Запах был темным, древесным, влажным и отдающим зеленью.

Не совсем идеальное воспроизведение оригинала, но настолько близкое, насколько это вообще было возможно, учитывая, что руководствовалась Лиззи лишь своей памятью да обонянием. Пора было приступать к стадии разбавления смеси. Потом надо будет дать пару недель составу отдохнуть, после чего можно будет разливать уже по флаконам.

Лиззи вытащила из кармана телефон, положила на рабочий стол, затем раздобыла ручку и принялась за расчеты. Она планировала произвести туалетную воду с 85-процентным разведением. Это не только облегчит аромат парфюма, но и сильно увеличит его в объеме. Мысленно Лиззи сделала для себя пометку посчитать, сколько флаконов ей понадобится.

Покончив с расчетами, она уже открутила пробку на бутылочке с парфюмерным спиртом, когда зазвонил сотовый. Лиззи скорее схватила трубку:

— Роджер! Спасибо, что перезвонили!

— Только что прослушал ваше сообщение. Я слышал, у вас прошлой ночью был гость? Вы как, в порядке?

— Вам Эндрю позвонил?

— Нет, приятель с полицейского отделения Сейлем-Крика. Я спросил: все ли с вами в порядке?

— Да, все нормально. Я стала спускаться по лестнице, увидела его и убежала. Но сейчас это не важно. Скажите, что вы знаете о Деннисе Хэнли?

В трубке возникла пауза — похоже, Роджер переключил передачу.

— А что?

— Может, я уже превращаюсь в параноика, но сегодня со мной случилось нечто странное в супермаркете. Мои продукты на кассе пробивала Хелен Хэнли. И когда я уже собралась уходить, она вдруг подскочила, столкнулась со мной, причем довольно крепко, а потом в упор сказала, чтобы я была поосторожнее и что ей будет жаль, если со мной что-то случится. Я сначала решила, что она просто грубиянка. Но чем больше я об этом думала, то тем больше приходила к мысли, что во всем этом было что-то еще. И когда я поехала обратно к магазину, чтобы с ней поговорить, то увидела у нее на лице, внизу, здоровенный синяк. Она попыталась замазать его косметикой, но он все равно был очень заметен. А потом появился Деннис Хэнли. Она так его испугалась, Роджер! Причем нетрудно ее понять. На нем был белый халат с засохшими пятнами крови. Должно быть, он только закончил свою смену на мясокомбинате. И у меня все это вместе не связывалось, пока я не приехала домой и не развернула упаковку с нарезкой сыра.

— Сыра?

— Он был завернут в белую бумагу. В особую непромокаемую бумагу, которую чаще всего используют на мясокомбинате.

Последовала еще одна пауза — Роджер, очевидно, связывал про себя факты воедино.

— Записка, — сказал он наконец. — Вы полагаете, это Деннис написал вам ту записку?

— Думаете, я уже свихнулась? Складываю два и два и получаю пять?

— Возможно, что и нет. На самом деле…

Лиззи подождала окончания фразы. Но поскольку Роджер так и не договорил, она переспросила:

— На самом деле — что?

— Слышал я кое-что от одного сослуживца сразу после того, как погиб Холлис. По вызову отправился наш новичок — Стив Гэффни. Он был славный парень — вот только малость напортачил с этим делом.

— Как напортачил? — спросила Лиззи, чувствуя, как ее пульс учащается.

— Он утверждал, что дома осталась записка Холлиса — по сути, предсмертная записка. Жена Холлиса обнаружила ее прилепленной к холодильнику. И она показала записку Гэффни, когда тот явился сообщить об автоаварии. Он сказал, что женщина плакала, но эта новость ее как будто ничуть не удивила.

— И что было в записке?

— Ну, то, что обычно пишет человек, дойдя до грани. По словам Хелен, он вернулся из Афганистана морально совершенно разбитым. Она умоляла мужа обратиться за помощью к специалистам, записаться в группу психологической поддержки, но Деннис напрочь отсек подобный вариант. Сказал, что Холлис сам справится со своими проблемами.

— Тоже мне, специалист по посттравматическому стрессовому расстройству, — пробормотала Лиззи.

— В том-то и дело. Холлису никогда и никто ПТСР не диагностировал.

— Может, это не заявлялось официально — но что-то там все же с ним произошло. Через год после возвращения человек совершает суицид. А что в записке было сказано?

— Никто не знает. Гэффни облажался и оставил записку у жены. Надо полагать, обычная ошибка новичка. Первый ПМП может сильно выбить из колеи, особенно когда его настолько размозжило, как в данном случае.

— ПМП?

— Простите, это у нас сокращенно «погиб на месте происшествия».

— Ясно.

— Не так чтобы его совсем выбило, нет. Но с этим надо еще научиться справляться. Короче говоря, когда они вернулись за запиской, она исчезла.

— Как может записка исчезнуть?

— Ну, не без чьей-то помощи, естественно. Когда полицейские вернулись в дом погибшего, там уже был Деннис, а у Хелен внезапно развился тяжелый случай амнезии. Она утверждала, что вообще не видела никакой записки. Когда наши ребята попытались прижать ее к стенке — вступился Деннис. Сказал, что Хелен и без того слишком много всего пережила и что в будущем именно он станет разрешать все вопросы. Поскольку никаких подозрений, что он ведет нечестную игру, ни у кого не возникло, то ребята просто оставили все как есть. Народ вообще своеобразно относится к самоубийствам. С некоей брезгливостью. Однако исчезнувшая записка все же не давала покоя Гэффни. Несколько строк прочно засели в его голове: насчет того, что некоторые люди сами заслуживают того, что с ними происходит, а другие, мол, просто оказываются в чьем-то ночном кошмаре, и что сам он будет гореть в аду за то, что совершил.

— Ну вот, все так и выходит. Верно? Должно быть, там, в Афганистане, он видел нечто невообразимое — а может, и сам совершал страшные вещи, — и это, видимо, потом его преследовало. Возможно, Деннис тоже об этом знал, а потому не хотел, чтобы кто-то стал совать в это нос и раскрыл правду.

— Именно так это и видится, если не знать полной истории. Но Гэффни так это дело не оставил. Он вычислил парня, с которым служил Холлис, и, судя по его рассказам, Холлис Хэнли ни разу даже не выстрелил из своего оружия. На первом же задании их подразделение оказалось в переделке. Прижатые к полуразрушенному зданию, ребята попали под шквальный огонь, стали отбиваться. Холлис вскинул винтовку… и ничего. Застыл на месте. Паре ребят удалось стащить Холлиса вниз, пока его не грохнули. Ему нашли потом в части какую-то совсем не боевую роль, но это все равно не дало ничего хорошего. Что-то в нем было безнадежно надломлено. И в итоге его списали. То есть демобилизовали.

Лиззи обдумала сказанное Роджером, пытаясь совместить одно с другим.

— Если Холлис никого в Афганистане не убил, то почему он считал, что будет гореть в аду?

— Теперь вы видите, к чему я веду?

Шестеренки в голове медленно завращались, постепенно все расставляя на свои места.