– Мы дружили с Эйгеном на первом курсе, он погиб зимой, почти два года назад. Как-то он обмолвился, что в школе есть неофициальный журнал, перемывающий всем косточки, но все как-то затихло, я ни разу не видела ни одного выпуска. Не знала, что Эйген был его редактором.

– И теперь кто-то решил продолжить его дело, – мрачно отозвалась Аннабет. – Вечером выйдет какая-нибудь мерзкая сплетня, и все обвинят меня.

– Да брось, – Катарина покачала головой, – никто не станет обвинять тебя без доказательств…

Она осеклась под нашими скептическими взглядами.

– Да что они могут там написать?

– Я не хочу делать ставки. Надо выяснить, кто редактор.

– Зачем? – спросила Аннабет.

– Затем, что мы уже не первокурсники, которые всех боятся. Пора брать в свои руки эту школу и прекратить уже травлю, полоскание грязного белья и гробы по утрам. Если этот… редактор перейдет черту, лучше знать, кто он.

– Лорелей? – предположила Катарина.

– Да ладно, Лорелей настолько тупая, что когда моргает – падает в обморок, думая, что выключили свет, – злобненько пробурчала я, невольно бросив взгляд в сторону столика новой королевы школы.

– Не скажи, – возразила Аннабет, – она сильная. И не тупая, иначе не смогла бы собрать вокруг себя тех, кто служил Бастиану раньше.

– Думаешь, прикидывается?

Лорелей словно почувствовала мой взгляд и обернулась. На ярко-красных губах появилась хищная улыбочка, на которую я не преминула ответить. Погоди, адептка Гамильтон, я еще не расплатилась с тобой за гробик, в котором храню пять пар обуви и учебники по артефакторике.

– Хорошо. Не будем исключать Лорелей из списка подозреваемых. Кто еще?

– Бастиан?

– У него нет на это времени. И желания. Мальчик вырос и получил более серьезные игрушки.

– Мой табель успеваемости. – Аннабет насупилась. – Тогда Габриэл.

– Нет! – мгновенно отреагировала Катарина.

Но Аннабет не обратила на нее внимание.

– Он занимается продажей штормграмов, и он знает, как они работают. Если он и не редактор, то однозначно его знает.

– Вот и расспросим, – решила я.

Заодно подумаю над задачкой, как спасти беднягу от любвеобильной принцессы.

Одновременно с десертом в столовой появился Кейман. Господин директор пребывал в благостном расположении духа, а еще куда-то собирался, судя по дорожному костюму и трости. И зачем ему трость? Для пущего эффекта?

– Уважаемые адепты, всем приятного аппетита.

Народ нестройно зашумел в ответ.

– Я здесь, чтобы напомнить вам о предстоящем Бале Огня. И о том, что адепты, получившие по итогам учебного блока оценки «неудовлетворительно», не будут допущены к празднику. У вас еще есть больше недели, чтобы исправить ситуацию. Рекомендую поторопиться. И еще…

Его взгляд задержался на мне.

– В связи с успешным окончанием практики третьего курса я решил поощрить вас небольшим праздничным ужином и ввел в сегодняшнее меню по бокалу вина и кое-какую культурную программу.

Большая часть адептов одобрительно зашумела и захлопала, а вот те, кто был на практике, нервно дернули глазом. Надеюсь, в окна не полезут темные твари.

– На этом все, не забудьте о занятиях после обеда.

Но вместо того, чтобы направиться к выходу, Крост подошел к нам и протянул мне небольшой конверт.

– Адептка Шторм. Кажется, ваша почта по ошибке попала к моему секретарю.

Конечно по ошибке, ведь должна была попасть сразу к нему – он до сих пор просматривал все, что приходило на мое имя, чтобы исключить опасные подарочки от Акориона. Но братик в последнее время предпочитал личное общение и даже перестал разорять сокровищницу Таары.

– Это от Алайи. – Я мельком просмотрела письмо. – Она пишет, что платье для бала готово, и приглашает забрать его в ближайший выходной.

– Вот видите, как все удачно складывается. Что ж, дамы, приятного вам дня. Да и недели тоже, потому что я улетаю по делам.

– Ты… – Я осеклась. – Вы улетаете, Бастиан…

– Лорд ди Файр, адептка Шторм, он пусть и внештатный, но преподаватель.

У меня бы язык не повернулся так его назвать!

– Он тоже улетел. Кто останется в школе?

– Лорд Уотерторн любезно согласился меня заменить, к тому же сегодня на работу вышла магистр Ванджерия.

Аннабет со стоном опустила голову на руки.

– Мне конец!

– Бастиан поставил ей двойку, – в ответ на удивленный взгляд Кроста пояснила я.

– Надо же. А за что?

– Он сказал, что я его раздражаю и что лучше не давать диплом тому, кто продаст его при первой возможности, – раздалось от Аннабет.

– М-да. Над кадровой политикой еще придется поработать. Пересдайте работу магистру Уорду, я его предупрежу. А сейчас я вынужден попрощаться. Адептка Шторм, адептка Роял, адептка Фейн.

– До свидания, – как прилежные девочки, ответили мы.

Получилось очень подозрительно.

Все время до ужина я думала о выпуске «Вестника» и его таинственном редакторе. А еще об Эйгене. Меня поразила мысль, что он не стал публиковать сплетни обо мне из благодарности или хотя бы симпатии. От нового покровителя школьного журнала вряд ли дождешься такой лояльности.

На тренировке ощущение грядущих неприятностей подпитывалось странным чувством, будто лес вдруг отрастил глаза и жадно смотрит. Я бы подумала, что Бастиан засел под елкой и наслаждается видом нескольких измученных девиц на крыльях в небе над школой, но он был во Флеймгорде, а всех темных колдунов мы давно из леса изгнали.

Но тревога и нервозность так мешали, что я из рук вон плохо летала, даже тренер не выдержал:

– Шторм! Что с тобой такое? Ты здорова?

– Да. Все в порядке, я просто…

Еще раз оглянулась на лес и вдруг ощутила едва уловимую дрожь. Только не в теле – а под ногами, как будто… как будто…

– Шторм! Ты помнишь, что соревнования состоятся в первый день весны? И что мы их принимаем?

– Да, тренер. Я буду готова.

– Я надеюсь на тебя, Шторм. Не подведи хоть на этот раз.

– Все будет в порядке. Я немного устала, но это пройдет.

– Марш в сауну и отдыхать! – наконец махнул рукой тренер. – Я поговорю с магистром Кростом о снижении нагрузки для членов команды. Вы же в конце каждого блока вареные! Я не умею делать из дерьма конфетку, черт подери!

Я была только рада убраться подальше от лета. Как часто бывает, мысль сидела где-то на подкорке, но никак не желала оформляться. Я пыталась не думать о том, что чувствовала, но тогда мысли возвращались к «Вестнику», а оттуда перескакивали на Бастиана и Кеймана, уехавшего куда-то по таинственному внезапному поводу.