А сидят, к слову?

Вообще-то мы их вживую пока не видели. Даже если они бросили дом, то спуск погаснет не сразу, а мы пока только его обнаружили.

Еда. Люди едят. Они или ездят в город обедать, или им кто-то готовит. Там четыре мужика, то есть жратвы должно быть много. Сомневаюсь, что готовят они сами, потому что денег куры не клюют, а вот постоянную прислугу себе позволить не могут – вопросы возникнут, хотя бы по ночному исчезновению жильцов дома. Тогда варианты – приходящая прислуга, которая возит еду, доставка из ресторанов, что вероятней, как мне кажется, и последний вариант – они сами по ресторанам питаются.

А может, они тоже внизу скрылись? Нет, тогда бы они «нижнюю» дверь держали открытой, и Патрик, скорее всего, спуска бы просто не ощутил. Не срастается. Они, скорее всего, все же здесь.

Надо устанавливать наблюдение, хоть это и чертовски неудобно в этом месте. Улочка, ведущая от виллы, выходит прямо на шоссе с пустыми обочинами, где стоянка запрещена. То есть будешь светиться, как вошь на тарелке. Ближайшее место, откуда можно наблюдать за этим выездом, – это стоянка, но она так далеко, что даже в хороший бинокль не разглядишь, кто там в машине.

К тому же выезд не один, их там с десяток, наблюдать за всеми не получится.

Мы даже прикинули возможность купить квадрокоптер и понаблюдать с воздуха, но сразу ее отмели – долго он не провисит и слышно его, жужжит. Вариант с лодкой у берега тоже не прокатит – тут рыбы нет, все рыбаки уходят в другую сторону.

И еще у них сейчас тревога объявлена по всей организации. В Аризоне они все ушли вниз отсидеться, наверняка и этих как-то затронуло. Нет никаких вариантов, нет.

Все же рискнуть? Убедиться в том, что спуск открыт, – и ломануться? Все же вероятность застать там всех весьма велика, это я уже понял из «опыта общения». Их ведь просто тянет вниз, именно там их место, а не в этом мире.

День. Еще один день мы взяли на то, чтобы раскачаться. Если ничего не придумаем, завтра идем штурмовать дом. Послезавтра, если точнее, потому что сделать это мы должны под утро, как все такие операции и планируются.

И этот лишний день оказался нашей главной ошибкой. Не надо было его ждать, не надо.

День ожидания был не единственной нашей ошибкой. Хотя нет, называть это именно ошибкой сложно, ошибка – это когда ты выбираешь из доступных вариантов, что-то оцениваешь не совсем правильно и выбираешь неверный. А тут было скорее невезение. Первое из цепочки.

Вторым было то, что за рулем джипа сидел в этот момент Патрик. Если бы сидел я, то скорее всего ничего подобного бы не случилось. Но именно в этот день я уступил место водителя ему, а сам «сидел за стрелка».

Слежку мы заметили. На бульваре Манило Фабио Бельтронес за нами пристроился большой белый пикап на колесах с никелированными дисками, сидящий над землей низко, как легковая машина, – верный признак того, что его седоков вполне можно рассматривать как бандитов. Стиль у них такой, ну еще и денег на новые пикапы у других не хватит. А у кого хватит, тот на таких не ездит, чтобы бандитом не выглядеть.

Пикап вроде бы даже старался не висеть прямо на хвосте, прятался за другими машинами, но учитывая тот факт, что этот белый грузовик был в два раза больше любой другой машины и сверкал хромом и лаком, потуги быть скрытными вызывали разве что ироничную улыбку.

А улыбаться не следовало, не следует недооценивать своих противников. Потому что возле «островка» с круговым движением стоял бело-синий полицейский пикап с надписью «Полисия мунисипаль», а возле него двое патрульных в черной форме, в характерных бейсбольных кепи, один из которых был вооружен карабином «М4», а второй стоял на самой проезжей части, и, судя по его поведению, я понял, что высматривает он именно нас. И когда он все же высмотрел наш джип, то махнул рукой в сторону обочины, приказывая остановиться.

У меня все как-то сложилось в голове в одну картинку: большой пикап сзади, фургон с тонированными стеклами, стоящий у обочины в зоне запрещающего знака, поведение полицейских… как-то всплыла в голове найденная в Интернете статья о том, что восемнадцать полицейских в Гуаймасе были отстранены от работы за употребление кокаина на службе, а кокаин дорог и взяться может только из одного источника…

Я – русский, и во мне нет такого безусловного уважения именно к мундиру полицейского, мы смотрим дальше, за мундир, и взмах властной руки вовсе не означает божьей воли, пусть даже этот мундир и «олицетворяет закон». Мы смотрим на человека и делаем выводы, каждый раз разные.

А вот у американцев не так. И Патрик, как и подобает законопослушному американцу, всего лишь на какой-то момент подчинился местному копу, прижался к обочине. А дальше все произошло очень быстро. Я успел крикнуть: «Гони! Это засада!» – но он среагировал не сразу и слишком медленно. Этого времени большому пикапу хватило на то, чтобы блокировать нас, а фургон, сорвавшись с места, встал наискосок перед нами, и его раздвижная дверь откинулась рывком, и в ее проеме было двое с оружием, которое они наставили на нас.

Что-то Патрик все же успел сделать – направил нашу машину как раз в дверь фургона, заставив неизвестных стрелков в панике отпрыгнуть назад. Раздался гулкий удар, заскрежетал металл, с хрустом лопнул пластик. Затем второй удар, уже сзади – пикап, не жалея своего сверкающего «грилля», ударил в зад уже нас, лишая путей отхода окончательно.

«Глок» был уже у меня в руке, я успел выхватить оружие еще тогда, когда крикнул «гони!». И в момент удара сзади распахнул дверь, вываливаясь из машины.

А потом стало как-то сразу людно. Двое толстых парней с пистолетами в руках, переваливаясь, бежали от полицейского пикапа, а полицейские бежали им навстречу, явно стремясь убежать подальше от того, что они помогли сотворить. Какой-то смуглый человек в темных очках высунулся из пассажирского окна фургона, вскидывая в мою сторону оружие. И из белого пикапа выпрыгивали вооруженные люди.

Но еще никто не стрелял. Потому что нас хотели взять живыми, это точно, это я понял сразу, и вокруг нас были вовсе не полицейские. Те сделали свое дело, заработав на этом то ли денег, то ли пару пакетиков белого порошка, я не знаю, а вокруг нас были бандиты.

Я все же стреляю очень хорошо. Очень быстро и очень точно. Так что человек в фургоне получил от меня две пули в лицо куда быстрее, чем успел в меня прицелиться. А потом еще один, сзади, успел нырнуть за открытую дверь пикапа, поняв, что не успевает открыть огонь сам, но я его и там достал, тремя пулями, выпущенными со скоростью автомата, и он заорал, и, кажется, он же выстрелил очередью из короткого пистолета-пулемета. В белый свет как в копеечку, в никуда, просто, наверное, слишком сильно сжав оружие в руке, но этого хватило – ад разверзся.

Выстрелы загрохотали со всех сторон, одиночные и очереди. Пули буквально взбили облако стеклянной крошки над джипом. Я успел увидеть удивленные глаза Патрика, когда он, вдруг залившись кровью из простреленной шеи, завалился на руль, как будто еще силясь что-то сказать.