Моника так изумленно таращилась на меня своими большими темными глазами, что я не выдержал и рассмеялся.

— Но зачем тебе я? — задала она вдруг весьма странный вопрос, на что я ответил:

— Ты особенная!

И снова нашел ее губы, доказывая, что говорю чистую правду…

Нас прервала медсестра, громко вскрикнувшая от испуга, и с неловкими улыбками мы поспешили удалиться прочь.

Отрезвившись немного от любовных игр, мы остановились перед нужной палатой, но она оказалась… пуста.

Связавшись с доктором, мы выяснили, что Исиду выписали еще четыре дня назад, и Моника начала звонить ее отцу — Зэйну Яровски. Доверяя Монике, он сообщил, что как раз сегодня Исида должна была присутствовать на торжественном приеме в честь Правителя зоннёнов, и, скорее всего, она еще там.

Я удивился. Неужели… она пошла на встречу с Руэлем? Она как-то узнала правду, что это действительно он?

Я схватил Монику за руку и мгновенно переместился в отель «Дельмун». Правда, мы попали на пятнадцатый этаж — это было единственное место, которое я смог представить у себя в разуме, потому что бывал здесь перед приемом пару раз.

Гости уже разошлись, а уборщики косились на нас хмуро и настороженно. Я прикинул, что Мия телепортировалась отсюда к Арраэху, а Руэль… должен был быть где-то в отведенном ему номере.

Я забыл, что Моника имела отношение к здешней охране, поэтому немного удивился, когда она все взяла в свои руки.

— Двадцатый этаж, номер-люкс «президентский», — произнесла она, и мы поспешили к лифтам (лишний раз привлекать к себе внимание телепортацией не хотелось).

Однако, когда мы подошли к нужному номеру, я ощутил, что Руэля в нем нет. Нахмурился. Где же он может быть? Возвратился с Мией на звездолет? Но он не собирался этого делать!

Я немного забеспокоился. Если Руэль поймет, что его намеренно держали в неведении, он может серьезно разочароваться во всех нас. Почувствовав очередной укол совести, я тихо проговорил:

— Я могу попробовать перенестись к Руэлю, используя его образ. Но не всегда такая телепортация выходит удачной. Нас может занести в другое место…

— Нас? — переспросила Моника, приподняв бровь

— Да, Моника! — ответил я, просительно смотря ей в глаза. — Прошу тебя, пойдем со мной!

Я, наверное, выглядел очень убедительным, потому что Моника утвердительно кивнула.

Я взял ее за руку, а потом даже приобнял за талию и закрыл глаза. Представил Руэля и… почувствовал перемещение.

— Исида! — воскликнула Моника и бросилась к ней…

"Как жаль, что ты до сих пор такая дура, Идда!.."

Исида

Руэллианин смотрел мне в глаза и спрашивал:

— Кто вы??? Мы с вами знакомы???

Я ответила правду.

— С вами — нет! Но у меня был… друг-киборг, похожий на вас. Он погиб…

На глаза наворачиваются слезы, потому что сидящий передо мной — не тот Руэль, о котором я тоскую…

— Вы должны показать мне какое-нибудь место, где были с этим киборгом вместе… — восклицает правитель и вскакивает с кресла.

Через минуту он уже протягивает мне руку и просит воскресить это место в памяти. Я вздрагиваю, когда наши руки соприкасаются, словно это пальцы Руэля… Нет, это не он! Приходится себе все время напоминать об этом…

Во мгновение ока мы переносимся к старому фонтану, где мы когда-то с Руэлем играли парочку. Почему именно сюда? Я вроде бы не его представляла в голове, но… как будто все вышло помимо воли. Немного смущенно оглядываюсь вокруг, а когда Руэллианин спрашивает, что мы здесь с киборгом делали, и вовсе начинаю заливаться краской, но вдруг снова вспышка перед глазами, а рука зоннёна, все еще держащая мою, сжимается сильнее.

Это был тот самый сладостный ПЕРВЫЙ миг, когда я поняла, что люблю его… Еще противилась этому, еще бежала от себя самой, но потом сдалась и стала безумной, влюбившись в искусственное существо. Руэль, я так скучаю по тебе!!!

На губах как будто все еще горит тот самый первый поцелуй — настолько видение яркое и реалистичное, но правитель зоннёнов, стоящий перед мной, вздрагивает и широко распахивает глаза. Он смотрит на меня так изумленно, так трепетно, что я завороженно замираю, глядя в его прекрасное лицо. Мне кажется, в его чертах сейчас пробегает все — и надежда, и непонятная радость, и тоска, и боль, и удивление, и все это вперемешку, скопом, стремительно, как вдруг… его руки неожиданно оказываются на моей талии, а горячие мягкие губы накрывают мои.

Всего мгновение, незначительное короткое мгновение я не знаю, как мне на это реагировать, ведь он НЕ РУЭЛЬ и У НЕГО ЕСТЬ НЕВЕСТА, но… потом все сомнения стремительно уносятся прочь, смываемые шквалом безумного влечения, радости и жажды…

Как будто это действительно Руэль. Как будто он не погиб…

Я знаю, что так нельзя. Я знаю, что это неправильно, но не могу остановиться. Его губы и прикосновения заставляют меня отвечать жадно и восторженно, и мои пальцы зарываются в его шикарные волосы, а я задыхаюсь от их мягкости и нежности этих губ… Только бы это не закончилось! Только бы он не исчез!..

Но время неумолимо и судьба тоже. Руэллианин разрывает поцелуй, но не выпускает из объятий, а позволяет наши лбам соприкоснуться. После безумной неги и восторга на меня начинает накатывать чувство вины и огорчения от неприглядной реальности. Я уже пала так низко, что соблазняю чужого жениха! Да еще и пришельца! Да еще и правителя!!!

Чтобы прийти в себя и напомнить и себе, и ему, что все это неправильно, я задаю вопрос:

— Руэль… кем он был для вас?

Кажется, Руэллианин удивлен моим вопросом, но отпускать меня не спешит.

— Не волнуйся, Исида! Руэль был мной! — отвечает он и заставляет меня удивленно отодвинуться от него. Его пальцы крепче сжимаются на моей талии, не позволяя отстраниться слишком далеко, но я уже ничего не замечаю, а только лишь изумленно изучаю его лицо в поисках понимания его слов.

И не нахожу.

Вдруг правитель нежно проводит пальцами по моей щеке и с мягкой улыбкой произносит:

— Я и есть Руэль!..

Пауза. Долгая, недоуменная.

Мой разум пытается понять его и приходит к выводу, что Руэллианин слишком отождествляет себя с киборгом в одно целое и не осознает, что для меня это две совершенно разные личности, ведь пока правитель летал где-то там на просторах космоса и решал свои вопросы, его искусственный двойник стал моим другом и прочно вошел в мое сердце.

—