– Пожалуй. Есть еще один человек, который мог взяться за это дело по просьбе Бренны.

– Кто?

– Мой брат. Он способен на это. Так ведь?

– Он ненавидит Англию.

– Но он любит мою жену, – возразил Коннор. – И прежде чем рассказать все Бренне, я должен поговорить с ним. Я думаю, Алек где-то спрятал ее сестру. Что еще ты можешь мне доложить?

Тот пожал плечами.

– Мать миледи послала подарок дочери. И она…

– И что она? – спросил он, удивившись колебаниям Куинлена.

– Она поцеловала меня в щеку. Ну не мог же я ее отпихнуть. Она, в конце концов, мать миледи. Но я… Коннор, ничего смешного в этом нет. Она сказала, что этот поцелуй для ее дочери. И она ожидает, что я… передам его ей.

– Она хочет, чтобы ты поцеловал мою жену? – Коннор уже не смеялся. – Ты не сделаешь этого.

– Ну конечно, нет.

На этом разговор закончился. Воины поскакали к юго-западной части границы, где произошло последнее нападение.

Через час появился Эден. Он спрыгнул с коня и побежал к лаэрду с криком:

– Ваша жена в порядке, лаэрд! Но были неприятности! Коннор стоял совершенно неподвижно и безмолвно, пока Эден докладывал ему о случившемся. Воин слово в слово повторил сказанное Бренной, а когда он закончил, лаэрд пребывал в такой ярости, что его трясло.

– Где сейчас моя жена?

– У Кинкейдов. С ней Криспин. Крепость охраняет Дональд.

– Бренна в порядке?

– Да.

– Ты уверен?

– Уверен.

Коннор постарался отбросить страх, мешавший ему сосредоточиться.

– А Юфимия? – спросил он. Он произнес это имя мертвенно-спокойным тоном. Казалось, он полностью овладел собой.

– Криспин думает, что она заберет тело сына и увезет на север, чтобы похоронить его там.

– Бренна…

– С ней все в порядке, – еще раз заверил его Эден. – Я не стал бы обманывать. Ей надо было наложить швы, она здорово избита, но ее жизни ничто не угрожает. Женщины хотели ехать с ней, так что Дональд с трудом удержал их в крепости.

Коннору понадобилась огромная выдержка, чтобы не завопить от ярости. Ему надо было остаться с ней! Он должен был все предвидеть! Мерзавец! Он осмелился прикоснуться к ней!

– Лаэрд, что мне сделать? – спросил Эден.

Коннор заставил себя подумать о самом безотлагательном. Эдену пришлось повторить свой вопрос, прежде чем лаэрд ответил.

Он позвал Дугласа, старшего воина, и приказал взять командование на себя.

– Сегодня же всех до единого из клана Хью надо перевезти в безопасное место, а потом все Мак-Алистеры должны вернуться домой. Эден тебе поможет.

– А вы, лаэрд? – спросил солдат.

– Я поеду к жене. Куинлен, до моего возвращения ты будешь главным в доме.

Эден побежал выполнять указания лаэрда, но Коннор вдруг окликнул его.

– Она сказала моей жене, чтобы та подчинилась ему? – прорычал он.

Не ожидая подтверждения, он схватил поводья, вскочил на коня и рванул галопом.

Куинлен понесся следом. Его задача – прикрывать спину лаэрда, пока они не доедут до развилки, и тогда он повернет на север, к дому, а Коннор отправится к Кинкейдам.

Коннор выбрал самый короткий путь и, когда отъехал от воинов достаточно далеко, дал выход своим чувствам в диком, зверином крике. Юфимия! Он не мог произнести ее имя без желания схватиться за меч. Никогда больше не посмеет она называть себя Мак-Алистер! Никогда не будет носить плед их цветов и никогда не приблизится к их дому!

Куинлен ожидал, что лаэрд повернет на восток, и удивился, увидев, что тот остановился.

– Коннор! – Куинлен подъехал к нему ближе. – Остынь, не злись при встрече с женой. Я знаю, ты чувствуешь вину за то, что покинул ее. Но она поймет, у тебя не было выхода. Она любит тебя, – добавил он. – Перестань смотреть в землю. Посмотри на меня.

– А ты посмотри вниз! – резко приказал Коннор. Куинлен опустил глаза и длинно выругался.

– Свежие следы.

– Четыре лошади… Нет, пять, – поправился Коннор. – Они едут медленно, друг за другом. Кто…

– Сколько, сказал Эден, их вернулось с Раеном?

– Трое, – ответил Коннор, выпрямляясь в седле. – Возможно, мать ублюдка отправилась домой. Жаль. Я бы хотел с ней поговорить.

– Кончилось бы тем, что ты бы убил ее, – сказал Куинлен.

Коннор покачал головой.

– Нет. Это слишком мягко для нее. Я хочу, чтобы она страдала до конца жизни.

– Если это похоронная процессия Раена, почему они оказались здесь? Они должны были догадаться, что едут не в ту сторону.

– Не знаю.

– Следы свежие, мы можем догнать их. И тогда узнаем, куда они направляются.

Коннор кивнул.

– Да, давай последуем за ними, хотя бы часть пути. Я не хочу задерживаться. Мне надо спешить к Бренне.

– Я знаю, а пока начну упражняться, – сказал Куинлен, пуская коня в галоп.

– В чем упражняться? – крикнул Коннор.

– Рассказывать твоей жене, как ты ее любишь.

Они углубились в лес, сокращая путь к вершине холма, с которой можно было увидеть, далеко ли отъехала Юфимия.

Как только они выбрались из гущи деревьев, Коннор спешился и побежал на самый верх, взглянуть на процессию.

Куинлен догнал лаэрда через минуту.

Длинная узкая полоска луга расстилалась внизу, а по ней скорбной чередой двигались всадники. Раен был привязан к последней лошади.

Внимание Коннора привлекла купа деревьев в отдалении, среди которых он заметил какое-то движение. Он подождал, и через несколько минут, когда процессия добралась до края лужайки, из-под деревьев появилась фигура.

Оба – и Коннор, и Куинлен – узнали Мак-Нейра. Ошеломленные и взбешенные, они увидели, как Юфимия спешилась и бросилась обнимать его. Теперь они знали, кто был предателем.

Коннор несся к Кинкейдам как ветер и, едва въехав во двор, мигом слетел с лошади и кинулся в дом.

В нетерпении перемахивая через две ступеньки, он выскочил на балкон, спеша увидеть жену своими глазами и убедиться, что с ней все в порядке.

Криспин охранял ее комнату.

Коннор, не останавливаясь, пробежал мимо него, рывком открыл дверь и вошел.

Он понимал, что ведет себя как сумасшедший, но ничего не мог поделать. Ему надо сказать ей, как он жалеет, что его не было рядом и он не защитил ее. Если Бренна не простит его, он не знает, как ему дальше жить на свете.