Брюстера было слишком рискованно игнорировать это, да и на счетах накапливались деньги, и некому было их перевести.

Вот где проявляется мотив.

С помощью одной хитроумно закодированной программы все эти грязные нули были переведены на один из законных аккаунтов Брюстера прямо здесь, в городе.

Любая транзакция на сумму свыше десяти тысяч долларов вызывает у банка тревогу, и о ней необходимо сообщать в Налоговую службу и расследовать, о чем, конечно, должен знать такой опытный бизнесмен, как Брюстер. Так что это не могло быть любительским ходом с его стороны; это должен быть защитный механизм, установленный Эриксоном на случай его безвременной кончины.

Мне не пришлось слишком много отслеживать и переопределять счета Эриксона. Он уже крал деньги у своего клиента. Я просто сделала все это более очевидным.

Поэтому, когда ведущего детектива по этому делу предупредили о банковской деятельности, связанной с одним из его подозреваемых, не потребовалось много времени, чтобы был выдан ордер и начался обыск пентхауса Брюстера, где обнаружили орудие убийства.

На этом первый раунд заканчивается.

Я включаю широкоэкранный телевизор в своем кабинете на чердаке и переключаю местные каналы. Такое обыденное действие кажется мне чуждым, простое созерцание экрана телевизора усиливает мое беспокойство, как будто драгоценное время тратится впустую.

Это чувство может быть просто адреналином из-за последних девяноста шести часов — или тревогой, что мне скоро предстоит принять важное решение.

Я останавливаюсь на новостном канале, заставляю себя сесть. И смотрю.

Второй раунд:

Самой сложной частью плана было пронести складной нож с ДНК Эриксона в пентхаус Брюстера в «Плазе». Огромная цена на мансарду обеспечивает наилучшие меры безопасности, и я не могла просто сама пронести оружие и подложить его.

Мне пришлось поручить одному из головорезов Брюстера разобраться с этим. К счастью, недели, которые я провела, выслеживая тогда Эриксона, совпали с расписанием команды Брюстера. Я знала, по крайней мере, о трех клубах для джентльменов, где любили бывать его парни.

Мгновение колебалась, прежде чем стереть с рукояти ножа свои отпечатки, затем в одном сексуальном и педантичном приватном танце перед головорезом положила нож в портфель, который вскоре был на пути в пентхаус. Как раз во время двухдневного обыска.

Как только была установлена связь с убийством Эриксона, детективам стало легче связать других жертв с Брюстером с помощью банковских записей и метаданных.

Которые я сфабриковала.

Например, Рейли Стаффорд, который, как известно, пристрастился к наркотикам. Рейли оплачивал свои поставки, работая посредником в одной из группировок Брюстера, занимавшихся наркотиками в колледже. И Калеб Фостер, финансовый консультант в другой фирме, которого Эриксон назначил ответственным за один из оффшорных счетов Брюстера. И Кристофер Монро, владелец автосалона высокого класса, через который Брюстер отмывал деньги. А кто консультант автосалона? Эриксон Дейвернс.

Что выглядит примерно так: Эриксон украл крупную сумму денег у своего клиента, что дало Брюстеру мотив для его убийства. Другие убийства были зачисткой со стороны Брюстера, дабы убедиться, что любые сомнительные связи между ними устранены.

Если бы это была одна из моих работ мести, я бы назвала ее «Заварушка вокруг гангстера».

Возможно, тогда я придумала бы что-нибудь получше. Мое чувство юмора сильно пострадало с тех пор, как появились эмоции.

Хотя, по словам Ванессы, она предпочитает более нежную и выразительную версию своей дочери. Поскольку Ванессу Вон не «смеют выгонять из ее города», она отказалась уезжать, когда я умоляла. Поэтому я внимательно наблюдала за ней, поужинала, сэкономив кучу денег на перелет.

Я сказала, что адвокат убедил меня залечь на дно до окончания расследования. Посмотрела ей прямо в глаза — зеленые самоцветы, отражающие мои собственные, — и призналась, что произошедшее в переулке было самообороной, и я, наконец, смирилась с правдой.

После того, как я согласилась сходить к ее психотерапевту, в мире светских львиц и их кровожадных отпрысков все снова стало хорошо.

Кажется, это все, чего хочет мать — чтобы ее ребенок был в безопасности и… счастлив.

Странно, все эти годы между нами был какой-то разлад, а мне нужно было лишь показать, насколько я благодарна.

Сближение с мамой было, честно говоря, самой странной частью всего этого кошмара. Надеть костюм стриптизерши и станцевать приватный танец с гангстером? Без проблем. Поужинать с мамой и сказать ей спасибо? Мир перевернулся с ног на голову.

Мое внимание привлекает журналистка на экране, когда в титрах появляется имя Брюстера. Я нажимаю на кнопку, чтобы включить звук.

— Сегодня был произведен арест одного из самых известных плейбоев и филантропов города. Шейну Брюстеру предъявили обвинение в убийстве главного финансового советника Эриксона Дейвернса. Брюстеру также предъявлены обвинения по нескольким пунктам в рэкете, взяточничестве и отмывании денег, а также в организованной продаже наркотиков.

Выключаю телевизор.

Список обвинений, которые окружной прокурор выдвигает против Брюстера, дает понять, что он получит максимальный срок.

Брюстер попытается избежать обвинения в убийстве. Повесит это на одного из своих парней. Но с этими деньгами он не сможет откупиться.

Правительство захочет получить обратно свои налоговые отчисления.

Когда все становится на свои места, меня охватывает чувство правоты. Я никогда не участвовала в игре мести за справедливость, что бы ни утверждал Алекс. Мой бизнес был корыстным.

Да, я жестока.

Внутри меня болезнь.

Я боялась того дня, когда болезнь поглотит последние остатки моей человечности и я стану настоящим монстром.

Но всегда был страх познания своей натуры, который держал меня в узде и сдерживал всепоглощающую тьму. Это всегда было в моей власти. Даже будучи психопаткой, я таила страх перед самой собой.

Я теряла контроль, когда мной овладевали эмоции.

Не обязательно быть психопаткой, чтобы совершать ужасные поступки — ведь даже поддаваясь страхам, мы можем стать злодеями.

С эмоциями или нет, Алекс был прав, я тот же человек.

Обостренное чувство трепета разливается по моим венам, почти доводя до слез. Я больше не чувствую себя потерянной, одинокой. Бесцельной. Блейкли все это время была внутри меня, просто ждала, когда я найду ее.

Хватаю свою сумку с телефоном и направляюсь к двери.

Когда я сидела напротив нее, Лондон сказала, что, пока я успешно справляюсь с Алексом, Грейсону нет необходимости вмешиваться.

Она не описывала своего пациента; она предупредила.

Когда Алекс пригрозил, что Лондон может поместить меня в психиатрическую больницу, он намекнул на очень важный аспект их отношений. Она контролирует ситуацию. У нее есть власть.

Лондон — это ключ.

Алекс заключил сделку с Грейсоном, но я могу заключить сделку с ней.

Набираю номер.

Когда она отвечает, говорю:

— Все готово.

Повисает пауза, прежде чем