Аналогичный вопрос можно было задать и ему. Нет, это надо прекращать! Я понимаю, мужику обидно, что моя наглость оказалась безнаказанной, но руки-то распускать зачем?

– Сишк, значит, ты получаешь удовольствие, когда тебя бьют по голове? – удивленно спросил я. – Так отчего же стесняешься и не попросишь тебя ударить? Я ведь не такой умный, как Дорак, мне все словами нужно объяснять.

Сказав это, я попытался врезать Сишку кулаком по тыковке, но тот ловко увернулся, машинально схватившись за рукоять одного из своих мечей.

– Ага, так тебе все-таки не нравится, когда тебя бьют? – радостно воскликнул я. – Так какого хрена ты считаешь, что это по нраву другим?!

Искатель не ответил, только посмотрел со злостью, убрав руку от клинка, и я прекратил дурачиться. С такими, как он, нужно быть проще, иронию он не прочувствует и не оценит.

– В общем, еще раз ударишь, я врежу в ответ. Уяснил?

Наблюдавший за нами с обнаженной саблей Дорак усмехнулся и заметил:

– А у тебя, оказывается, есть зубки, Ник.

– Как и достоинство, – отозвался я и добавил, чтобы убрать ненужный пафос: – И я вовсе не о том, что между ног.

– Я догадался. Ты лучше скажи, тебя колта ужалить успела?

«Так вот ты какая, колта!» – подумал я, окинув взглядом корчившегося на земле осьминога, и ответил:

– Нет. Я раньше встречал этих созданий и знаю, как с ними нужно поступать.

– Неужели? – иронично переспросил командир. – А знаешь ли ты, любитель купания, что колта является самой опасной речной тварью? И не только из-за яда на своих щупальцах, который на людей действует медленно – ужаленное место сперва немеет, и лишь через несколько часов плоть начинает заживо разлагаться, а из-за отравы на клыках, против которой даже камиш бессилен.

– Теперь буду знать, – сказал я, внутренне содрогнувшись.

Блин, а ведь я когда ловил рыбу, приплывшую к трупу дохлой твари, касался этих щупалец, даже не подозревая об опасности! Да уж, остается только посочувствовать приятелю Тита. Кстати, кто бы мне подсказал, он нарвался на эту же колту, или возле моста их водится до фига и больше?

Предположив, что такие крупные хищники – большие индивидуалисты, я вновь вошел в речку и продолжил купание. На сей раз мне удалось без помех смыть многодневную грязь и пот с кожи, а также тщательно (насколько это было возможно без мыла) вымыть шевелюру. Вернувшись на берег, я выдернул саблю из тела колты, щупальца которой давно прекратили шевелиться, клинком столкнул дохлую тварь в воду и отправился за кое-какой одежкой, которую планировал постирать.

Не успел я прополоскать свои портянки, как к трупу осьминога подплыл первый карась, а когда все белье было тщательно выстирано и выжато, у колты собрался целый косяк. Пока на пиршество не приплыли местные щуки, я подошел к приманке и принялся добывать пропитание старым проверенным способом. Выбросив на траву десятка полтора карасей, я заметил в мутноватой воде пиявку и решил спасаться бегством. Выскочив на берег, я схватился за саблю, но кровососка за мной не последовала. То ли не была сильно голодной, то ли вцепилась по пути в какую-то рыбу. Все равно возвращаться я не стал, решив не жадничать, смыл с клинка грязь со слизью, достал кинжал и принялся чистить добычу под взглядами порядком удивленных искателей.

Понаблюдав немного за разделкой рыбы, Дорак приказал Сишку сходить за Лаштом и вместе с ним организовать костер. Здоровяк долго упирался, не желая уходить с моста. Наверное, переживал, что сумел поймать всего четырех карасиков, которые в сравнении с моим уловом выглядели бледновато. Разумеется, своим успехом я бахвалиться не стал, а молча почистил рыбу Лашта, который набрал хвороста и соорудил конструкцию для быстрого приготовления нежного мяса. О том, чтобы сварить уху, я уже не заикался – залетов для одного дня было вполне достаточно, лишь помог искателю с готовкой, еще раз оценив полезность магической зажигалки.

Мокрый хворост шипел и трещал, но давал совсем немного дыма. Рыбка пожарилась быстро. Ее, еще горячую, ароматную, в меру посыпанную солью и специями, команда уплетала за обе щеки. И снова никто не догадался поблагодарить того, по чьей инициативе состоялся этот великолепный ужин. Если честно, меня это задело, но я не стал учить искателей вежливости, а уделил внимание подсыхающим портянкам, следя за тем, чтобы на них не попал уголек из костра.

Вскоре ужин подошел к концу. Надевая влажные шмотки, я мысленно на чем свет стоит костерил спутников, поскольку не успел толком наесться. Эти гады мало того, что трескали пойманную мной рыбку, так еще и старались уменьшить мою долю! Дорак без зазрения совести хватал лучшие куски, а хитрый Сишк даже недопеченную в рот совал, лишь бы ему побольше досталось! Или здесь такое поведение в порядке вещей, и наглость лишь помогает выживанию? Вместе с подлостью и трусостью?

Похоже на то. Значит, люди с честью и совестью на Проклятых землях долго не живут, поэтому мне следует немного пересмотреть критерии своей оценки. А то в голову уже начинают прокрадываться мысли о том, чтобы подыскать себе другую компанию. Так ведь никто не даст гарантию, что прочие отряды окажутся лучше! Тем более с этими искателями за прошедшие дни мне все же удалось найти общий язык, стать им нужным. Ведь и Сишк не просто так врезал мне по тыковке, а потому что действительно переживал, и Дорак сразу же выхватил саблю и кинулся на помощь, когда я вылетел из воды, преследуемый колтой. Впору вспомнить мудрую пословицу – лучшее враг хорошего – и закрыть глаза на маленькие недостатки спутников.

Пока я одевался, искатели погасили костер и взяли сумки. Вернувшись на дорогу, мы топали по ней до наступления темноты, но не встретили ни одной команды. Когда я поинтересовался причиной такого затишья, Лашт подробно объяснил, что на Проклятых землях существует множество разных маршрутов, которые привязаны к определенной сетке укрытий. Искатели стараются рассчитывать свой путь так, чтобы до ночи успеть добраться до одного из них. Недалеко от моста есть три относительно безопасных места, но чтобы достигнуть их засветло, вышедшим из Ирхона конкурентам нужно было либо идти рядом с нами, либо обогнать нас в то время, когда мы уплетали рыбу. А на противоположном берегу такие укрытия находились на значительном расстоянии от реки, поэтому возвращавшиеся в город команды должны переходить мост еще в обед.

Отметив, что Могилу Ларта никто из искателей надежным убежищем не считает, я спросил у Дорака, почему он так не хотел устраивать привал у реки, если все равно в округе никого не должно было быть.

– Никого? – удивленно переспросил командир. – А банды, которые могут остановиться неподалеку от оживленного места? А новички, которые не нашли хорошую добычу и захотят пополнить свои сумки нашими припасами? А другие отряды, которые очень спешат в город, поскольку у них, как и у Тита, вышли все лечебные зелья? А…

– Все, хватит! – перебил я искателя. – Понял уже, что глупость сморозил.

– Рад за тебя, – усмехнулся Дорак.