– Вперед! Вперед! Быстро! Не останавливаться! Вперед! – ору, кажется, на всю улицу, свешиваясь так, что вот-вот вывалюсь к чертям.

Меня слышат. Раненого грубо сталкивают с дороги. Черные тени устремляются дальше, через двор.

– Сабао, последнюю!

И тут же – хлоп – звон в ушах. Вспышка из дыма в глубине дома. Попал-таки! Тени взбегают на крыльцо. Гранаты в окна. «БУХ! БУХ!»

– Убью мерзавца, если еще раз кинет позже, – бормочу себе под нос.

Пламя выхлестывает из окон. Поразительно – слышу хруст стекла под подошвами. И тут же – очередь. Еще одна, глуше, изнутри. И пошла пальба. Тени исчезают внутри. Представляю, как бойцы сейчас закатывают гранаты и врываются в заранее оговоренные помещения. Вроде все отрепетировано, план дома заучен назубок, каждый знает, куда и как бежать, до автоматизма, но все равно на душе неспокойно.

– Сабао, вниз, на позицию! – и сам бегу, прыгая в тусклом парадном через три ступени. Тройка моих телохранителей топочет сзади. – Связь, не отставай!

На улице вижу залегшую у стены пулеметную группу. Оглядываюсь: пулеметчик без второго номера тоже на позиции. Парнишка-связной с маху тычется мне в спину, чуть не выронив карабин. Тяжело сопят чесночным духом телохранители. Очереди и взрывы гранат из здания продолжаются. Валит из выбитого окна на втором этаже пена – сработала система тушения. Двор задымлен, не видно ни черта. Ворота наконец отламываются и с громким звоном падают на мостовую. Посыльный подпрыгивает от неожиданности.

– Не дрейфь. Все путем, – громко говорю ему. В полутьме лицо его – белое пятно с черными провалами.

– Первый! Второй!

– Здесь, сеньор! – отделяются от стены мои громилы.

– К воротам! Как выскочит последний из наших, бейте по дверям и окнам, пока не скажу уходить.

– Не видно ничего – дым!

– Бейте наугад. Как крикну «прикрытие», так и жарьте короткими. Вперед, олухи! Вперед!

Верзилы, пригибаясь, трусят к воротам, смешно рыская стволами перед собой.

Огонь в доме усиливается. Видимо, успел кто-то забаррикадироваться. Весь план летит к чертям. Вторая зеленая ракета взлетает в звездное небо. Ныряю в дым.

– Связь, за мной!

За воротами чуть не падаю – запинаюсь о чье-то тело. Стремясь сохранить равновесие, с маху тычусь рукой о палубу. Руку обжигает. Стекло, черт. На крыльце подхватываю под руку командира подрывников – «держись за мной».

В холле ад кромешный. Хлещет откуда-то вода, сыплют искры перебитой проводки, пыль кругом – дыхание перебивает. Кашляя, натягиваю на рот мокрую маску. В самом центре – дымящий провал в полу с разлохмаченными щепками по краям. Ориентируясь по звуку, тащу свою кавалькаду вперед. Стрельба впереди: группа стрелков с азартом лупит куда-то за угол. Ответные очереди выбивают щепки из косяка.

– Что тут у вас?

– В конце коридора сидит, гад! Гранатой не достать его! – откликается ближайший боец и снова палит в темноту.

– Остальные где? Где остальной караул?!

– Все там. – Боец тычет себе за спину и машет рукой в сторону развороченного дверного проема. – Накрыли гранатами.

– Внимание, отходим! Стрелки, отход! – ору я и толкаю разгоряченных людей к выходу. Дергаю за локти, грубо пинаю по ногам. – Уходите, быстро! Время! Где вторая группа?

– На втором этаже!

Пули выбивают крошку из стены передо мной. Глаза режет – запорошило.

– Связь, быстро наверх – всем уходить! Минута на все! Пошел! Подрывник, давай!

Стрельба стихает. Из глубины коридора кто-то отчаянно хлещет в коридор. Определяю по звуку – два ствола. Кидаю гранату как можно дальше. Взрыв выбрасывает в холл волну пыли и паркетных щепок.

– Тененте, – больше не взрывать, опасно! – не поворачиваясь, кричит подрывник. Весь он внутри наполнен липкой коричневой жижей – страхом. Не сдается, заноза, упрямо продирается сквозь него, заставляя пальцы двигаться плавно и четко.

Вместе с помощником он колдует над двумя большими пластиковыми канистрами. Осторожно переливает жидкость из одной в другую. Доливает что-то из флакончика. Закручивает пробку. Мягко качает, перемешивая содержимое. Осторожно, не дыша, пристраивает емкость у стены. Совершенно безопасные до этого жидкости превращены теперь в жуткую гремучую смесь. Этакий кустарный бинарный заряд. Топот позади – стрелки тянутся на улицу. Кто-то матерится отчаянно – ногу подвернул в темноте. Кто-то явственно ковыляет, опираясь на ствол, подволакивает ногу – не иначе задело. Подрывник вставляет запал. С хрустом перегибает трубочку.

– Уходим, тененте! – Пригибаясь, осторожно движется к выходу, подталкивая помощника.

– А ты чего тут? – ору на тень своего телохранителя. – Сказано – все вон! Пошел!

Высовываюсь в коридор. Даю прощальную очередь. Цевье странно скользит в руках, словно маслом смазанное. За спиной вспарывают стены и двери ответные пули. Из нескольких верхних окон уже выхлестывает пламя. Темнота мелькает яркими красными мазками. Пыль от взрывов почти осела, красные отсветы мечутся вокруг, яркими точками отражаются от окон дома напротив. Кто-то из верхних окон хлопает из пистолета мне вслед, высунув руку вслепую. Отчаянный, сволочь.

Голова сейчас разорвется от напряжения. Шепчу под нос на бегу, перебирая последовательность действий: «Проверить раненых и убитых. Распределить носильщиков. Пересчитать людей. Собрать оружие. Снять наблюдателей…» В суете как-то не думаю о себе. Эх, дури бы сейчас! Пускаю еще одну ракету. Сигнал к отходу основной группы.

– Прикрытие, огонь! Прикрытие, мать вашу!

Мои лбы спохватываются, лупят из-под ворот, не дожидаясь, пока я проскочу. Пуля от неугомонного стрелка сверху вышибает искры из мостовой под ногами. Чуть не задел, сука! Едва успеваю выскочить за ворота, как от упавших створок со звоном рикошетируют пули – автоматчики, не целясь, бьют длинными из окон второго этажа.

– Группа один, доклад! – кричу на бегу через улицу. Краем глаза замечаю светлые пятна за стеклами дома. Неискоренимое чувство – любопытство! Никакая опасность ему не страшна!

– Все на месте, тененте!

– Раненых всех собрали?

– Всех!

– Вторая группа! Вторая, черт вас дери! Пабло!

– Убили Пабло! – кричит в ответ кто-то.

– Все в сборе?

– Все вроде. Пабло только нет.

– Вы что, суки, бросили его?

Натужное сопение на бегу. После разберемся. Смотрю на часы – четыре минуты. Время. Хозяева города еще не спохватились. Пулеметного огня не слышно. Ну и чудненько.

– Прикрытие, отходим! Связь, заслону отходить! Красную ракету! Красную!

И только успел сказать, как даст что-то по затылку! Ну подрывники! Ну постарались! Окна дома надо мной брызжут звенящим водопадом. Сверху дождем сыплются кирпичи и куски черепицы. Часть кирпичного забора осыпается, как песчаный замок. Волна пыли выкатывается на улицу, заполняя все вокруг удушливой пеленой. Здания комендатуры в дыму не видно. Кто где – поднимаемся с земли, сбитые с ног, тяжело тянемся в спасительные подворотни, подталкиваем тех, кто ошалело трясет головой, вытряхивая из ушей несуществующую воду. Комариный писк в ушах. Перестарались с зарядом, черти. Красное сияние с небес тускло раскрашивает пыльную взвесь.