Тьма сомкнулась над ней.

― Хочешь чипсов? — спросил Голос.

Томас открыл глаза.

Питер сидел в кресле на колесиках. Связанный.

За его спиной стоял стол, уставленный видеомониторами.

— Я знаю, ты любишь чипсы. Так бери, — сказал Голос.

Человек был все в том же шлеме-маске. В той же камуфляжной куртке. И протягивал ребенку упаковку «Принглз» со снятой крышкой.

— Но я не могу их достать, — прохныкал Питер, руки которого были примотаны скотчем к подлокотникам кресла. — Мне больно…

— Ах вот как? — насмешливо спросил Голос. — Ну, извини. Ничем не могу помочь.

Томас увидел, что его собственные ноги тоже привязаны к прутьям кровати. Запястья были связаны за спиной. Возле самого ею лица на груде каких-то приборов стоял термометр, показывавший 28 градусов. Воняло потом, на полу валялись обертки от фастфуда и сладостей.

Он готов был спорить на последнюю рубашку, что Сет провел здесь всю эту неделю.

Но человек, стоявший перед ним, со странным высоким голосом, слегка механическим, был не Сет.

Лицо в маске обернулось к нему.

— А, наконец-то мы очнулись, — сказал человек.

— Элизабет, — дрожащими губами прошептал Томас.

Тот пожал плечами.

— Казнена.

В комнате глухо гудел вентилятор. Томас закрыл глаза.

— И Камерон тоже, — небрежно добавил Голос. — Какой неприятный тип! Мне с самого начала хотелось отдать его на растерзание саранче! Как раз соответствует восьмой казни — о нашествии саранчи. Но в конце концов я просто отсек ему голову.

Он отошел от стола и прошелся по комнате.

— Что ж, режиссер должен уметь видоизменять свое творение.

— Вы не режиссер. Просто душевнобольной.

— С Элизабет было проще. Девятая казнь: мир погружается во тьму.

— Где она?

Человек показал на круглое отверстие в полу.

— Это старый колодец. Очень глубокий, надо полагать. Вплоть до уровня подземных грунтовых вод, откуда снабжается водонапорная башня. Но это еще не самое интересное. — Он поднял палец. — Видите эту лестницу у нас над головой, к которой приставлена стремянка? Там, наверху, была наружная часть колодца. Само собой, я ее разрушил, чтобы вы ничего не заметили.

Он воздел обе руки и с победоносным видом взглянул на Томаса.

— А наверху знаете что?

Томас пожал плечами.

— Ваш автобус! — воскликнул Голос. — Точнее, то, что от него осталось. Достаточно было лишь немного разгрести обломки — и вы увидели бы лестницу, ведущую вниз! Именно этим путем мы с Сетом переправляли сюда наших жертв. Мы все время были у вас под носом. С самого начала!

Томас сжал кулаки. Его переполнял гнев. Когда он разжал их, то заметил, что веревка, связывающая его запястья, слегка ослабла.

— Вы с Сетом… Вы его брат, не так ли?

Собеседник на мгновение замер.

— Браво, — вздохнул Голос. — В самом деле, я его брат. Младший — у нас тринадцать лет разницы. А я все думал: догадаетесь вы или нет.

Томас медленно, почти незаметно шевелил кистями рук. Если удастся выиграть хотя бы несколько минут…

— Он действительно шизофреник?

— Хороший вопрос! Увы, ответа я не знаю. Доктор Уэлш говорил, что да, но Сет хорошо умеет блефовать. Он всегда был выдумщик. Настоящий гений.

— Но все же не такой, как ты… Сесил?

Молчание длилось несколько секунд. Потом из-под маски донеслись сдавленные звуки, напоминающие икоту, — сначала медленные, затем конвульсивные, понемногу перерастающие в откровенный смех.

— Очень хорошо, Линкольн! Просто потрясающе!

Маска упала на стол. Юный бензозаправщик пригладил рыжие волосы и взглянул Томасу в глаза.

Сейчас он вовсе не казался давешним придурком.

— Сет меня предупреждал, что вы чертовски умны. Но должен признаться, я все равно сильно впечатлен.

Томас услышал щелчок взведенного курка. Затем Сесил навел на него револьвер.

— А могу я спросить, как вы узнали?..

— Видеозапись в кабинете Хейзел Кейн.

— Видеозапись?

— Она скандалила с кем-то из служащих. И это был ты.

— Продолжайте.

— Ты работал у нее. Ты был одним из тех, кто занимался подготовкой «Ока Каина». Это был шанс всей твоей жизни. И для достижения успеха ты был готов на все — даже подвергнуть риску жизнь участников. Но Хейзел на это не пошла и в конце концов тебя уволила. — Томас покачал головой. — Хорошо ты придумал с заиканием. Я так и не узнал твой голос до последнего момента.

— Да, я здорово поработал.

Томас почувствовал, что еще немного — и веревка соскользнет.

— У меня были подозрения, но не было ни одного доказательства, — снова заговорил он. — До вчерашнего дня, когда я увидел твой «труп».

— А, тот, в красном комбинезоне? Но он ведь был похож на меня, а? Когда Сет бросил в меня зажигалку и толкнул в пещеру, я схватил брезент и завернулся в него, чтобы затушить пламя. Но костер был еще тот. Разумеется, труп лежал там же.

— И по нему ползали жирные белые червяки.

— Да, и что?

— Я не судмедэксперт, но мне доводилось видеть разлагающиеся трупы. Когда насекомые откладывают в них яйца, личинкам нужно время, чтобы вырасти. А те, которых я увидел в пещере, были уже в сантиметр длиной. Они не могли вырасти до такого размера всего за несколько часов. А это означало, что труп не твой — он появился там раньше. Так что ты прокололся. Ты не великий режиссер, а всего лишь мелкий махинатор.

— Я — нечто большее, смею тебя заверить. Гораздо большее.

— Да, ты псих-мегаломан. Тебя выгнали с работы, и ты этого не вынес. Поэтому ты решил сделать свое собственное реалити-шоу. Сет показал мне камеры, распиханные повсюду. Да и здесь полно мониторов. Ты снимаешь фильм по своему сценарию?

— Именно так.

— Пустыня, библейские мотивы, казни египетские для жертв… Ты явно смотрел слишком много исторических фильмов. Ты переборщил.

— Великие режиссеры всегда остаются непонятыми.

— Ты всего лишь их жалкий подражатель. Само твое имя об этом говорит.

— Для меня Сесил де Милль[21]— величайший образец для подражания. Но и я неплохо справился со своей работой, согласитесь. Вы бы видели физиономию Камерона, перед тем как я отрезал ему голову. Впрочем, остальные две трети его тела все еще на улице. Окончательный демонтаж, так сказать…