больших пробоин не оказалось, но, на счастье, видимо от сильного удара о скалу, люк приоткрылся и через большую щель, было видно каменный уступ. Торес мысленно помолился, чтобы уступ оказался больше, чем было видно в приоткрытую дверь. Подойдя ближе, он просунул голову в щель и чуть не вскрикнул от радости! Слева, словно по заказу, шёл просто огромный каменный «балкон», на который все люди должны были с лёгкостью поместиться. Проблема оставалась за «малым». В приоткрывшуюся щель люка, пролезть могли не все. Точно не пролезали беременные женщины и Шестиног. Сзади осторожно подошёл Томас. Капитан обрисовал ему проблему. Бортмеханик почесал голову, и, обернувшись в салон, позвал:

- Шестиног, подойди сюда! Только очень медленно.

***

Томас не прогадал. Мощному, Шестиногу не пришлось и особо напрягаться, чтобы осторожно отжать заклинившую дверь на столько, чтобы в получившийся проём, могли пройти все. Затем, Шестиног первым вылез на каменный уступ, тщательно его осмотрел, и даже попрыгал, чем вызвал у наблюдающих за ним товарищей, вздох ужаса. А ступившая вслед за мужчиной на каменный островок Вельма, первым делом прошипела ему в ухо, что как только она родит, припомнит ему, что заставил её так волноваться в момент его глупых прыжков на скале!

Осторожно, один за другим, скоро все потерпевшие крушение уже находились в относительной безопасности. Торес с Томасом, перенесли с челнока всё, что могло служить хоть какой постелью и одеялами для детей и женщин. Люди расположились вдоль стены, держась подальше от края карниза.

Было темно, над головой ярко светили звёзды, отчего это жутковатое место, казалось уже не таким страшным. Не было видно острых выступов скал, пустоты под ногами, и пробегавших внизу, время от времени, Голых Глотов, в поисках отставшего от стада травоядного.

Еды в челноке практически не было, всего лишь несколько кусков вяленого мяса свинбара, да вода в большой ёмкости. Большую часть мяса, было решено отдать детям. Хорошо накормить сейчас и оставить немного на утро. Взрослым, досталось по кусочку мяса с половину ладони. Все медленно прожевали свой скудный паёк, и выпили по паре глотков воды.

- Да, воду нужно беречь, - тоненько «пропела» Ева.

- Ева, давно у тебя хотела спросить, - обратилась к девушке Агайя. – До того, как… ну, … у тебя тоже был такой голос или это траатонские умельцы сделали тебе такой?

Ева улыбнулась. – Это мой голос, - прозвенела она колокольчиком. - Я раньше ещё пела хорошо, - смущённо добавила она.

- А почему сейчас не поёшь?

- Да, как-то не до этого было. Сколько всего в последнее время произошло! Одни волнения! Тут, не до песен!

- Да не скажи! – вмешался Торес. – Хорошая песня поднимает боевой дух и делает людей сильнее. С хорошей песней они смелы и готовы к новым свершениям! - с чувством высказался капитан.

- А ты, - романтик! - Кокетливо произнесла Мирма, - укачивая малышей. – Ой! А где Гор!? Сынок! – всполошилась она и Кон с Конгом, захныкали, разбуженные криками женщины.

- Да вон он! С Глотом играет! – усмехнулась Агайя.

- А это не опасно?

- Ни сколько! Глот очень умный! И ни когда не обидит ребёнка.

Надежда всё смотрела, как Мирма одной парой рук укачивала одного малыша, а второй – другого. Казалось, что малыши лежат на двухъярусной кровати.

- Давай сюда, одного, - неожиданно для себя, предложила Надежда женщине. – Тебе тяжело с двоими.

- С двумя-то парами рук! – хмыкнул Томас.

- Да, рук у меня две пары, а спина, всего лишь одна! – парировала женщина, передавая второго малыша, Надежде.

- Спасибо! – искренне поблагодарила Надю Мирма, вздыхая и распрямляя спину.

И, Надежде, стало немного стыдно, что она не сделала этого раньше. Ведь Варм просил её помочь с сыновьями. Хотя, кто он ей теперь? Никто! Надежда точно знала, что не сможет принять менталитет аборигенов и делить своего мужчину с несколькими женщинами. Она грустно вздохнула, и осторожно прижав малыша к себе, принялась его тихонько покачивать, представляя, что это её малыш. Она надеялась, что когда-нибудь, она сможет родить и своего! Благо, что теперь не нужно спрашивать разрешения у Совета Семи Старейшин и много лет ждать своей очереди.

- Ева, а ты колыбельные знаешь?

- Конечно!

- Спой, пожалуйста!

Ева минуту молчала, и все уж решили, что девушка не будет петь, как над ущельем, полился высокий и чистый голос, завораживая и заставляя покрываться мурашками. Люди с замиранием сердца слушали совсем простую песню, но сами звуки мелодии заставляли их переноситься в их собственное детство, вспоминая некоторые, особенно важные для них моменты. Песня начала уже стихать, когда в неё вплелись посторонние звуки, внеся диссонанс в стройную мелодию. Люди не сразу поняли, что это Глот начал подпевать девушке. А поняв, рассмеялись.

- Ой! Глот! Его же не покормили! - Охнула Агайя. – Да и нет у нас ни чего. Хотя… Глот! На охоту! – отдала команду девушка.

Огромный хищник навострил уши, и быстро встал. Аккуратно оттеснил Гора поближе к девушкам, и, присев, пружиной распрямившись, спрыгнул с каменного карниза.

Все дружно охнули! А Томас с Торесом, не побоялись, нагнуться над пропастью и поискать глазами Голого Глота. Но внизу уже, ни кого не было.

- Ой! – мы даже про Глота вспомнили! – запричитала Ева, - а как же Доо-Ттель!? Мы её не покормили!

- А чем!? – буркнула Вельма, с болезненной