Циглер бросила окурок на землю, раздавила его каблуком сапога и увидела, как из здания на другой стороне бульвара вышел человек. Она надела шлем и оседлала свой мотоцикл. Дрисса Канте шел по тротуару, а Ирен ехала следом, держась на небольшом расстоянии. На бульваре Лакросс он свернул к площади Арно-Бернар. Циглер медленно объехала площадь, незаметно наблюдая за своей целью, увидела, как он сел за столик на террасе бара «Эскаль», и спустилась на подземную стоянку. Ей хватило трех минут на принятие решения: свой любимый «Сузуки» она здесь не оставит, лучше уж на улице.

Дрисса Канте разговаривал с другим посетителем. Ирен взглянула на часы и направилась к другой террасе. Ее черный кожаный комбинезон и светлые волосы привлекли взгляды всех табачных и наркодилеров, карауливших свою клиентуру.

— Хочешь сладенького, куколка? — закинул удочку один из них. — Десять грамм первоклассной дури, если приласкаешь.

Ее подмывало вернуться и расквасить ему нос, но сейчас не следовало привлекать к себе внимание.

— Смотри!

Марго подняла голову. С лицейской аллеи на дорогу, ведущую в город, выехал старый «Форд Фиеста». Машина Давида… Она проехала мимо, и они успели заметить рядом с Давидом Сару и Виржини на заднем сиденье. Элиас включил зажигание и медленно тронулся с места, задевая ветровым стеклом и капотом нижние ветки.

— Не боишься, что они нас заметят?

— Стоит рискнуть, — весело ответил он. — Для меня это впервые, но Клинт Иствуд проделывал такое не раз. Может, и мы сумеем, а?

Она улыбнулась в ответ и пожала плечами, хотя нервничала все сильнее.

— Не думаю, что они ожидают слежки, — успокаивающим тоном продолжил Элиас. — Сейчас их больше занимает предстоящий сбор…

— …Круга.

— Верно, — подтвердил Элиас. — Похоже на название одного из этих гребаных тайных обществ — масоны, розенкрейцеры, Череп и Кости! Есть идеи насчет того, что такое этот самый Круг?

— В записке сказано, что тебе это известно.

— Ничего подобного. Там сказано: «Я нашел».

— Что значит «нашел»?

— Сейчас объясню. — Элиас проигнорировал ее гневный взгляд. — Хорошо, что я люблю футбол. Знаешь игру в мяч, которую римляне называли сферомахия? Сенека описывает ее в «Письмах к Луцилию».

— Это бабочка, — фыркнула Марго.

— Какая бабочка?

— Sphaeromachia gaumeri. Уверен, что они ничего не подозревают? Прошлым вечером нас едва не поймали в лабиринте, так что троице известно о слежке…

Элиас не стал отвечать и сосредоточился на дороге.

Сервас спустился по ступеням веранды и пересек лужайку. Воздух был густым и тяжелым. Мартен находился в нескольких шагах от джипа, когда вдруг зацепился за что-то взглядом. Белое пятно. Слева, в лесу.

Майор раздвинул кусты и увидел воткнутую в землю картонку на пластиковом штыре. Кто-то — скорее всего, один из экспертов — написал на ней слово «окурки»… Сервас нахмурился. Окурки должны были отправить в лабораторию, как и те, что он нашел на опушке леса, рядом с домом Клер Дьемар… Кто здесь курил? Тот же самый человек? Кто-то следил за Клер незадолго до ее смерти. Возможно, этот «кто-то» делал здесь то же самое? Свидетель?.. Или убийца? Кто он такой? Что делал в этом месте? Количество окурков, найденных у дома Клер, позволило экспертам сделать точный расчет времени. Скоро будет готов анализ ДНК. Впрочем, Сервас сильно сомневался, что неизвестный окажется в их базе.

Вдалеке гремел гром, но гроза все еще пребывала в раздумьях. Сервасу пришла в голову мысль о хищнике — тигре, который бродит в окрестностях деревни: люди иногда слышат, как он рычит в джунглях, а вечером полосатый зверь нападает. Сыщик сел в джип, медленно проехал по аллее, повернул налево в сердце окутанного тенью леса и покатил в Марсак.

Циглер вспомнила о футбольном матче, и у нее появилось дурное предчувствие. Что, если Дрисса Канте проведет вечер в «Эскаль» и будет смотреть футбол, как восемьдесят процентов тулузцев, или, что еще хуже, позовет к себе нескольких друзей, чтобы насладиться игрой в их компании? Но он встал, пожал несколько рук и ушел.

Она уже расплатилась и через минуту пошла через площадь к стоянке. Посетители кафе и торговцы дурью провожали ее восхищенными взглядами.

Они миновали Марсак и направились на юг. К Пиренеям. Вдали, до самого горизонта под грозовым небом, простиралась горная гряда — европейские Гималаи. Они поехали по дорогам местного значения, оставляя позади деревню за деревней, поворот за поворотом. Элиас старался держать дистанцию, но не отпускал «Форд» слишком далеко, чтобы не потерять из виду. Он включил GPS и задал направление — предположительное, не точное, а когда понял, что Давид, Сара и Виржини отклонились к юго-западу, ввел координаты Тарба. Элиас поступал, как Сервас: когда GPS показывал, что на несколько километров впереди нет развилки, он отставал от «Форда» и ускорялся, чтобы держать его в поле зрения, вблизи разветвления дороги.

Марго восхищала сноровка друга: он вел машину спокойно и уверенно и явно знал толк в слежке. В начале года она считала его тихим мечтателем — из-за отсутствующего вида и романтичной пряди, прикрывающей половину лица. Но этот парень не переставал удивлять ее. Элиас никогда ничего не рассказывал о своей семье, о братьях и сестрах (хотя Марго вычислила, что у него их много), но она все время спрашивала себя, как он научился всему, что умел.

А умел он многое… Взять хотя бы тот случай, когда он достал из кармана ключ и открыл дверь, о существовании которой Марго даже не подозревала… Или другой, когда он подложил записку ей в шкафчик…

— Не знаю, как тебе это удалось, но больше так не делай, — произнесла она непререкаемым тоном.

— Есть, мой генерал.

Девушка поняла, что он повторит свой трюк при первой же возможности.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты странный тип?

— В твоих устах это звучит как комплимент.

— Как ты достал ключ той ночью?

Элиас на мгновение оторвал взгляд от дороги.

— Какая разница?

— Сколько времени мы знакомы? Полгода? Чем больше мы общаемся, тем меньше я тебя знаю…

Он криво улыбнулся и сказал, не глядя на Марго:

— Могу сказать то же о тебе.

— У тебя ведь большая семья?

— Три сестры и брат…

— В чем уловка? Ты прикидываешься мечтателем, книжным червем, а оказываешься настоящим сыщиком, чертовым Джеймсом Бондом.

На этот раз парень весело рассмеялся.

— Где ты всему этому научился, Элиас?

— Ты правда хочешь знать? — став серьезным, спросил он.

— Угу…

Он покачал головой: