голым ступням стало щекотно от его дыхания. Я боязливо поджимала ноги, — вдруг он окажется кем-то и реальным? Вообще же, сказалась закалка — моя привычка к посещению призраков. Я нащупала бархатистую шапочку на его голове, а ниже довольно длинные и ощутимо редкие волосы. Этот призрак не мог быть прекрасным пришельцем Рудольфом!

Я попыталась вглядеться в его лицо, но он прятал его, как бы ускользал, и тогда я успокоилась. Ведь во сне так и бывает. Лишь только делаешь попытку вглядеться во что-то или в кого-то, как всё и расплывается, вплоть до исчезновения. Но это существо, определиться с полом которого я не могла, не исчезало. И когда оно заговорило, я поняла, что это всё же мужчина. Голос обладал низким регистром. Говорил же он полушёпотом.

— Если бы не я, Чапос давно уволок бы тебя в свою скверную усадьбу и держал бы в глубоком подземелье в отместку за всё. Я сделал так, что он на некоторое время впал в забвение реальности и не смог отправиться в квартал «Крутой Берег», где ты жила в то время. Я подсел к нему в «Ночной Лиане» и подлил в его бокал с Мать Водой настоящий эликсир той же Мать Воды. А то, что продают в «Ночной Лиане», это сильно разбавленная настойкой из экзотических фруктов малая доза настоящей Мать Воды. Секрет её изготовления открыт лишь жрецам Чёрного Владыки и пьют этот эликсир лишь жрицы Матери Воды. И ты немедленно выбрось тот флакончик, что отдала тебе старая Ласкира перед своей смертью! Если ты пригубишь этот эликсир, то прямиком попадёшь к Чёрному Владыке и станешь его пленницей. Всякая девушка, кто испытает на себе его прикосновение, никогда уже не обретёт прочного личного счастья.

— Откуда же ты знаешь про отданный мне эликсир Ласкиры? — спросила я без всякого удивления, ибо чему удивляться во сне?

— Знаю. Я ведь приходил в тот дом, куда сослал тебя немилосердный Тон-Ат. И я сразу учуял аромат волшебного эликсира, ибо я тоже невольник здешней Богини, каковой была и твоя старшая мамушка. Ибо свободы от своей Богини она получить не могла уже никак. А я стал таковым из-за своих неисцелимых болезней. Есть на просторах Паралеи один недобрый человек по имени Сэт-Мон, скиталец и проходимец, щедрый даритель несчастий и безжалостный губитель тех, кто и встаёт на его пути. Ради сокровищ, которые я и открыл ему в одной из подземных пещер, он и дал мне это сомнительной силы лекарство. Исцеления оно так и не смогло мне принести, поскольку я тут пришелец, а вот облегчение — да! Я и стал охранять тебя от Чапоса в заброшенном пустынном доме Тон-Ата, поскольку Инар Цульф слишком редко там появлялся, занятый своей карьерой и прочими сугубо личными глупостями. А уж когда Тон-Ат почуял моё присутствие в его бывшем доме, он там и появился. А он, надо тебе сказать, имеет со мной особую, как бы внепространственную связь, хотя ни он, ни я того и не желаем. Это уж природа у нас такая, а мы против неё бессильны. Я дал понимание Инару Цульфу, что его могущественный хозяин появился в том загородном доме для проверки его службы. И что он там обнаружил? Полное пренебрежение возложенными на того обязанностями по охране твоей безопасности. Он испугался и поселился там.

— Отчего же я никогда не видела тебя там?

— Зачем же мне было пугать тебя, душа моя драгоценная? Я могу оставаться и невидимым, если так надо. А в ту давнюю уже ночь, когда ты была настолько и юной девушкой, играющей в куклы и не ведающей уготованной ей участи стать такой же куклой Чапоса, я активировал свой Кристалл-преобразователь и наслал бурю на город. А ведь он хотел утащить тебя именно в тот вечер. Ты спросишь, а что же Рудольф? Ведь он же был в ту ночь рядом с Чапосом и не зря опасался его коварной затеи похитить тебя. А он в те времена так и не решил окончательно, стоит ли вмешиваться ему в твою здешнюю судьбу, поскольку не мог предложить тебе разделить с ним его земную жизнь. Он и сейчас так ничего и не решил… Ничего-то ты не понимаешь в мире, в котором родилась. А мутант мечтал держать тебя в тайной пещере, закрыв звериной шкурой тот угол, где ты бы спала. А саму шкуру хотел усыпать кристаллами, чтобы ты думала, что это звёздное небо. Ну не идиот? И только