В: Отчего вы сказали, что она повадкой походила на молодого джентльмена?

О: Оттого что не манерничала вроде лондонских дам — не было ей нужды доказывать свою знатность модными нарядами и жеманством. А когда мы преклонили колена, она заметно смешалась — видно, почла это за лишнее. А потом с озадаченным видом упёрла руки в бока: совершеннейший мужчина.

В: Разгневалась?

О: Вовсе нет — улыбнулась: мы её, похоже, забавляли. И вслед за тем неожиданно отвела руку назад, как бы приглашая войти в дом или в комнату. Ну как хозяйская дочка, пока родители не вышли, сама встречает на пороге гостей.

В: Не выражал ли её вид злобу или угрозу?

О: Что я про неё Джонсу наплела, это всё, прости Господи, поклёп. А по правде, я лишь то разобрала, что платье и манеры у неё не наши, что она чудо как хороша и простодушна. Хоть ни Англии, ни обычаев наших не знает, зато держится так свободно и нестесненно, как ни одна англичанка не умеет.

В: Что же было дальше?

О: Она вновь сложила руки вот так, а потом повернулась и пошла прочь. Идёт как ни в чём не бывало, точно гуляет на досуге по своему саду. Сорвала цветик, понюхала — и дальше. Про нас будто и думать забыла. Тогда Его Милость встал с колен, и мы поднялись туда, откуда она появилась. Тут-то нам это место и открылось, и пещера показалась. А у пещеры стоит та самая леди и указывает на озерцо, будто бы велит подождать возле. И исчезла в тёмной пещере.

В: Тропа, которой вы поднимались, казалась торной? Часто ли по ней хаживали?

О: Едва-едва заметная: одно название что тропа.

В: Не полюбопытствовали вы у Его Милости, кто такая эта леди?

В: Я спросила, и он ответил так: «Дай Бог, чтобы она сделалась тебе подругой». Только и сказал.

В: Дальше.

О: Подошли мы к озерцу, к стоящему, где пещера, камню. Его Милость остался в сторонке, а я опустилась на колени у самой воды. Умылась, напилась — а то ведь солнце пекло, мочи нет как жарко.

В: А что, сударыня, не пошатнулся ли у вас разум от хождения по этакой жаре? Я не говорю, что вы лжёте, однако ж не могло ли статься, что вы в смятении ума увидали не въявь случившееся, но то, что показало вам разгорячённое воображение?

О: Нет тут никаких сомнений.

В: Женщина, мало того, знатная дама и в придачу иноземка — и вдруг совсем одна в этой глуши. Я таких примеров не припомню.

О: В этой истории будет много ещё беспримерного. Дай досказать и суди сам.

В: Что ж, досказывайте.

О: И вот Его Милость подошёл ко мне и промолвил: «Пора, Фанни. Хранители ожидают». А надобно тебе знать, что, пока мы пребывали в этом месте, у меня на душе вдруг сделалось тревожно. Не понравилась мне эта мрачная пещера: не путь к целебному источнику, а сущие врата адовы. И я призналась Его Милости, что мне боязно, и он отвечал: «Поздно теперь бояться». Я просила его дать мне слово, что эта затея не обернётся для меня бедой, но он на это пригрозил, что за ослушание меня ждёт беда и того злее. Я стала выведывать про хранителей вод, и тут он вышел из терпения и прикрикнул: «Довольно слов!» — и потащил к камню, где стоял Дик, и принудил надеть майский венец. Дик ухватил меня за руку и повёл к пещере, а Его Милость следовал несколько позади, как бы из почтения. Но мне в тот миг с перепугу вообразилось, будто это на тот случай, если я вздумаю убежать. Иду ни жива ни мертва. Господи помилуй, думаю, не бесы ли это в человечьем обличье? А воды, о коих речь, — не те ли воды, в которых кипят грешники в бездне адовой? А хранители их, которых я вот-вот увижу, — уж не сам ли это дьявол? И как ударило мне это в голову, так я тотчас бросилась на колени и взмолилась, чтобы Его Милость открыл мне правду. Подлинно, что я грешна, но мало ли на свете есть людей грешнее меня? Неужели же он не умилосердится, не избавит меня от неведомой кары? На это Его Милость в сердцах обозвал меня малоумной: если я думаю, что они хотят ввергнуть меня в ад, то для чего мне страшиться адских мук? Напротив, там меня приветят как родную: большую я аду службу сослужила. Не я ли была верной приспешницей нечистого? Уж если мне чего и бояться, так скорее гнева небесного. Сказал — и потащил дальше.

В: Не грозил ли он вам шпагой?

О: Нет. Шпагу достал, это правда, но угрозы никакой не делал. Он не злобился, а словно бы досадовал, что я не в ту сторону принимаю его замысел.

В: Вернитесь немного назад. Прежде чем Его Милости к вам подойти, не получил ли он из пещеры какого знака о том, что время приспело? Может, женщина в серебре его поманила или слуга?

О: Не знаю. Я тогда была отвлечена своими страхами и недоумениями, а на пещеру и не смотрела.

В: А не приметили вы подле пещеры выжженного места?

О: И верно. Забыла рассказать.

В: И как оно вам показалось?

О: Пепелище свежее, но пепла мало наберётся. Кругом выжжено, как после большого костра.

В: Хорошо. Дальше.

О: После солнечного света я сперва ничего в пещере не видела — тени какие-то. Шла, куда Дик ведёт. И вот поворотили мы налево, а там…

В: Что же вы запнулись?

О: Червь.

В: Какой такой червь?

О: Висит на воздухе посреди пещеры как бы раздутый белоснежный червище преогромной величины.

В: Что за притча!

О: Да-да. Видом совершенный червь, хоть и не взаправдашний. Смотрит на нас сверху, глазище горит. У меня кровь в жилах заледенела. Я ведь тогда не понимала, что это за тварь. Не удержалась и в крик. Тут Его Милость вышел вперёд, взял меня за другую руку. Подвели они меня ближе и поставили на колени.

В: Только вас или все опустились?

О: Все, точно в храме. Или как тогда на тропе.

В: Расскажите-ка пространнее про этого червя. Какой он имел вид?

О: Весь белый. Да не из плоти, а точно как покрытое лаком дерево или свежелуженое железо. Три кареты одну за одной поставить — вот какой большой, если не больше. Голова и того огромнее, а в ней свет извергающий глаз. И вдоль боков глаза, и тоже горят, но как бы через зеленоватое стекло. А у другого конца чёрные-пречёрные впадины — исторгать из чрева ненужное.

В: Не имел ли он зубов, челюстей?

О: Не имел. И ног не имел. Снизу было только шесть чёрных отверстий — шесть пастей.

В: Он, говорите, не на земле лежал? На чём же он был подвешен? Приметили вы канаты, балки?

О: Нет, ничего такого.

В: Как высоко?

О: Выше двух человеческих ростов. Не мерила я: не до того.