— У папы и сестрички Кикуё еще много дел. Они потом придут к нам. А вот мама тебя так долго ждала. Она все думала о тебе и беспокоилась: какие песенки поет сейчас ее дорогой Тадаси, водит ли хороводы с детьми среди кустов бузины снежным утром. А теперь мы скоро увидим маму.

— Не надо было садиться на корабль.

— Да ты посмотри вокруг! Какая прекрасная речка! Помнишь, ты все лето из окна глядел на эту белую реку, когда ложился спать, и напевал песенку «Мерцай, мерцай, маленькая звездочка…» В-о-он где она, твоя звездочка. Так красиво светится.

Девочка вытерла носовым платочком заплаканные глаза и посмотрела в окно. Молодой человек опять заговорил с братом и сестрой тихо-тихо, будто объяснял что-то.

— Для нас все грустное уже позади. Мы путешествуем по таким хорошим местам, направляемся к Господу. Там светло, чудный запах, много чудесных людей. А те, кто вместо нас сели в шлюпки, наверное, спаслись и теперь едут домой к своим мамам и папам, которые ждут их и волнуются. И мы тоже скоро приедем, приободримся и споем что-нибудь веселое.

Юноша погладил мокрые черные волосы мальчугана, и лицо его осветилось улыбкой.

— Откуда вы приехали? Что с вами случилось? — спросил смотритель маяка у молодого человека, будто, наконец, что-то понял.

Молодой человек слегка улыбнулся и начал рассказ:

— Наш пароход затонул, натолкнувшись на айсберг. Отец этих детей два месяца назад уехал на родину по какому-то срочному делу, а мы отправились к нему. Я учусь в университете и служу в их семье гувернером. На двадцатый день пути — сегодня или вчера? — наш корабль напоролся на айсберг, накренился на борт и стал тонуть. Луна светила мутно, а туман был очень густой. Половина шлюпок на левом борту оказалась неисправной, поэтому места для всех не хватило. Корабль стал погружаться в воду, и я закричал: «Пожалуйста, посадите в шлюпку детей!» Люди расступились и стали молиться за них. Однако когда мы добрались до шлюпок, мы увидели, что там полно маленьких детей с родителями, и у меня не хватило мужества оттолкнуть кого-нибудь из них.

Но спасение воспитанников — мой долг, и я попытался пропихнуть их через толпу детей, стоявших перед нами. Но потом решил, что лучше предстать перед Господом, чем спастись за счет чужой жизни. А потом снова подумал, что нужно любым способом спасти их, пусть Бог потом и накажет меня за это. Однако так и не смог… Все во мне перевернулось, когда я видел, как мать, передав своего ребенка в шлюпку, в которой сидели одни дети, как безумная посылала ему поцелуи, а отец стоял рядом, сдерживая слезы. Между тем корабль продолжал тонуть, и я принял окончательное решение — я прижму к себе детей и буду держаться на воде пока хватит сил. Я ждал, пока не затонет корабль. Кто-то бросил спасательный круг, но он пролетел мимо и упал слишком далеко. Я с трудом отломал решетку от палубы, и мы втроем крепко схватились за нее. Вдруг откуда-то донеслась музыка… Люди стали подпевать на разных языках. Потом раздался страшный грохот, мы оказались в воде, и нас стало затягивать в воронку. Я прижал к себе детей, потерял сознание, и вот мы здесь. Мама этих детей умерла два года назад. Я уверен, что те, кто были в шлюпках, спаслись. Ведь на веслах сидели опытные матросы, и они быстро отошли от корабля.

Послышались тихие слова молитвы. Джованни и Кампанелла смутно вспомнили то, что дремало в глубинах их памяти, и глаза их обожгло слезами.

«Это огромное море, называется Тихим океаном. В морях на самом севере, где плавают айсберги, кто-то трудится на маленьких судах, сражаясь с ветрами, холодными течениями и жестокими морозами. Мне так жаль этих людей, и я чувствую себя виноватым перед ними. Что я могу сделать, чтобы они стали счастливыми?» — Джованни приуныл и опустил голову.

— Что такое счастье, никто не знает. Но если вы идете по истинному пути, какие бы испытания вас ни поджидали, любой шаг вверх или вниз приближает вас к настоящему счастью, — сказал смотритель маяка, утешая их.

— Именно так. И все печали на пути к вершинам счастья нужно принимать с благодарностью, — ответил молодой человек, будто читал молитву.

Усталые брат и сестра свернулись калачиком на сиденьях и крепко заснули. На босых ножках незаметно появилась белая мягкая обувь.

Поезд с грохотом несся по блестящему фосфоресцирующему берегу реки. Видневшееся в окне с противоположной стороны поле напоминало волшебный фонарь. Мелькали сотни, тысячи вышек, на самых больших стояли флажки с мигающими красными огоньками, а на краю поля их было так много, что они сливались в мутный белесый туман. Там, а может еще дальше, в красивое синее, как колокольчики, небо время от времени взлетали тусклые сигнальные ракеты. Прозрачный и чистый ветер доносил аромат роз.

— Вот, возьмите. Наверное, вы впервые видите такие яблоки? — сказал смотритель маяка, сидевший напротив, и положил на колени крупные и красивые яблоки золотого и красного цвета, придерживая их обеими руками, чтобы не уронить.

— Откуда они? Какая красота! Здесь выращивают такие блоки? — с искренним удивлением спросил молодой человек, рассматривая яблоки в руках смотрителя, прищурив глаза и наклонив голову.

— Возьмите! Прошу вас! — сказал смотритель.

Молодой человек взял яблоко и бросил взгляд на Джованни и Кампанеллу.

— А вы, мальчики? Попробуйте!

Джованни промолчал, обидевшись на слово «мальчики», а Кампанелла ответил: «Спасибо». Тогда молодой человек дал им по яблоку, Джованни встал и тоже сказал: «Спасибо».

Руки смотрителя маяка освободились, поэтому он сам тихонько положил по яблоку на колени спящих детей.

— Благодарю вас. И где же выращивают такие прекрасные плоды? — спросил молодой человек.

— Здесь, разумеется, есть сельское хозяйство. Но так заведено, что все растет само по себе. Сельское хозяйство не требует особого труда. Стоит посеять семена, какие вам нравятся, и все всходит само по себе. У здешнего риса нет шелухи, как у того, что выращивают у берегов Тихого океана, зерна в десять раз больше и чудно пахнут. Но там, куда направляетесь вы, сельского хозяйства нет. Там едят только яблоки, да сладости, которые усваиваются без остатка. У каждого, кто их ест, появляется чудесное благоухание, которое сочится через их поры.

Вдруг маленький мальчик открыл глаза и сказал:

— Мне приснилась мама. Вокруг нее были полки с книгами, она смотрела на меня, протягивала руки и улыбалась. Я сказал, что принесу ей яблоко, и тут же проснулся. В том же самом вагоне.

— Это яблоко у тебя на коленях. Тебе его дал этот дяденька, — сказал молодой человек.

— Спасибо вам, дяденька. Сестричка Каору еще спит? Я ее разбужу. Сестричка, смотри, нам дали яблоки. Вставай!

Сестра улыбнулась и приоткрыла глаза, а затем, прикрывшись обеими руками от яркого света, посмотрела на плоды. Брат уже уплетал свое яблоко, словно пирог. Красивая кожура под ножом закручивалась спиралью, как штопор, и, не успев упасть на пол, испарялась, блеснув сероватым цветом.