— Знаете ли вы, — спросил он, — что отец Джек молился за вас?

— Много хорошего дали его молитвы! Меня спас Брайан О'Ши.

— А для чего он вас спас? Чтоб вы убили Гровера Лейквуда? Чтоб застрелили священника?

— Как вы стреляли в меня.

— Нет, — ответил Белл. — Я стрелял в вас, чтобы спасти женщину, которую люблю.

— Я люблю Брайана. Я все для него сделаю.

Белл вспомнил слова проводника Дилбера в «Твентис сенчури лимитед». «Райкер и его подопечная полностью вне подозрений. Всегда отдельные купе».

И сам О'Ши, говоря от имени Райкера, сказал: «Девушка принесла свет в мою жизнь, где раньше была только тьма».

— А чем будет для вас Брайан?

— Он меня спас.

— Пятнадцать лет назад. Что он сделает с остальной вашей жизнью, Кэтрин? Будет вечно хранить вашу чистоту?

Руки Кэтрин тряслись.

— Вы…

Дышала она хрипло, с трудом.

— Вы убиваете, чтобы угодить ему, а он блюдет вашу чистоту? Так это действует? Отец Джек был прав, когда молился за вас.

— Почему?

— В глубине сердца, в глубине души он знал, что Брайан О'Ши не может вас спасти.

— А бог может?

— Священник в это верил. От всего сердца.

Кэтрин опустила пистолет. Глаза ее закатились, пистолет выпал из руки, она обмякла и осела на палубу, как марионетка, у которой перерезали нити.

— Плимптон, будь ты проклят! — закричал Брюс. — Она умрет без врача.

Он взмахнул пистолетом.

Откликаясь на это движение, словно гадюка, Плимптон дважды выстрелил Брюсу между глаз и снова повернулся — на движение Исаака Белла. Телохранитель допустил гибельную ошибку.

Белл дважды выстрелил из «браунинга». Первым упал Плимптон, за ним второй громила. Падая, он выронил обрез, и выстрелы из него оглушительно прозвучали в тесной каюте. Пули полетели под диван и в ноги Фальконеру и членам его экипажа.

Белл накладывал жгут Фальконеру, когда в дверь осторожно просунул голову Дональд Дарби.

— Я подумал, вы захотите знать, мистер Белл. «Холланд» идет под Бруклинским мостом.

— Всплываем! — крикнул Дик Кондон, первый помощник, которому после убийства капитана Хэтча О'Ши поручил командование лодкой.

— Нет! — возразил О'Ши. — Оставайтесь внизу. Нас увидят.

— Нас убивает прилив, — крикнул в ответ испуганный ирландский мятежник. — Скорость течения четыре узла. На электрической тяге мы делаем всего шесть. Нужно подняться, чтобы использовать бензиновый двигатель.

О'Ши схватил Кондона за плечо. Паника в голосе первого помощника передалась людям, работавшим с балластными цистернами и готовившим выпустить торпеды. А ведь именно для этого он решил использовать подводную лодку. Кто-то должен сохранять ясность ума.

— Шесть? Четыре? Ну и что? Мы все равно на два узла быстрей.

— Нет, мистер О'Ши. Только когда идем прямо. Но когда я развернусь боком, чтобы выпустить торпеду, прилив нас унесет.

— Попробуем, — сказал О'Ши. — Рискни!

Дик Кондон переключил руль глубины на ручное управление вместо менее точного пневматического и осторожно передвинул его. Палуба под их ногами накренилась. И тогда Ист-ривер подхватила стофутовую подводную лодку с яростью акулы, хватающей слабого пловца. Людей в тесном помещении ударяло о трубы, коробы, клапаны и трубопроводы, лодка дрожала.

— Всплыть! — истерически закричал Кондон.

— Нет.

— Я должен поднять башню на воздух, сэр. Это ведь неважно, мистер О'Ши, — умолял он. — С поверхности стрелять еще лучше. Первая торпеда уже заряжена. Мы можем выпустить ее, погрузиться, позволить течению нести нас, пока перезаряжаем, и снова подняться. Вы получите то, что вам нужно, сэр. А если нас кто-нибудь увидит, то увидит английский корабль. Как мы и хотим. Пожалуйста, сэр. Вы должны прислушаться к голосу рассудка, иначе все погибнет.

О'Ши оттолкнул его от перископа и посмотрел сам.

По реке ходили волны. Пена залепила стекло. Стекло очистилось, но его тут же залила волна, и все потемнело. Лодку сильно качало. Неожиданно перископ поднялся над водой, и О'Ши увидел, что они почти рядом с верфью.

«Нью-Гэмпшир» стоял именно там, где нужно. Он и сам не мог бы лучше разместить длинный белый корпус. Но хотя винт продолжал вращаться и электрический мотор грозил вот-вот загореться, лодку сносило назад.

— Хорошо, — согласился О'Ши. — Атака с поверхности.

— Средний вперед! — приказал Кондон. Двигатель перестал работать на пределе, лодка перестала дрожать. Кондон следил за продвижением, контролируя снос искусными поворотами вертикальных и горизонтальных рулей. — Приготовиться к всплытию.

— Что это за шум?

Ветераны королевского флота удивленно переглядывались.

— Что-то не в порядке с мотором? — спросил О'Ши.

— Нет, нет, нет. Это в воде.

Экипаж застыл, насторожив уши: необычный высокий звук набирал громкость, к нему присоединился второй.

— Корабль?

Кондон поворачивал перископ, рассматривая реку. Инженер сказал то, что думали все члены экипажа.

— Не похоже на корабль.

— Уходим! — закричал Кондон. — Уходим под воду.

* * *

— Куда он делся? — выдохнул Лоуэлл Фальконер.

К удивлению Белла, окровавленный капитан забрался на мостик, где Белл на скорости в тридцать узлов вел «Динамо» к Бруклинскому мосту.

— Он прямо перед нами, — ответил Исаак Белл. Одну руку он положил на регулятор пара, второй держал руль. — Жгут помогает? — спросил он, не отрывая взгляда от реки.

— Без него я бы уже умер, — сквозь стиснутые зубы ответил Фальконер. Он был бледен от потери крови, и Белл сомневался, что он надолго останется в сознании. От него, должно быть, потребовались геркулесовы усилия, чтобы подняться на мостик. — Кто в машинном отделении? — спросил Фальконер.

— Дядя Дарби клянется, что был кочегаром на пароме, ходившем от Статен-Айленда, а когда механик напивался, он его заменял.

— «Динамо» идет на жидком топливе.

— Он догадался, когда не нашел лопату. У нас достаточно пара.

— Я не вижу «Холланд».

— Он опускается и поднимается. Несколько мгновений назад я видел перископ. Вон он!

На поверхность поднялась коническая башня. На короткий миг показался и корпус, но сразу исчез.

— Его сносит прилив, — сказал Фальконер. — В полнолуние он особенно высокий.