Нужно было действовать. Но снова голос Джона остановил ее, велев подождать.

Óна опустилась на колени рядом с Дейзи.

– Очнись, маленькая ведьма! – приказала она и стала бить девушку по бледным щекам, пытаясь привести в чувство.

Та открыла глаза.

«Она жива, – подумала Бетси, – но может умереть от шока».

Дверь в подземелье распахнулась, и вошедший черноволосый слуга быстро заговорил по-венгерски.

Лицо графа окаменело. Он отдал какой-то приказ, и Акош бросился прочь, через плечо оглянувшись на оставшегося Андраша.

– Одно прискорбное обстоятельство угрожает прервать наше удовольствие, – сказал граф и повернулся к Морган. – Но ночные игры продолжатся, как намечено. И в точности так, как их устраивали вы четыре столетия назад, моя графиня.

Чахтицкий замок

29 декабря 1610 года

Зузана спешила по темному подземному туннелю, касаясь рукой каменной стены. У нее не было свечи, и она бежала вслепую, шелестя юбкой.

Холодный сквозняк стал обдувать ее уши, шею и плечи, когда она добежала до пересечения подземных ходов. Увидев впереди свет факела и услышав приглушенные голоса, девушка спряталась за кучей камней.

Внезапно из подземелья, коридоров и замка наверху донесся детский крик. Потом еще и еще.

Зузана замерла. Неужели графиня истязает еще и младенцев?

И тут же узнала этот звук. В замке заорали все кошки, создав невыносимую какофонию.

Что бы это значило?

Девушка высматривала в темноте янтарные глаза. Она едва дышала, а кошачьи вопли разрывали уши…

* * *

– Служанка Вида была задержана при попытке выбежать за ворота, – говорил мужской голос. – Видели, как она что-то передала конюшему.

– Конюшему? – послышался голос Гедвики.

– Капитан Ковач пошел получить у конюшего то, что ему передали. Он вот-вот будет здесь. Кроме того, мы никак не можем отыскать слечну Зузану.

– Она и Вида…

– Капитан велел мне немедленно известить графиню.

– Считай, что ее уже известили, – раздался голос за спиной у Зузаны, и в темноте холодная рука схватила ее за запястье и крепко сжала.

– Стража! – крикнула графиня, хватая девушку за локоть и толкая вперед.

Зузана вырвалась и пустилась бежать. Верховые сапоги были ей велики. Споткнувшись, она упала и поползла на четвереньках.

Стражник схватил ее. За ним подоспели двое с факелами.

– Дура, – сказала запыхавшаяся графиня и с размаху отвесила Зузане пощечину. – Думала, я знаю эти подземные ходы хуже тебя? Куда тебе, в таких неуклюжих топочущих сапогах… И чего это ты так вырядилась? – Графиня подошла ближе. – От тебя несет лошадиным потом. Куда это ты поскакала среди ночи?

Девушка не ответила.

– Держите ее! – велела Батори, злобно выдвинув челюсть. – Снимите с нее плащ и принесите факел.

Стражники стащили с нее плащ.

– Я всегда ломала себе голову над тем, осталось ли хоть что-нибудь красивое за твоими глазами. В твоих глазах я вижу твоего брата. На твоей коже я вижу смерть. А что таится за твоим корсажем?

Графиня быстро протянула руку и разорвала Зузанин корсаж, обнажив ее белые совершенные груди, а потом вонзила свои длинные ногти в ее плоть.

Зузана закричала от боли и упала на руки стражников; по ее груди текла кровь.

– Твой дорогой брат. Ты должна присоединиться к нему в смерти.

* * *

Войдя в подземелье, солдаты графа Турзо первым делом наткнулись на тело Дорицы. Хорватская девушка была заколота, палатин ясно видел это. Но она также была зверски избита, ее тело превратилось в кровавую массу. А потом ее бездыханное тело затащили в подземный ход.

Дьёрдь Турзо склонился над трупом, снял перчатки и рукой потрогал лицо.

– Боже, она еще теплая, – прошептал он пастору.

Беззвучно шевеля губами, тот принялся читать молитву.

Турзо направился ко входу в верхнее подземелье, остальные последовали за ним. Там, на полу, они увидели молодую девушку – лет шестнадцати, не больше, – тоже мертвую, и, стуча сапогами, стали спускаться дальше.

Где-то неподалеку Турзо услышал приглушенные девичьи крики. Он бросился вниз по ступеням и чуть не налетел на утыканную шипами дверь, а распахнув ее, увидел саму графиню.

Она сидела на табурете, а у ее ног лежало мертвое тело девушки. Графиня сморщила окровавленное лицо и прищурила глаза.

– Кто тут? Как вы смеете? Вы мне заплатите за свое вторжение!

– Нет, – взревел Турзо. – Это не кто-нибудь из ваших слуг; перед вами палатин Венгрии, который от имени короля принес правосудие в эти проклятые стены!

Графиня Батори встретила его взгляд. Она дотронулась своей окровавленной рукой до лица, потом посмотрела на несчастную жертву у своих ног.

В смрадную комнату набились солдаты Турзо. На стенах здесь блестели бусинами капли воды, и сырость усиливала зловоние смерти.

– Графиня Батори, по приказу короля вы арестованы за убийство.

Двое солдат схватили графиню за руки.

Физко, Дорка и Илона Йо, спотыкаясь, со связанными руками, стали подниматься по ступеням; солдаты пиками подгоняли их вперед.

Турзо осмотрел комнату. Там находились три девушки, все связанные и с кляпами во рту. Когда пастор перерезал веревки, они зарыдали у него в руках, еще не веря в спасение.

– Где Зузана? – спросил священник.

– Ее пытали недолго, святой отец, – сказала черноволосая девушка, все еще отчаянно уцепившись за него. – Она вырвалась от стражников и прыгнула вниз. Клянусь, она не долго мучилась.

Девушка указала на большую черную дыру в земле, и пастор расслышал глубоко внизу журчание воды.

По каменным ступеням прибежал Янош и теперь, тяжело дыша, смотрел на жуткую сцену перед собой. Испачканная кровью графиня. Мертвая девушка у ее ног. Рядом рыдающие девицы. Солдаты Турзо, вытаращившие глаза, с побледневшими от ужаса и отвращения лицами.

Графиня с презрением посмотрела на Яноша, приподняв бровь на своем безупречном бледном челе.

– Ищете свою подружку, конюший? – ледяным голосом спросила она. – Если так, то вы опоздали.

– Что вы сдела…

– Поищите ее в моих прудах. Полагаю, вода течет именно туда. Ее тело пойдет на прокорм моим карпам.

– Вы…

– К весне у нас будут жирные карпы. И я снова приглашу вас на ужин.

Ее юбка зашелестела, когда один из солдат потащил ее вверх по ступеням.