Состав снаряжаемого в Балтику английского флота был определен в восемнадцать линейных кораблей и семьдесят пять мелких судов. Местом сбора флота был определен Грейт-Ярмут.

По-прежнему Нельсон активно переписывается с Эммой. По-прежнему он ревнует ее к любвеобильному принцу Уэльскому. В каждом письме он обязательно приписывает: «Помни клятву! Пусть не уведет тебя от нее соблазн!»

Нельсон рвется в море, но его главнокомандующий туда не торопится. Нельсон негодует, пишет жалобы в Адмиралтейство. Паркера начинают понукать. Он нехотя подчиняется, но его отношения с младшим флагманом портятся.

Помимо этого, Нельсону начинает казаться, что он теряет остатки зрения. И хотя врачи успокаивают его, он неустанно промывает глаза целительными настоями и прикрывает от солнца специальным козырьком. Столь же твердо исполняет он данную Эмме клятву не встречаться ни с какими особами женского пола. Доходило даже до анекдотов. Когда однажды к Нельсону на корабль прибыл его старый друг с женой и ее подругой, то он, завидев их приближение на шлюпке, попросту сбежал на адмиральском катере.

В письмах Нельсон просит Эмму, чтобы она прибыла в Ярмут на проводы флота. Ради нее он готов потерпеть и присутствие сэра Уильяма, которого уже не мог выносить. Однако Эмма к Нельсону не торопится. Это выводит его из себя. Нельсон почти в отчаянии пишет ей: «Передайте миссис Томпсон, что ее друг страдает от разлуки с ней и с дорогим ему ребенком. Он просит меня уговорить Вас быть подобрее к ней, благословить дитя от его имени, успокоить нареченную, помочь ей выстоять против дяди с его бессердечием, потому что ни он, ни я не подберем для этого другие слова… Друг миссис Томпсон просит передать ей, что он клянется в вечной верности, а если он не сдержит клятву, пусть первое же ядро из крепости Кроненбург снесет ему голову».

Все дни у Нельсона были заполнены бесконечными делами, и лишь поздно вечером он оставался один на один с портретами милой Эммы.

Вскоре между старшим и младшим флагманами происходит форменный скандал. Вице-адмирал Паркер решает задержать выход флота, чтобы поприсутствовать на балу, который собралась дать его юная жена. Это окончательно выводит Нельсона из себя. Он немедленно отправляет гневное послание в Лондон первому лорду, в котором предупреждает об опасности дальнейшей задержки похода. Датчане вполне могут объединиться с российским и шведским флотами, и тогда поход британского флота превратится в полнейшую авантюру. Граф Сент-Винсент немедленно вмешивается. Паркер получает строгое внушение и наконец-то перебирается с берега на свой флагман – 90-пушечный «Лондон».

13 марта его флот покидает Ярмут и берет курс в балтийские проливы.

В море на кораблях вскрыли секретные пакеты. Как и предполагалось, первой задачей флота было склонение к капитуляции или уничтожение датского флота. Далее надлежало: «Как только флот может быть уведен из-под Копенгагена, по достижении одним или другим путем указанной выше цели… он должен направиться к Ревелю. Если флот застанет там отряд русского военно-морского флота, обычно базирующегося на этот порт, то он должен немедленно и энергично атаковать русские корабли… Уничтожить арсенал, а также захватить или уничтожить русские корабли, не подвергая, однако, слишком большому риску английскую эскадру». Затем надлежало идти против Кронштадта и после расправы с русскими следовало проучить шведов. Секретное предписание было подписано самим королем. Помимо его на бумаге стояли подписи трех членов совета Адмиралтейства: графа Сент-Винсента, Трубриджа и Маркхэма.

На переходе Северным морем Нельсон прибыл к Паркеру на совещание. Здоровались холодно, да и разговор был недолгий и чисто деловой.

– Я ознакомился с предписанием короля и лордов Адмиралтейства и готов изложить вам свою точку зрения! – начал Нельсон.

Паркер коротко кивнул:

– Я весь во внимании!

– Чем больше я размышляю, – начал младший флагман, – тем больше укрепляюсь во мнении, что ни минуты нельзя медлить с атакой противника. С каждым днем, с каждым часом он становится сильнее. Мы никогда не будем в лучшем положении, чтобы напасть на него, чем сейчас. Единственное, над чем я задумываюсь, это как добраться до противника с минимальным риском для наших кораблей. Во всяком случае, я придерживаюсь мнения, что самые смелые действия являются и самыми безопасными! Каково ваше мнение?

– Осторожность, осторожность и еще раз осторожность – вот залог успеха в столь рискованном предприятии, как наше! – буркнул недовольный Паркер.

Нельсон, казалось, пропустил слова старшего флагмана мимо ушей.

– Я хотел бы предложить вам, сэр, весьма смелый замысел! – продолжил он излагать свой план. – Мы должны проскочить мимо Копенгагена, оставив около него лишь небольшой сторожевой отряд, который мог бы удержать датчан в их конуре. Главные силы мы должны сразу бросить против России!

– Как это? – привстал со своего кресла Паркер.

– Предположим, что мы прошли через Бельт при господствующем там сейчас западном ветре! – пустился в рассуждения Нельсон. – Тогда у нас имелась бы полная возможность отправить к Ревелю отряд из десяти линейных кораблей при бомбардирском судне и нескольких брандерах. Русские еще не освободились от ледового плена, их корабли не вооружены, команды разболтаны. Наше появление будет внезапным, и я не вижу никакого риска!

– Пока я жив, этого не будет! – закричал Паркер.

Жилы на его толстой шее напряглись, лицо побагровело.

Нельсон даже испугался, что его начальника хватит удар.

– Никогда! – кричал, брызгая слюной, Паркер. – Я буду в точности следовать плану, начертанному его величеством. Даже если нас постигнет при этом неудача, мы не будем иметь для себя никаких неприятностей. Если же мы последуем вашему плану, сэр, то наверняка наживем кучу неприятностей!

На этом встреча двух флагманов закончилась.

* * *

Пытаясь переманить Данию на свою сторону, британское министерство иностранных дел выслало в Копенгаген дипломатическую миссию. Дипломаты должны были предпринять последнюю попытку склонить Копенгаген на союз с Лондоном. Моряки в успех этого предприятия не верили и надеялись только на себя.

– Лучшие дипломаты Европы – это британские эскадры! – говорил Нельсон и был прав. – Нам надо прибавить парусов и успеть поставить флот против датской столицы уже к началу переговоров – только тогда будет хоть какой-то шанс на успех!

Однако Паркер не торопился, и поспешившие в Копенганен дипломаты вернулись оттуда ни с чем.

На подходе к Скагерраку Паркер снова вызвал Нельсона на борт своего линейного корабля. Приказ вызвал у младшего флагмана усмешку.

– Теперь, когда бой стал неизбежен, храбрый Паркер посылает за мной! – сказал он капитану Харди. – Когда шли все эти бесполезные дипломатические игры, он упорно держал меня в тени!

Прибыв на «Лондон», Нельсон старался держаться с Паркером как можно независимее.