– Еще не всё о’кей, – покачал головой Файл и начал создавать для Джонни одежду. Он изобразил на экране некое подобие военной формы странного образца неизвестно какой армии: пятнистый камуфляжный костюм с поясом, высокие ботинки, а на голове – шлем с орлиным пером, типа индейского.

Файл настроил компьютер на какую-то деревенскую местность: речка с мостиком, большое поле, лес на горизонте. У моста стояла будочка сторожа. Файл поместил Джонни туда.

– Отдыхай, – сказал он ему. – Работа завтра.

Джонни послушно забрался в будочку и затих там.

Файл нарисовал армейскую палатку и поставил ее посреди поля. Затем размножил ее и расставил палатки рядами.

– Это лагерь, – пояснил он.

– Пионерский? – задал я дурацкий вопрос.

– Это лагерь для Джонни. Джоннитаун, – сказал он.

Потом он поставил программу размножения в автоматический режим, и я увидел, как на экране монитора один за другим, пятьдесят раз в секунду возникает новый Джонни. Точь-в-точь такой же, как первый.

Новые Джонни сыпались, как дождь.

– За сутки их наберется четыре миллиона триста двадцать тысяч. Через месяц будет больше ста миллионов. Прекрасные парни – все как на подбор! И заметь, не требуют пищи, то есть не создают дополнительных трудностей с питанием. Они поставят страну на ноги… – сказал Файл.

– Или на колени, – вырвалось у меня.

– Я специально обучил Джонни принципам справедливости, – сказал Файл. – Он не способен на ложь, на бесчестный поступок. Разве тебе нравится наша жизнь?

– Нет, – сказал я. – Только думал, мы сами должны ее наладить, а не какие-то Джонни.

– Ерунда! – сказал Файл. – Все переругались. Никто не знает, куда вести страну. А я знаю.

– Куда?

– К коммунизму. У Ленина не было таких помощников, поэтому ничего не получилось. А у нас получится.

Новые и новые Джонни извергались на экране, топали в своих сапогах по палаткам, занимали места и послушно засыпали.

Завтра они проснутся и поставят страну на ноги.

Или на колени?

На следующий день Файл проснулся рано и сразу кинулся к компьютеру. Деловой и энергичный, как Ленин в октябре. Вот сейчас возьмет и построит коммунизм на Земле!

На экране продолжали размножаться Джонни. Файл перевел обзор на Джоннитаун, и мы увидели с высоты птичьего полёета ровные ряды серых армейских палаток.

– Подъем! – гаркнул Файл. Из палаток, как оглашенные, повалили сонные Джонни – несметное количество сонных Джонни, которые на ходу натягивали свои френчи и взгромождали на головы шляпы с плюмажем. Минута – и на плацу ровными шеренгами выстроилось целое войско, состоящее из одних Джонни. Плюмажи колыхались на ветру.

– Слушай меня, Джонни! – крикнул Файл прямо в экран.

Все Джонни, как по команде, повернули свои веснушчатые лица в нашу сторону.

– Сейчас я разделю тебя на полки и дивизии и отправлю в различные точки страны. Ты должен проникнуть на почту, телеграф, телевидение и оповестить народ о наступлении коммунизма…

– Файл, ты, по-моему, спятил, – прошептал я ему на ухо.

– Молчи! – бросил он. – Подчиняться будешь лично мне и Баранову, – продолжал он, обращаясь к Джонни. – Не допускай насилия, но будь строг. Мы тебе поможем!

– Слушаюсь, Повелитель! – в тысячи глоток проорали Джонни.

Файл переключил компьютер, и мы увидели на экране карту страны.

Файл принялся тыкать электронной стрелочкой в разные точки наобум, указывая места высадки десанта Джонни. В каждую точку направлялось, как он мне объяснил, тридцать тысяч Джонни.

Затем он линией разделил страну на две части – правую и левую. Линия проходила за Уралом, по Западно-Сибирской низменности.

– Давай разыграем, какая тебе, какая мне, – сказал он.

Он отвернулся, спрятал монетку, потом протянул ко мне два сжатых кулака.

– Угадаешь – будешь управлять левой.

Я ткнул пальцем в правый кулак. Монетка была там. Таким образом я стал управителем всей Европейской части СССР и небольшой части Азии, а Файлу выпало строить коммунизм в Сибири и на Дальнем Востоке.

– Садись рядом – покажу, что надо делать, – сказал он.

Я уселся рядом с ним, глядя на экран. А Файл деловито набрал на клавиатуре слово «Новосибирск» и ткнул кнопку Enter.

Мы оказались в Новосибирске. То есть не мы, конечно, а экран нашего компьютера. Мы увидели марширующих по городу Джонни. Город будто вымер. Легко представить: откуда ни возьмись на город сваливается тридцать тысяч одинаковых непонятных парней! Вот все и попрятались.

Правда, через минуту мы заметили отряды милиции и воинские части, которые спешно выходили навстречу Джонни. Показались бронетранспортеры, танки и водометы.

– Не понимают люди своего счастья… – вздохнул Файл и принялся уничтожать на экране военную технику. Делал он это, как всегда, с помощью стрелки и кнопки Delete. Людей не трогал.

Солдаты и офицеры, увидев, как испаряются танки, впали в панику и принялись разбегаться. А Джонни невозмутимо маршировали – Новосибирск был захвачен без единого выстрела.

Далее Файл прошелся по другим городам и поселкам, куда он высадил десант, и всюду помогал Джонни избегать кровопролития.

– Жаль, не догадался второй компьютер сделать, – проворчал он. – Думал, что один здесь буду заниматься революцией. Теперь ты простаиваешь, время теряем…

Он работал часа два, потом устал и уступил мне место.

Я тут же переместил экран компьютера в Москву, в кабинет Горбачева. Мне жутко захотелось увидеть, как ведет себя в эти минуты Президент. У Президента было людно. Толпились министры и генералы, все галдели, сгрудившись у огромной карты страны. Помощники, обложившись телефонными трубками, принимали сообщения. Судя по обстановке, всех волновали события в Сибири и на Дальнем Востоке, где многие населенные пункты были захвачены неизвестной армией.

– Свяжите меня с Бушем, – сказал Президент.

Ему срочно набрали номер Буша. Президент взял трубку.

– Господин Буш, я вас прямо спрашиваю: это ваши дела?

– О чем вы? – удивился Буш по-английски.

– Я о вторжении, – сказал Горбачев.

– Куда? – еще больше удивился Буш.

– Во многие населенные пункты нашей страны… По моим сведениям, и в Москву тоже высадился десант в несколько десятков тысяч человек. Такие же десанты всюду. Армия в Сибири разоружена. Как вы это можете объяснить?

– Никак! Фантастика! – воскликнул Буш.

Президент бросил трубку. Файл рядом со мной на стуле прямо умирал со смеху.