– Почему ты продолжаешь меня звать? Как ты думаешь, что я могу сделать? – спросила Анна.

Флинн молча взяла ее за руку, они оказались в больнице, бродили по таким узким и переполненным людьми коридорам, что ей приходилось увертываться каждые несколько минут.

– Ты можешь идти прямо сквозь людей, – сказала Флинн.

Они остановились у детской палаты. Анна посмотрела и увидела сотни, тысячи детишек в кроватках. Никто из младенцев не плакал, и в палате не было никого, кроме них.

– Туда. Мне нужно попасть туда. Ты должна мне помочь, – продолжала говорить Флинн.

Анна посмотрела на внучку, а потом снова на детскую. Младенцы превратились в волчат, и все они смотрели на Анну своими желтыми глазами.

– Это волки, – ужаснулась Анна.

– Нет, – покачала головой Флинн, – некоторые из них ангелы. А некоторые такие же, как мы.

У них была тихая церемония в унитарной церкви в Бостоне, совсем немного друзей и скромный обед. Стояло лето. Джек подумал, что, возможно, это было первое предзнаменование слабоумия: несколько лет назад они со Стюартом пригласили бы двести человек вместо двадцати. Анна была их свидетельницей, очень красивая, в бледно-желтом платье. Это произошло месяц назад, и с тех пор Джек еще не видел Анну, хотя говорил с ней по телефону почти каждый день.

Вопреки ожиданиям Анна продала дом почти сразу же после того, как выставила его на продажу, за сумму, которая практически вдвое превышала ту, на которую она рассчитывала. Вчера, когда Джек с ней разговаривал, голос у нее был почти веселым. Она проводила дни, разбирая вещи, накопившиеся за десятилетия на чердаке и в комнатах для гостей. Новые владельцы хотели въехать как можно скорее.

– И что? – спросил Джек. – Куда ты собираешься?

– Я все еще думаю.

– Почему ты не разрешаешь нам со Стюартом приехать на эти выходные? – На самом деле – это была идея Стюарта – приехать и помочь ей.

– Нет, спасибо, но не надо. Мне нужно отвлечься. Это похоже на безобидное сумасшествие. Хотя ты как-нибудь можешь заехать и посмотреть, что я оставляю вам. Красивые антикварные вещи. Мебель. Я оставляю вам четыре кровати. Этого, может быть, многовато для двоих, но вы выберете те, которые вам понравятся. А еще я оставляю самую красивую детскую кроватку, которая принадлежала еще прабабушке моего мужа. Сами увидите.

– Ты уже и так для нас много сделала. Продай мебель. Забери деньги и путешествуй. – Она дала им большую сумму наличных на свадьбу, достаточную, чтобы сделать первый взнос за дом, и еще остались деньги на ремонт.

– Джек, пожалуйста. Мне больше не на кого тратить деньги. Либо ты получишь их сейчас, либо позже, когда я их вам завещаю. Наслаждайтесь.

Железная логика. Не поспоришь.

Джек стал набирать номер Анны, но передумал. Возможно, еще слишком рано для звонка в субботу утром, он позвонит позже. Он пошел в маленький кабинет и принялся разбирать папки. Все дела нужно было рассмотреть как можно скорее. Кофе варился. Стюарт пошел в магазин красок или на строительный склад. Тихие выходные были уже в прошлом. Среди всего этого разнообразия – шлифовки, покраски, штукатурки – протекал поток плотников и кафельщиков и еще людей, которые вроде бы никогда не занимались ничем полезным, кроме раздачи советов.

Он просмотрел бумаги на столе – пенсионные портфолио людей самых разных профессий – профессоров, медсестер, бухгалтеров, – нанявших его, чтобы разобраться в хаосе рынка акций и облигаций, агрессивных фондов[33]и прочего в том же духе. Джек был надежным, основательным, и его консультационный бизнес неизменно рос. Но со всем этим множеством бумаг нужно было разобраться до пятницы. В понедельник у него были назначены три телефонных разговора с клиентами, которые ждут совета. Он начал работать, медленно втягиваясь в дождливый ритм серого, затянутого тяжелыми облаками дня.

Джек полчаса повалялся в спальне, прежде чем снова приступить к работе. Он закрыл глаза, вдыхая запахи свежей краски и лака и слушая шелест деревьев за окном. Анна объяснила ему, в чем заключается прелесть таких дней: чем мрачнее была погода, тем более ярким казался дом. Камин с березовыми поленьями, суп, мягкий свет и свечи, горящие повсюду, даже в ванной. Он взял телефон и набрал номер.

– Джек? – сказала она.

– Как ты поняла, что это я?

– Просто догадалась. Как прошла твоя вчерашняя проверка?

– Анализы показали, что все в норме. Ты была права насчет моей усталости. Легкая анемия.

– Что тебе сказали делать?

Джек услышал скрип скотча, которым Анна обклеивала очередную коробку.

– Они посадили меня на пренатальные витамины. Таблетки с содержанием железа могут… забыл, что они сказали. Что-то такое, вроде того, что они слишком грубые.

– Да. Хорошо, витамины, которые ты не используешь, можешь отдать Грете.

– Ты все еще считаешь, что мы неправы.

– Ну, я отдаю вам чиппендейловскую колыбель. В общем, я думаю, что идея плохая, но если ребенок появится, ему надо будет где-то спать, не так ли?

– Само собой. Подожди, я перезвоню. Кто-то внизу. Джек вышел на лестницу.

– Стюарт? – позвал он.

– Я в кабинете, – отозвался мужской голос, и Джек отступил обратно, а сердце его часто забилось. Этот плотник был очень сексуальным. Темненький и высокий. Его одежда всегда была в дырках. Он носил рубашки-поло, открывающие руки и плечи.

Джек умылся, надел чистую одежду и пошел вниз.

– Привет. – Он не мог вспомнить имя парня. Зачем Стюарт это сделал? Почему не мог нанять гетеросексуалов? Зачем взял на работу парня, который выглядел как Антонио Бандерас? Неужели в их жизни недостаточно мыльных опер и без этого мистера Качка с инструментами за поясом? Добро пожаловать на новую серию «Геи всей моей жизни»! На сегодняшнем шоу смотрите, как Стюарт зайдет в тот самый момент, когда Джек и мистер Почини Это сольются в страстном обмене Языками и Нежностями.

– Я принес ламинат и паркет, оба из березы, как просил Стюарт, и несколько образцов из ольхи. – Плотник посмотрел на Джека и улыбнулся. – Хочешь взглянуть?

– Еще бы! – сказал Джек. – Могу я предложить тебе чашечку кофе?

– Я бы не отказался.

Джек почувствовал, как парень сверлил его взглядом, пока он доставал кружки, налил французского кофе с лесным орехом, который Стюарт обычно готовил очень слабым – и делал его еще более слабым, когда Грета начала заходить чаще и жаловаться, что они пьют очень крепкий кофе. Внезапно Джек все понял, его чувства усилились. Он вдыхал аромат шампуня и пены после бритья, запах дерева из книжки с образцами, чувствовал песок на плохо подметенном полу под его босыми ногами.