Польское правительство в эмиграции допытывалось у Молотова: а куда делись офицеры, взятые вами в плен в 1939 году? В тот момент поляки вновь стали союзниками. Часть поляков воевала вместе с Красной армией, остальным бывшим пленным разрешили уехать из Советского Союза, и они сражались вместе с англичанами. Сталин велел Молотову ответить, что исчезнувшие польские офицеры убежали куда-то в сторону Китая… Он мог позволить себе такой хамский ответ, потому что твердо решил, что никакие эмигранты к власти в Варшаве больше не придут. Новое польское правительство может быть только просоветским.

Дипломатия Молотова была лишена маневра и свободы. Это была даже и не дипломатия вовсе. Молотов, как граммофон, повторял одни и те же формулы. Вести с ним дискуссию, направленную на поиск взаимопонимания и выгодного обеим сторонам компромисса, было невозможно. Он был фантастически упрям на переговорах, стоял на своем до полного изнеможения, сражался до последнего патрона. Он шел на уступки, только перепробовав все, даже угрозу прервать переговоры. С Молотовым было тяжело иметь дело в силу свойственной ему педантичности и тяжелого, редкостно упрямого характера. Он вообще был человеком сухим, желчным, занудным.

Иностранные дипломаты говорили, что с Молотовым положительно ни о чем невозможно договориться. Но дело заключалось не только в редкостно упрямом характере Молотова. В стране был один человек, который мог принимать решения. И если этот человек давал Молотову указание, Вячеслав Михайлович не мог от него отступить ни на шаг. Его выживание зависело от умения выполнять инструкции Сталина.

Для Сталина Молотов был находкой. Он идеально подходил для сталинской дипломатии. Он старательно избегал новых формулировок и свежих мыслей. Он не любил ничего нового. Это удивляло даже Громыко, хотя он сам был таким же. Но Молотов испытывал патологический страх перед новым словом. Его догматизм поражал и его помощников.

«Верил ли он в победу коммунизма — трудно сказать, — говорил многолетний посол в США Анатолий Федорович Добрынин. — Но все он рассматривал через призму борьбы за коммунизм. Во время поездки по Соединенным Штатам сказал, что США — самая удобная страна для социализма, и коммунизм там наступит быстрее, чем в других странах… А настроения американцев переломилось — России перестали доверять. Но Сталин и Молотов никогда не понимали западные демократии».

В 1946 году в администрации Трумэна сформировалась внешнеполитическая концепция: Америка берет на себя глобальную миссию по обеспечению безопасности всех демократических стран, для которых Советский Союз может представить угрозу. Американцы стали исходить из того, что СССР враждебен к западным демократиям, невосприимчив к западной политике умиротворения и неуступчив. Нечего жаловаться и сокрушаться по этому поводу, нужно понять, что это данность. Поэтому противостоять Москве можно только путем твердого сдерживания, противостояния советскому давлению по всему миру. Переговоры и сотрудничество — только после перемен в сталинской политике.

В феврале 1947 года британское правительство из экономии прекратило помощь Турции и Греции. Трумэн решил, что он окажет им помощь, чтобы не оставлять эти страны на съедение Сталину. Американцы ждали, что советские войска нападут на Турцию. А в Греции против правительства уже восстали партизаны-коммунисты, которым помогали с территорий Югославии и Болгарии.

Государственный секретарь Дин Ачесон сформулировал новую политику в феврале 1947 года на встрече с конгрессменами: «В мире остались только две великие державы — Соединенные Штаты и Советский Союз. Со времен противостояния Рима и Карфагена в мире не было такой поляризации сил. Для Соединенных Штатов принятие мер по усилению стран, которым угрожает советская агрессия или коммунистический заговор, равносильно защите самих Соединенных Штатов и равносильно защите свободы, как таковой».

В послании Конгрессу США 12 марта президент Трумэн провозгласил свою доктрину как политику противостояния советской диктатуре. Помощь Греции и Турции рассматривалась как часть глобальной схватки между демократией и диктатурой.

3 июня 1946 года новый советский посол в США Николай Васильевич Новиков вручил верительные грамоты президенту Трумэну. «В кабинете из-за большого письменного стола, — вспоминал Новиков, — проворно поднялся и пошел нам навстречу президент. Лицо его было сморщено в улыбку, которая плохо ему давалась, голос его, когда он заговорил, слегка дрожал, как будто от волнения, а в действительности от какого-то дефекта голосовых связок».

Новиков в интервью американским корреспондентам сказал:

— Я знаю, что народ Соединенных Штатов не желает воевать против Советского Союза или какой-либо иной страны. Я знаю, что Советский Союз никогда не начнет войны против Соединенных Штатов или еще какой-нибудь страны. Таким образом, любые разногласия между нами могут быть улажены.

Молотов напутствовал Новикова:

— Президент пытается запугать нас, одним махом превратить в послушных пай-мальчиков. А мы в ус себе не дуем. Твердо гнем свою принципиальную линию.

27 сентября 1946 года посол Новиков прислал в Москву секретный материал с оценками внешней политики Вашингтона:

«Внешняя политика США, отражающая империалистические тенденции американского монополистического капитала, характеризуется в послевоенный период стремлением к мировому господству. Именно таков истинный смысл неоднократных заявлений президента Трумэна и других представителей американских правящих кругов о том, что США имеют право на руководство миром…

Приход к власти президента Трумэна — человека политически неустойчивого, но с определенными консервативными тенденциями, и последовавшее вслед за этим назначение Бирнса государственным секретарем ознаменовались усилием влияния на внешнюю политику США со стороны самых реакционных кругов Демократической партии…

Одним из этапов осуществления господства над миром со стороны США является их договоренность с Англией о частичном разделе мира на базе взаимных уступок. Основные линии негласного соглашения между США и Англией по поводу раздела мира состоят, как это показывают факты, в том, что они договорились о включении Соединенными Штатами в сферу своего влияния на Дальнем Востоке Японии и Китая, в то время как США со своей стороны согласились не препятствовать Англии в разрешении индийской проблемы, а также в укреплении ее влияния в Сиаме и Индонезии…

Американская политика в Китае стремится к полному экономическому и политическому подчинению его контролю американского монополистического капитала… В настоящее время в Китае находится свыше 50 тыс. американских солдат. В ряде случаев американская морская пехота принимала непосредственное участие в военных действиях против народно-освободительных войск…

Китай постепенно превращается в плацдарм американских вооруженных сил. Американские воздушные базы расположены по всей его территории… В Циндао находится штаб 7-го флота…

Жесткая политика в отношении СССР, провозглашенная Бирнсом после сближения реакционных демократов с республиканцами, является сейчас основным тормозом на пути к сотрудничеству великих держав. Она состоит главным образом в том, что в послевоенный период США не проводят более политики укрепления сотрудничества «Большой тройки» (или «Четверки») и, наоборот, стремятся к тому, чтобы подорвать единство этих держав. Цель, которая при этом ставится, состоит в том, чтобы навязать Советскому Союзу волю других государств…