своей смерти она была уже четыре недели беременна. Это совпадает с результатами ментоскопирования зомби Клода Виллефренча.

— Понятно, — сказал Марк. — Она поехала к Клоду, сказала, что беременна и что он должен жениться на ней. Он отказался, между ними завязалась ссора, и он убил ее.

— Нет, нет! — засмеялась Риза. — Ты как будто рассказываешь сюжет старинного детектива. Тенди и не пыталась использовать беременность для шантажа, чтобы Клод женился на ней.

— Тогда в чем же дело?

— Генный тест показал, что она была беременна от Стива. Это швед, второй ее любовник. Когда-то между ее последней записью в июне и смертью в августе Тенди решила, что было бы интересно завести ребенка. Она перестала принимать таблетки и забеременела от Стива. Она знала, что Стив женился бы на ней. Он благородный парень. Клод ей нравился больше, но она не доверяла ему. И вот она полетела в Швейцарию, чтобы напоследок пофлиртовать с Клодом. В Сент-Морице она ему все рассказала и заявила, что они должны расстаться. Он был в бешенстве и потребовал, чтобы она сделала аборт и забыла о свадьбе со Стивом.

— Но ты говорила, что Клод не хотел жениться на ней, — с удивлением сказал Марк.

— Не хотел. Но он не хотел, чтобы и Стив женился на ней. Или чтобы у нее был от него ребенок. Он видел в этом оскорбление своего мужского достоинства. Озверев от ревности, он избил ее, затем вытащил на склон горы и, отсоединив питание антигравитаторов, пустил ее вниз. Поскольку Тенди вышла из-под его влияния, она должна была умереть. Это все находилось в последней записи его личности, которую он сделал через два месяца после убийства.

— Кто-нибудь осматривал ее лыжи после несчастного случая?

— Они были так сильно повреждены, Марк, что невозможно было что-либо определить.

— И не было вскрытия?

Риза пожала плечами.

— Когда девушка падает со стометровой высоты и разбивается, нет необходимости выяснять причины ее смерти. И кто мог подумать, что она беременна?

— А что будет теперь с зомби?

— С Клодом? Против него выдвигают обвинение в двух убийствах. Ментоскопирование подтвердило, что он убил Тенди, и каждому понятно, что он сделал с личностью своего хозяина. Исходя из этого, квесторат потребовал полного удаления личности. Они уничтожат его без остатка. Завтра его перевезут в Нью-Йорк в Институт Шеффлинга. Его сотрут из головы хозяина и уничтожат все записи его личности.

— Я горжусь, Риза, что ты смогла обезвредить этого преступника.

— Я бы вряд ли смогла сделать это без Тенди. Она сама предположила, что ее убили и смогла распознать зомби. Все остальное выяснилось при ментоскопировании.

— И вскрытии, — заметил Кауфман.

— Да, конечно. Слава богу, что все закончилось.

— Я рад. Риза, ты закончила играть в детектива?

— Я думаю, да. А что?

— Я бы хотел, чтобы ты была поближе к дому. Конечно, если твои дела улажены до конца.

— Я буду дома на неделе, — сказала она. — Годится?

— Прекрасно, — сказал Кауфман. — Денег тебе хватает?

— Я сниму с общего семейного счета. Хорошо?

— Не увлекайся, — предупредил он.

— Ладно. Скоро увидимся.

В ее усталых глазах видны были теплота и родственная любовь. Он улыбнулся ей. Она хорошая девушка, подумал он. Его надежда. В ней чувствовалось будущее величие. Он послал ей воздушный поцелуй, и экран погас. Жаль, что она девушка, мелькнула у него мысль.

У них, конечно же, была возможность решить этот вопрос. Его жена не захотела воспользоваться услугами внутриматочной хирургии. Тогда он решил положиться на случай, и родилась девочка. Больше у них не было детей. Во всяком случае, у Ризы был мужской образ мышления. Придет время, когда она войдет в дела семьи как полноправный партнер, и Кауфман знал, что она не подведет. Ее пол не устраивал его только по одной причине: женщина в бизнесе выглядела непривлекательно, какой бы красивой она ни была. Он понимал, что это всего лишь предрассудок, будто женщина, ворочающая миллионами долларов, являет собой удручающее зрелище. Риза, несмотря на ее пол, могла бы стать великолепным бизнесменом, и ему очень хотелось посмотреть на нее, когда он возродится и начнет свое новое земное существование.

Он вернулся к компьютеру. Три сделки принесли ему значительную сумму. Хороший знак.

В конце недели проницательность Пола Кауфмана добавится к его собственной. Наконец-то. Конечно, ему придется быть осторожным, чтобы никто не заметил, что у него появилась незаконная личность. Родитис удивится, когда обнаружит, что все его стратегические планы, инспирированные личностью Пола, наталкиваются на столь же продуманные контрмеры. Начнет ли он подозревать, что ему противостоит второй Пол Кауфман? Думал ли Родитис о том, что возможна вторая трансплантация одной и той же личности? Ведь мало кто догадывался, что старые записи личности сохраняются. Марк сам не знал об этом, несмотря на самый широкий спектр имеющейся у него информации, пока Сантоликвидо не сказал ему об этом. Поэтому Родитис, несмотря на всю свою подозрительность, не сможет докопаться до правды. Он просто будет удивлен тем, что его соперник ничуть не слабее. Конечно, после смерти Марка следующий обладатель его личности откроет секрет, обнаружив, к своему удивлению, Пола вместе с Марком. Но он вряд ли придаст делу огласку. Вскрытие такого нарушения привело бы к удалению личностей обоих Кауфманов. Счастливчик, который получит двух Кауфманов вместо одного, изо всех сил попытается скрыть этот факт.

Кауфман тихо засмеялся. Зазвонил телефон. Кауфман подошел к столу и щелкнул тумблером.

— Франческо Сантоликвидо на проводе, — сказал робот-секретарь.

Кауфман удивился и тотчас ответил:

— Да, Фрэнк?

Сантоликвидо выглядел моложе и веселее, чем во все предыдущие месяцы. Рыбки в маленьком аквариуме, который висел у него на груди, тоже, казалось, заиграли веселей, отражая его изменившееся настроение.

— Я принял решение о личности твоего дяди, — выпалил Сантоликвидо. Кауфман остался спокоен. Сотрудничество с Донахью ограждало его от любых неожиданностей.

— Да? — с легкостью сказал он. — И кто же этот счастливец? Родитис? Как и ожидалось?

— Нет.

— Нет?

— Я миллион раз взвесил все это, Марк. Я знал, о чем ты думаешь: Родитис и так обладает значительной силой и было бы непростительной ошибкой отдать ему Пола. Это привело бы к гигантской концентрации человеческой энергии в одном человеке и могло бы дать непредсказуемые результаты.

— Конечно.

— Я также прислушивался к возражениям семьи Кауфманов, которые ты высказывал.

— Спасибо, Фрэнк. Но что вы собираетесь делать с Полом? Далеко не каждый выдержит старика. Я понимаю, что лучше продержать его несколько лет, чтобы он отстал от времени, а затем трансплантировать его любому желающему. Я…

— Он скоро будет трансплантирован.

— Кому? — спросил Кауфман с удивлением.

— У