Я никогда ни о чем не жалел и не оглядывался и не сомневался ни одной секунды. Я знал, что был прав, и это подтвердилось.

Что же насчет других вещей – думаю, они всегда преследовали меня, скрывались где-то подспудно в моем сознании. Даже если я буду удовлетворен и доволен карьерой, в которой я хорош, то старые потребности никуда не исчезнут. Меня грубо остановили до того, как я сделал то, что должен был сделать, что я хотел сделать, и должен был быть другой путь, чтобы с этим закончить, но это могло подождать. В конечном счете мне пришлось ждать этого годы, но это не имело значения. В итоге я преуспел, разве нет? Я сделал все.

Джон Шиннер оказался очень полезен. Я договорился о встрече у него дома после того, как он примет последнего пациента, и после окончания моего собственного рабочего дня. Я шел по улице, чувствуя невероятное воодушевление.

Это был маленький пузатый человечек, и, несмотря на то что имя у него было нарочито английское, он явно был на какую-то часть азиатом.

– Наша дисциплина родом из Китая, – сказал он. Он показал мне комнату, в которой практиковал, и я сразу же воспринял ее как образец для своего будущего кабинета, такой там был порядок, стерильность и чистота. Там не было никаких лишних украшений, картин, ничего, что бы напрямую не относилось к его работе. Стены были выкрашены в кремовый цвет, кожа на кушетке для пациентов и его рабочее кресло были черные. Удивительное спокойствие и гармония царили в этой комнате, которую я всегда пытался воспроизвести. Мои пациенты говорили, что это влияет на них и что это повышает эффективность лечения.

– Всего несколько законов регулируют альтернативные методы терапии, – сказал мистер Шиннер. – Кто угодно может начать практиковать, без обучения и должной квалификации. Сможет ли кто-нибудь начать практиковать в качестве стоматолога или хирурга-ортопеда без обучения и квалификации? Конечно же нет, но никто ничего с этим не делает, и граждане подвергаются риску. Наша дисциплина имеет древние корни и ее эффективность доказана. Вы получите аккредитацию в рамках нашего национального института. Вы будете усердно заниматься. И вы никогда не прекратите своего обучения, даже после многих лет практики. Я учусь каждый день. И все же нас не уважают среди представителей медицинских профессий, не одобряют, относятся с презрением и отторжением, смеются над нами в судах. Разве они видели операции – удаление органов, кесарево сечение, – которые мы проводим на пациентах, находящихся в полном сознании, которые могут даже разговаривать, смеяться, не чувствуя боли или дискомфорта на протяжении всей процедуры? Наши критики отмахиваются от нас как от лжецов. Но, конечно, обычно наша работа выглядит не так эффектно. Мы помогаем, мы даем надежду, мы облегчаем боль, мы снимаем хронические симптомы неизлечимых болезней. Мы действуем на тело, ум и душу, мы касаемся глубинных уровней духовного, наряду с самыми что ни на есть осязаемыми частями тела.

Он развернулся в своем кресле, а потом довольно долго просто смотрел на меня неподвижным глубоким взглядом.

– Что заставляет вас думать, что в этом – ваше будущее?

– Внутренняя убежденность.

– Вы хотите стать богатым человеком?

Я рассмеялся.

– Я не рассчитываю стать миллионером.

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Я здесь не потому, что хочу сколотить состояние. Но я был беден и признаю, что нахожу это весьма жалким.

Он больше ничего не сказал, просто поднялся и подошел к своему столу, где записал несколько имен и адресов.

– Обратитесь к ним за информацией, разузнайте все, что сможете. Любой из этих людей даст вам совет. Упомяните мое имя. Но если вы преуспеете – будьте готовы к насмешкам и враждебности. Вы сможете с этим справиться?

– Да, – ответил я уверенно. Меня никогда особо не интересовало, чтобы обо мне были хорошего мнения.

В самом конце он одолжил мне три книги для занятий.

– Когда вы прочтете их все внимательно и вдумчиво, а потом поразмыслите обо всем, что прочитали, вы поймете. Да или нет.

Я поблагодарил его и поднялся. Мне не терпелось добраться до дома и начать читать их, открыть первые двери к моей будущей жизни. Но уверенность у меня уже была.

– Сержант?

– Привет, Нейтан, чем она тебя угостила?

– Шоколадный торт, за который можно душу продать.

– И?

– И старушка ходила к медиуму. Пыталась связаться со своим Гарри.

– Почему соседка не сказала нам об этом раньше?

– Сказала, что это было бы как предательство, знаете, она не думала, что миссис Чатер хотела бы, чтобы каждый Том, Дик и Гарри знал… ну, то есть она бы хотела, чтобы Гарри знал, если вы понимаете, о чем я, просто…

– Завязывай с плохими шутками.

– Извините… В любом случае, она, миссис Мосс, хотя я должен называть ее Полин…

– Могу поспорить.

– В общем, она сказала, что это был вроде как секрет… Судя по всему, именно она нашла эту заклинательницу духов и дала ее контакты миссис Чатер, которая сходила туда один раз и потом об этом не вспоминала. Я думаю, Полин действительно пыталась защитить ее, ну, вы знаете, чтобы все не начали потешаться.

– Ты узнал имя?

– В процессе.

– Хороший мальчик. Кстати, старший инспектор устраивает следственный эксперимент – как Дебби Паркер вышла из своего дома на улицу ранним утром и отправилась по главной дороге на Холм.

– Когда это будет?

– В четверг с утра. Сейчас они выбирают девушку.

– Что насчет вас?

– Я еду к ювелиру в Бевхэм… Я хочу, чтобы ты поехал в Старли и снова побеседовал с нашим другом Давой, только на этот раз устрой ему настоящий допрос.

– Подождите, сержант, а когда я успею пообедать?

– Тебе не нужен обед, ты съел пол шоколадного торта.

– Сержант! Имейте сострадание.

– Хорошо, можешь выпить чашку одуванчикового чая в том зеленом кафе.

Нейтан изобразил, что его тошнит, и повесил трубку.

Ювелир был вежлив, холоден, услужлив, но уверен, что больше ничего не может ей сообщить.

– Я бы хотела, чтобы вы сосредоточились и как следует подумали о визитах мисс Рэндалл. Может, вы помните свои обсуждения во время того, как она выбирала и приобретала предметы? Я хочу, чтобы вы постарались вспомнить, говорила ли она что-нибудь такое, что может дать нам хоть какую-то подсказку по поводу того, кто был получателем подарков.

– Или получателями?

– Я просто хочу сказать, что люди обычно склонны к обсуждениям, когда совершают покупки такого рода… это не мгновенное приобретение, когда ты берешь мыло в хозяйственном магазине. Если бы я пришла сюда купить что-нибудь дорогое и необычное для кого-нибудь… например, на день рождения, я бы выбирала очень долго и, безусловно, привлекла бы продавца к этому процессу… это часть веселья, если вам угодно. Особенно если предмет дорогостоящий и вы не покупаете такое каждый день. Я бы, наверное, заметила, что эта золотая цепочка – хороший подарок на крестины маленькой племяннице, или спросила, какую именно пару запонок выбрать на сорокалетие брату.