Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну а мнение Казинса, изложенное им в этой книге?
«Медицина – не только наука, но и искусство. Самое важное – открывать возможности человеческой психики и организма, использовать их глубинные резервы в борьбе с болезнью или со стрессом».
А заканчивает книгу Казинс таким эпизодом:
«Так совпало, что в 10-ю годовщину со дня начала болезни я случайно встретил одного из тех врачей, которые поставили мне печальный диагноз: коллагеноз, означающий прогрессирующий паралич. Он был совершенно ошарашен, увидев меня. Я протянул руку, чтобы поздороваться, он – тоже. Я не удержался: хотел продемонстрировать ему все, что не мог выразить словами, – я сжал ему руку с такой силой, что он даже сморщился от боли и вынужден был просить пощады. Сила моего рукопожатия была красноречивее всех слов. Вряд ли стоило спрашивать о моем теперешнем самочувствии, но врач поинтересовался, что же помогло мне выздороветь.
– Все началось, – сказал я, – когда я решил, что даже самые опытные медицинские эксперты на самом деле знают недостаточно, чтобы приговорить человека к неподвижности и смерти. И я надеюсь, что врачи будут крайне осторожны, говоря с пациентами: ведь те могут поверить их прогнозам, а это станет началом конца».
1964 год. Известный американский журналист Норман Казинс тяжело заболел. Все началось с ломоты в теле, потом двигаться стало совсем трудно. Пошел обследоваться. Врачи ему и влепили: анкилозирующий спондилит. Выговорить трудно, а уж если разбираться в этом диагнозе… В общем, воспаление в суставах, которое может привести к сильной деформации позвоночника. Мало веселого, совсем мало. Практически ничего.
Казинс был здоров и бодр, а тут – такое. Что делать? Чувствовал он себя безобразно. Тело двигалось плохо, Казинс еле поднимал руки и ноги. Однажды он не смог открыть рот, чтобы поесть. Ложись – и помирай.
Казинс лежал целыми днями в постели и печалился, печалился, загоняя себя в безысходную тоску.
Шансы на выздоровление были мизерны. Благоприятный исход при анкилозирующем спондилите, как известно из статистики этого заболевания, наступает лишь у одного из пятисот больных. Да и то только в том случае, если воспалительный процесс только-только начался.
Один из пятисот? Это все же шанс, и Норман Казинс захотел стать одним из… Он захотел жить. Страстно… И после этого придумал собственную программу исцеления. Программа была (казалась) крайне странной. Побудительным толчком к созданию этой «программы» стали слова доктора Хитцига, что организм тогда активно борется с заболеванием, когда эндокринная система человека работает мощно. А эндокринная система угнетается из-за сильных стрессов и сильных негативных эмоций: печали, страха, гнева и тому подобного.
Казинс стал думать. Рассуждал о простой вещи: если негативные эмоции эндокринную систему угнетают, то позитивные должны ее стимулировать. Не так ли? Казинс открыл Библию. Он открывал ее и раньше, но сейчас цитата из притч Соломоновых пришлась как нельзя более кстати: «Веселое сердце благотворно, как врачество, а унылый дух сушит кости» (Пророчества царя Соломона 17/22).
Затем, в подкрепление мнения Соломона, Казинс стал читать и других авторов, которые все в один голос утверждали, что улыбка и смех – это здорово, печаль и уныние – не очень.
К примеру, канадский врач и философ Уильям Ослер (1849–1919, известны афоризмы Ослера: «Начинающий врач выписывает по двадцать лекарств для каждой болезни; опытный врач – одно лекарство на двадцать болезней» и «одна из главных обязанностей врача – научить людей не принимать лекарства») назвал смех – «музыкой жизни». Он советовал смеяться не менее десяти минут в день, чтобы прогнать хандру, развеять меланхолию и ощутить бодрость.
О пользе радости говорили и английский священнослужитель, писатель и ученый, автор энциклопедического сочинения «Анатомия меланхолии» Роберт Бартон (1577–1640), и Иммануил Кант, и Зигмунд Фрейд. Все они были не дураки посмеяться.
Основоположник психоанализа Зигмунд Фрейд (1856–1939) рассматривал юмор как уникальное проявление человеческой психики, а смех – как не менее уникальное средство лечения.
Казинс твердо решил не пребывать в роли пассивного наблюдателя, решил подключить собственные ресурсы к борьбе с заболеванием, вселить в себя несокрушимую веру в выздоровление. Он заказал себе кинопроектор и кучу комедий.
Смотрел их и хохотал. А тело болело. А он опять смотрел и опять хохотал. И снова, и снова… А еще он принимал мультивитамины по совету американского химика Нобелевского лауреата Лайнуса Полинга (1901–1994). И вот наступил день, когда после десяти минут счастливого смеха Казинс проспал два часа совершенно спокойно. Боль ушла!
А потом Казинс опять смотрел комедии, и ему читали юмористические книги. К черту боль! Смех стал сильнейшим анестетиком (обезболивающим)! Но что насчет активизации эндокринной системы? У Нормана Казинса стали брать анализы крови до и сразу же после просмотра комедий. Что вы думаете? Воспаление стало уменьшаться.
Казинс разработал целую систему мер (он в шутку называл ее «смехотерапией»), поднимающих бодрость духа. Просмотр кинокомедий (смех давал ему обезболивающий эффект и два часа спокойного сна, по пробуждении кинопроектор включался вновь, и сон вновь продлевался), чтение юмористических книг, повышенные дозы витамина С («аскорбиновая кислота “работала” так же, как и смех») и другие созданные Казинсом для себя «костыли» здоровья вывели его из «долины хворей».
Чудо свершилось – Казинс выздоровел.
Много лет Казинс преподавал в Медицинской школе Калифорнийского университета Лос-Анджелеса (UCLA), организовав кафедру изучения проблем смеха и возможностей лечения им пациентов. Наверное, он был единственным преподавателем без медицинского образования. Он учил молодых врачей активизировать целительный бойцовский дух в каждом пациенте.
Исследования Казинса доказали, что смех помогает превозмогать боль, лечит аллергию кожи, расслабляет мышцы шеи и спины, стабилизирует работу сердца и головного мозга.
На основании долголетней лабораторной – биологической и медицинской – работы мною были выявлены некоторые общие законы реакций человека на стрессовые раздражители. В последнее время я пришел к заключению, что эти законы могут быть приложимы к поведению людей в самом широком смысле слова, что из них могут быть сделаны некоторые важные психологические и социологические выводы. Поэтому сейчас я пытаюсь разработать некую философию жизни – кодекс поведения, основанный не на предрассудках и традициях, не на какой-либо религиозной или политической концепции, а только на биологических законах.
Лечить стрессовые болезни? А не лучше ли попытаться сделать так, чтобы их просто не было? Возможен ли стресс без страданий, без горя, без неприятностей и болезней? Ганс Селье считает – возможен и пишет об этом целую книгу (1974 год): «Стресс без дистресса».
Общий ход мысли ученого таков. При любом воздействии на организм может возникнуть одна из двух реакций: активная (борьба) или пассивная (бегство или примирение).
