— Самая малость, сэр. Если бы Бетси захотела выйти за вас замуж, я бы не стал ей мешать. Она должна сама все решить. Но должен вас предупредить, я уверен, что она вам откажет. Если бы я был на вашем месте, я бы даже не стал пытаться.

— Сэр! — священник резко выпрямился. Лицо покраснело. Казалось, что он был поражен и даже возмущен: — Вы это серьезно?

— Абсолютно!

Преподобный Стоджкин поднялся и стал искать шляпу.

— Сэр, я считаю, что вы не являетесь доверенным лицом вашей дочери, и я собираюсь поговорить с ней самой, если только вы не возражаете, сэр. У вас нет возражений?

— Никаких!

В тот день в «Брайарсе» была компания из шести офицеров, прибывших на чай; они сидели вокруг стола на передней веранде, болтали и веселились.

Джейн взглянула на ворота и удивленно воскликнула:

— Сюда следует господин Стоджкин, а у нас ничего не осталось, чем бы можно было его угостить.

Сооружение, в котором приехал священник, называлось повозкой с одной лошадью. Через несколько лет эта повозка стала весьма популярной среди небогатых семейных людей. У нее было два высоких колеса, и между ними было подвешено небольшое сиденье, где могли уместиться один взрослый человек и трое детей. Священник представлял собой весьма комичное зрелище, потому что его колени были на одном уровне с подбородком.

Бетси быстро скользнула в карман, куда положила записку, которую ранее получила от отца:

«Бетси! Берегись! Скрипучие колени собирается задать тебе вопрос. Папа».

Обе сестры отправились встречать гостя.

— Что ему нужно? — спросила Джейн.

— Папа прислал мне записку. Он собирается сделать предложение и боюсь, что выбор пал на меня.

— Бетси, мне так жаль! Я надеялась, что мне повезет, и я смогу ему с удовольствием сказать: «Нет!» О, тебе нужно оставаться очень твердой.

Священник колебался — слезать ему с повозки, или нет? Наконец он неуклюже спрыгнул с неустойчивой повозки и завязал поводья за ствол дерева. Джейн пошла вперед.

— Сэр, мне жаль, что вы так поздно. Наши гости были очень голодны, и вам ничего не осталось. Но если вы подождете, мы что-нибудь придумаем.

— Благодарю вас. Я приехал совершенно с другой целью. Но мое дело… может подождать. Мне следует поговорить с молодыми людьми, а потом отправляться…

Бетси подошла к сестре. Она не собиралась тепло его приветствовать.

— О, мисс Элизабет, как приятно вас видеть! Вы чудесно выглядите.

— Благодарю вас, сэр. Входите и присоединяйтесь к нам.

— Не сегодня. Возможно, завтра… если вы будете свободны.

— Мне заранее трудно сказать, — ответила Бетси, не желая давать ему ни малейшего шанса. — Они к нам просто заехали. Но в любом случае заезжайте, господин Стоджкин.

Священник не сводил с Бетси взгляда.

— Мне нужно кое-что с вами обсудить.

— До завтра, сэр.

На следующее утро Бетси получила от священника записку, где он написал, что прибудет к ним в четыре часа, и ему необходимо с ней побеседовать по поводу их общих интересов. Несомненно, ее отец рассказал, что он имеет в виду.

— Это будет сегодня, — сказала она Джейн. — Я так боюсь, и мне придется быть твердой и говорить с ним очень кратко.

Она повеселела, когда лейтенант Греннисон пожаловал в половине четвертого, а потом явилось еще двое офицеров. После этого в воротах появилась повозка священника, и Бетси робко пошла к нему навстречу.

Преподобный Стоджкин не стал слезать с повозки, было видно, как он разозлился, увидев яркие мундиры на веранде.

— Элизабет, я думал, что мы будем наедине. Вы получили мою записку?

— Да, да.

— Неужели вы не сочли наш разговор важным, раз не избавились от этих бездельников?

— Они приехали без приглашения, и я не могу быть невежливой и выгнать их!

— Но вам известно, что я хочу с вами обсудить? Бетси утвердительно кивнула, не поднимая глаз.

— Я считал, что в этом случае вы приложите все усилия, чтобы избавиться от них.

Он мрачно помолчал.

— Элизабет, я верю в ваш здравый смысл и уверен в том, какое вы примете решение. Мне неприятно ждать ответа, когда на нас смотрит столько глаз. Я не могу больше ждать. Вы, конечно, согласны?

Бетси покачала головой.

— Я не собираюсь выходить замуж, и так будет еще долго, господин Стоджкин. Благодарю вас за честь, но мой ответ «Нет!»

— Вы — глупое дитя, — сердито нахмурился священник. — Я уверен, что смогу вас уговорить, если только вы мне уделите время. До моего отъезда остается неделя. Ну, можно сказать, пять дней, потому что нужно будет еще кое о чем договориться. Если будет необходимо, — он резко поднял кулак в воздух. Это была его любимая поза, когда он читал молитвы во время службы. — Я буду приезжать к вам каждый день, чтобы вы ни в чем не сомневались. Я только не могу понять, зачем воздвигать ненужные преграды, хотя я всегда логически мыслю. Я вам могу предложить многое. Я также должен добавить, что мне не нравится ваше отношение ко мне. И я этого не могу вам простить.

— Господин Стоджкин, вы не можете простить многие вещи.

Он стал багровым.

— Неужели вы сомневаетесь в разумности моих взглядов? Я от вас не ожидал подобного отношения.

Он долго молчал и было ясно, что он взвешивает «за» и «против». И еще сравнивает ее очарование и ее упрямство.

— Я буду настаивать. Вы со мной увидитесь завтра, и я настаиваю, чтобы никого из ваших дурацких друзей тут не было!

Лейтенант Греннисон пошел к Бетси навстречу, когда маленькая повозка с сердитым седоком исчезла в клубах пыли. Греннисон взглянул на девушку совсем иными глазами, и у него исчезли все сомнения. Он смотрел на нее издали и видел, как плавно вилась вокруг стройных ножек широкая юбка и как лучи солнца ласкали золотистую головку, и потом сказал себе: все, что касается этой девушки, относится к нему самому.

— Бетси, этот джентльмен вызывает у меня сильные подозрения. Мне кажется, он пытался убедить вас выйти за него замуж.

— Мне не стоит подобные вещи обсуждать с вами, — ответила девушка.

— Но?

— Да, так оно и есть.

— Надеюсь, вы ему отказали?

— Конечно, но он возвратится завтра. Он поклялся не оставлять меня в покое до самого отплытия судна, на котором он отправляется в Англию.

— Почему этот дурацкий осел не оставит в покое собственные амбиции и не перестанет вам отравлять жизнь?

— Вам не известно какой гордыней он обладает, он не может поверить тому, что девушка не будет на седьмом небе от счастья от его предложения.