Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В темноте, как общее правило, ни артиллерия, ни кавалерия действовать не должны; весь успех ночных боев должен основываться на заблаговременном извещении дежурной части, спокойном занятии позиций и выдержанном с близких дистанций ружейном и пулеметном огне.
Важность правильного несения службы сторожевого охранения при ночлегах в сфере влияния противника настолько ясна, что, казалось бы, не должна вызывать особых указаний, однако практика показывает, что некоторые части в этом отношении допускают преступную небрежность. Предупреждаю, что впредь обнаружение каких-либо погрешностей при этом деле, особенно когда результатом явится боевая неудача, повлечет за собой самые суровые кары, причем в провинившихся частях все виновные, начиная с командиров и комиссаров, будут расстреляны».
М. В. Фрунзе также дал подробные указания по обеспечению марша частей 25-й стрелковой дивизии. Во — первых, требовалось при выступлении из района сосредоточения взять с собой возможно большее количество боевых припасов. Во — вторых, предписывалось распоряжением начальника снабжения Южной группы армий создать временный расходный склад огневых и других припасов в Бузулуке. В — третьих, приказывалось все попутные селения приводить в оборонительное состояние, оставляя в них небольшие гарнизоны, сформированные за счет этапных войск. В — четвертых, начальнику военных сообщений Южной группы армий была поставлена задача придать группам Чапаева и 1-й армии особые военно — дорожные отряды для ремонта дорог и переправ. В — пятых, в распоряжение начальника 25-й стрелковой дивизии передавался 25-й инженерный батальон для проведения оборонительных работ. В — шестых, начальнику службы связи штаба Южной группы армий предстояло подготовить особые рабочие колонны для прокладки новых телеграфных линий, ремонта и охраны телеграфной линии вдоль тракта Бузулук — Уральск.
Пусть извинит нас читатель за столь пространный документ. Приведен он здесь для того, чтобы показать те недостатки, которые имели место в действиях красных частей. В большинстве случаев именно пренебрежение мерами охранения, разведки, отсутствие тесной связи между соседями и другими видами боевого и тылового обеспечения приводили к поражениям на фронте. Они в полной мере сказались и при налете казаков на Лбищенск в начале сентября 1919 г., о чем пойдет речь позднее.
Таким образом, все от председателя Совнаркома РСФСР до командующего Южной группой армий принимали необходимые меры для скорейшего оказания помощи Уральску. Дорога была каждая минута. От начальников дивизий и командиров бригад и полков требовалось неукоснительное выполнение поставленных задач. Так оно, по сути, и было, но с некоторыми натяжками субъективного характера, которые в книге «Мой неизвестный Чапаев» названы «крупными разногласиями» между Чапаевым и Фурмановым. Документы, которые мы процитируем далее, позволяют наглядно себе представить, что дело было не только в «крупных разногласиях» и в том, что комиссар «не расставался с любимой (А. Н. Стешенко. — Авт.) практически нигде».
Пока внешне начальник дивизии и комиссар демонстрировали единодушие, в первую очередь по вопросу о статусе командиров частей и подразделений. 25 июня Чапаев, поддержанный Фурмановым, направил в Реввоенсовет Южной группы армий письмо следующего содержания:
«Мне неоднократно приходилось принимать заявления от старшего командного состава вверенной мне дивизии по вопросу о полном уравнении (в том числе и меня) во всех правах с лицами, окончившими установленные курсы военных специалистов всех ступеней, т. е. с красными командирами. Все мы занимаем высшие командные должности в Красной армии с самых первых дней пролетарской революции и до настоящего времени не имеем, однако, никаких документов, дающих законное право на занятие таковых, так никто из нас не проходил курса военно — учебного заведения. Вследствие этого и в случае окончания войны и перехода армии на мирное положение мы, как не пользующиеся установленными правами на занятие командных должностей в армии, можем оказаться в таком положении, что даже если бы кто из нас и захотел остаться на занимаемой должности, будет вынужден по вышеуказанной причине уступить ее пришельцу с правами, который может быть в завоевании революции и укреплении советской власти не принимал никакого участия. Мы все, добровольно выступившие на защиту интересов трудящихся, почти без всякой поддержки из центра сформировали 25-ю стрелковую дивизию, своей кровью в боях с бандами казаков, чехословаков и армией Колчака создали ей вечную славу непобедимой и после всего этого, после всех понесенных нами трудов на благо революции, будем вынуждены отойти на задний план. Еще не было случая, чтобы 25-я дивизия отступила хоть на шаг, а ею всецело руководили мы, простые солдаты. Мы побеждали, и будем побеждать, хотя выучились этому и не в четырех стенах военно — учебных заведений, а в поле, лицом к лицу с врагами революции.
В силе всего изложенного я, поддерживая справедливое и настойчивое требование своих товарищей мне по должности подчиненных, прошу:
1) о присвоении нам звания красных офицеров, со всеми правами, коими пользуются эти лица как окончившие специальные военные курсы;
2) о занесении этого в послужные списки и
3) о выдаче соответствующих удостоверений.
Если выполнение нашей просьбы почему-либо представится невозможным, то я, выражая общее желание, прошу о смещении нас на низшие командные должности, которые соответствуют нашему военному образованию старой армии…»
Вот так ребром ставит вопрос Василий Иванович: или признайте нас красными офицерами, или мы оставляем дивизию без руководства в ответственный момент, когда решалась судьба Уральска. Естественно, что «смещать» Чапаева никто не собирался, так как он зарекомендовал себя умелым и решительным командиром. Однако не успел Реввоенсовет Южной группы армий изучить ультиматум Чапаева, как ему пришлось заниматься улаживанием серьезного конфликта между начальником дивизии и комиссаром. В литературе, посвященной Гражданской войне и Чапаеву, об этом конфликте длительное время ничего не говорилось. А как же иначе, светлый образ народного героя не должен омрачаться какими-то бытовыми неурядицами! Для подтверждения этого воспользуемся отрывком из книги «В полет сквозь годы» уже упоминавшегося нами генерал — лейтенанта авиации А. И. Белякова:
«…Однажды, когда Фрунзе приехал в нашу дивизию, у него произошел следующий разговор с комдивом и комиссаром.
— Доволен ли своим комиссаром, Василий Иванович? — спросил Фрунзе. — Честно скажи.
— Скажу, — ответил Чапаев. — Доволен, прямо доволен.
— Ну а в бою?
— В бою мы всегда вместе.
— Значит, сработались?
— Как сказать, Михаил Васильевич. Часто спорим. Разругались бы, если бы характер у комиссара был мой. А так ничего — сговариваемся. И в бою он хорош. Полк ему под команду дам не задумываясь… Да что вы меня спрашиваете? Спросите его.
— Спрошу, — улыбнулся Фрунзе. — Что скажешь, Дмитрий Андреевич?
— Претензий не имею, — ответил Фурманов. Чапаев, похоже, обиделся.
