Кто-то попросил тишины. На минуту все застыли в полной неподвижности. А потом девушка пошла, камеры поехали за ней, группа телевизионщиков двигалась перед ней задом наперед, мужчины с пушистыми микрофонами – по бокам.

Одежда была идентична, и шла она почти совсем так же. Почти. Он наблюдал. Теперь она переходила дорогу, направляясь ко входу, который вел на сам Холм. Ему хотелось выкрикивать ей указания, говорить ей, чтобы она шла быстрее, чтобы она изменила выражение лица и чтобы смотрела вверх, на Холм, а не перед собой. Кем бы ни была эта девушка, она слишком заботилась о камере перед собой, ее шаг был слишком неуверенным.

Все остальные наблюдали очень напряженно, в том числе Фрея Грэффхам, которая двигалась в составе группы в нескольких ярдах от девушки. Фрея не видела его, он был в этом вполне уверен. Лучше так. Его история может еще понадобиться ему в другой раз.

Девушка уже была на Холме, все остальные отошли подальше. Погода была не такая, но, когда он смотрел на нее, как будто бы совсем одну, направляющуюся к тому месту, где они встретились, он почувствовал, как в нем нарастает возбуждение. Он знал, что должно случиться, это происходило у него перед глазами, картинки прокручивались у него в голове, словно фильм, который он уже видел и который кончался абсолютно правильно. Несколько секунд она шла не в том направлении, и он хотел окликнуть ее, но потом она повернула обратно, и все стало правильно, как будто она знала, как будто она была Дебби, а не выдавала себя за нее, и тут он почувствовал прилив сил. Это было необычайно. Она делала то, что он хотел. Она подчинялась его немым приказаниям, как будто она была самолетиком на дистанционном управлении, которые мальчишки запускают на Холме воскресным утром. Каждый ее шаг направлял он. Ему пришлось удерживать себя, чтобы не побежать ей навстречу. Она была почти здесь, бедная, толстая, плохо одетая, прыщавая девочка. Как их могло быть две? Ему не нужно было две, но, если бы он сейчас был здесь один, он бы взял и ее тоже.

Она была всего в нескольких ярдах. Он задержал дыхание, пока у него не стеснило грудь. Кто-то закричал. Женщина. Фрея Грэффхам.

– Хорошо, Кэролайн, хорошо, можешь остановиться здесь.

Фрея побежала наверх, и ее команда последовала за ней. Все было испорчено, всего за несколько секунд, всего за несколько шагов. Фильм прервался.

Он смотрел на Грэффхам, которая положила руку на плечо девушки. Он больше не мог ее слышать. Девчонка довела его до края, а эта женщина-полицейский оттащила его обратно.

Он хотел убить ее.

К тому времени, когда Кэт ехала по окружной дороге в сторону стационара, Холм уже опустел, но она намеренно свернула к нему, чтобы попытаться вспомнить хоть что-нибудь о Дебби Паркер, что могло бы быть полезно. Она была забавной девушкой – с одной стороны, у нее была сильная депрессия, лицо, изуродованное акне, лишний вес, но все же когда она вошла в кабинет, то не стала сразу транслировать изнурительное уныние, как делали многие другие пациенты в плохом настроении. Они шутили, Дебби выдавала остроумные, небанальные замечания, в ней были обаяние и теплота, скрытые под отталкивающей оболочкой. И теперь, где она была? Уехала с табором цыган-хиппи, которые путешествуют на древнем автобусе и никогда не моются? Направляется к гуру в Индию? Это все не было похоже на правду.

Исчезновение миссис Чатер было еще более тревожным. Кэт подумала о тех часах, которые она провела в их душной гостиной, сидя рядом с ней и ее умирающим мужем. Нет, она тоже не была из тех женщин, которые исчезают без предупреждения. Она была из другого теста, она принадлежала к тому типу женщин, которые будут стоять, гордо выпрямив спину, столько лет, сколько им будет положено, и извлекут из этого максимум. Она была из тех, кто выстаивает, а не из тех, кто бежит. Кэт подумала, что то же самое, вероятно, можно было сказать и про Дебби.

Она заехала на стоянку стационара и посидела немного в машине, прежде чем отключить двигатель. Чувство щемящей пустоты где-то в области желудка было почти болезненным, и от него ей было не по себе. «Мертвы, – думала она. – Они обе мертвы. Откуда я об этом знаю? Почему я так уверена?» Фрея Грэффхам спросила ее, что она может сказать об обеих этих женщинах, и в некотором смысле она могла сказать довольно много – все то, о чем она сейчас думала. Но к чему это все сводилось в терминах полицейского расследования? Ни к чему. Смутные мрачные предчувствия. Они не стоят того, чтобы отвлекать кого-то и описывать их.

Но она хотела поговорить с Фреей еще раз. Она ей нравилась. Она получила удовольствие от их случайной встречи и обеда. И ей бы очень хотелось, чтобы Саймон не стал предметом ее интереса. Она распознала сигналы, которые подавала Фрея, слишком хорошо. Она видела их достаточно в прошлом, бог свидетель. Сай привлекал женщин, что неудивительно. Саю нравились женщины, он наслаждался их обществом, выводил их в свет, разговаривал с ними и, что более важно, слушал их очень внимательно. А потом он начинал паниковать. Кроме того, дело до сих пор могло быть в Диане.

Кэт была единственным членом семьи и, возможно, единственным человеком вообще, кто знал про Диану Мэйсон. Саймон общался с ней пять или шесть лет после знакомства во Флоренции, куда он ездил, как это часто делают, чтобы рисовать. У них случайно завязалась беседа, и они обнаружили, что их отели были на одной улице. Это могло быть тем самым, но по какой-то причине им не оказалось. Когда они вернулись в Англию, Саймон позвонил ей.

Диана Мэйсон жила в Лондоне и к тому времени уже двадцать лет как была вдовой, и никогда не хотела больше выходить замуж. Вместо этого она решила найти свое призвание, о котором до этого даже не думала, и на деньги, доставшиеся ей от мужа, купила свой первый маленький ресторанчик, в Хэмпстеде. Теперь, спустя все эти годы, у нее была целая сеть из девяти заведений, все они назывались «Мэйсон» и все они были в Лондоне, в фешенебельных, с умом выбранных местах типа Бата, Винчестера, Кембриджа и Брайтона. «Мэйсон» были приятными тихими ресторанчиками, которые открыты с десяти до десяти, рады семьям с детьми и студентам и предлагают лучший кофе, десерты и салаты в американском стиле, где идеально подобрано все – атмосфера, обстановка, персонал и подаваемые напитки. Диана разрабатывала дизайн и сама выбирала абсолютно все, каждая деталь согласовывалась с ней, и теперь она пришла к разумному выводу, что обнаружила формулу успеха и должна придерживаться ее. Она усердно работала, постоянно ездила из одного своего ресторана в другой, проверяла детали, разговаривала с обслуживающим персоналом, пробовала бранч в каждом, по очереди. В итоге она заработала много денег. Несколько раз более крупные ресторанные сети предлагали ей выкупить ее, но она каждый раз им отказывала, говоря, что, когда это перестанет ее развлекать, она уйдет, но пока она все еще получала удовольствие. Отношения между Дианой и Саймоном были нетрадиционными, и это устраивало их обоих. Кэт уже давно решила, что они не были влюблены друг в друга, и именно по этой причине это так хорошо работало. Они обожали друг друга, наслаждались компанией друг друга, встречались на выходные несколько раз в году, один или два раза посвящали друг другу праздники. Но они оба были независимыми личностями, которые, по тем или иным причинам, не хотели быть связаны постоянными узами. Они оба любили свою работу, свое собственное пространство, своих собственных друзей, свою собственную жизнь.