«Нет», – подумал Джефф и легко заснул.

Утром, ровно в восемь, медбрат отвез Дюрана на каталке в операционную, где его опоясали трубками и сделали серию инъекций. После этого пациент погрузился в бессознательное состояние, оставаясь вялым и безучастным ко всему происходящему. Операция началась десять минут спустя и продолжалась, насколько мог определить Джефф, именно столько, сколько и предсказывал Аллалин.

По большей части Дюран сидел с закрытыми глазами и без интереса слушал как из-под воды доносившиеся голоса хирургов и ритмичную перекличку разнообразных аппаратов. Он ничего не чувствовал, едва улавливая перемещение тех, кто находился рядом, и колебания света, когда над ним склонялся хирург.

Дюран слышал перезвон инструментов, которые то клали на металлические подносы, то забирали с них. Звуки временами складывались в невнятные связки слогов, хотя он не мог понять, о чем велась речь.

Однажды Шоу вроде бы сказал: «симасидальная подлость», на что Аллалин ответил: «воблость гиппопотама».

Пару раз Джефф открывал глаза, и тогда огни в операционной мерцали и перемигивались, точно звезды. Зрелище выглядело почти прекрасным: все пульсировало, подчиняясь ритму механической симфонии приборов.

И тут Аллалин совершенно отчетливо произнес:

– Вот он!

Кто– то испустил вздох неимоверного облегчения, а потом до Дюрана донеслись слова Шоу:

– Господи Иисусе! Это еще что такое?

Медленно вплыло в фокус лицо хирурга, распалось на ленточки света и вновь обрело исходную форму. Дюран видел, как рот доктора движется с увеличенной до ненормальности амплитудой, и звук очень долго и неохотно добирался до ушей, словно сквозь воду.

– Еффф. – Пациенту показалось, что это буква алфавита и его просят продолжить список, но во рту было слишком сухо. Вдруг он понял, что доктор обращается к нему: «Джефф».

– Шшто? – Рот точно набит зубной пастой.

– По меньшей мере он распознает звуки на слух и способен говорить, – с явным облегчением объявил Аллалин, склоняясь над Дюраном. Его кроличье лицо слегка укоротилось – слишком близко к глазам.

– Назови мне свою фамилию, Джефф.

Тот задумался. Вспомнил, что находится в больнице, вспомнил, что ему делали операцию. Видимо, операция закончилась – и он в порядке. Не умер, не ослеп, не лишился рассудка.

– Джефф! – Высокий голос терпеливо продолжал. – Скажи, ты помнишь свою фамилию?

Пациент кивнул.

– Назови фамилию, Джефф.

– Дюран.

Неожиданно перед глазами оказалось лицо Эйдриен.

– Привет, старина, – проговорила она и крепко стиснула его руку.

Доктор Шоу сказал:

– Я ваш должник, Ник, – операция проведена чертовски хорошо!

Пациент неподвижно лежал на каталке и прислушивался к разговору врачей. Аллалин сказал: «Держи меня в курсе дел. Любопытно, что скажут в лаборатории».

– Узнаешь первым, можешь не сомневаться, – ответил Шоу.

Дюран попытался переместиться в сидячее положение, но все в поле зрения качнулось и поплыло в сторону. Он закрыл глаза и схватился за край стола.

– Ну-ну, – пожурил его Шоу, – поосторожнее. Вас прооперировали только утром.

Джефф нащупал руку Эйдриен и сжал пальцы.

– Что там было? – спросил он.

– У тебя в голове?

– Да.

– Придется некоторое время потерпеть, – ответил за нее Шоу.

– О чем вы?

– Доктор хочет сказать, что предмет, который из тебя извлекли, находится сейчас на анализе, – сказала Эйдриен. – В лаборатории.

– На анализе? – переспросил Дюран.

– Позвольте, я расскажу вам, что предполагал обнаружить, – предложил психиатр.

– Расскажите.

– Я думал найти хирургический зажим или что-то вроде этого. Особенно после того, как увидел, что вы уже перенесли одну операцию. Также там мог оказаться фрагмент пули или осколок, попавший в череп после аварии, – то, что проглядели при первом вмешательстве.

– И?… – спросил Дюран.

– Доктор извлек нечто другое, – сообщила Эйдриен.

Джефф переводил взгляд с одного собеседника на другого, ожидая объяснений.

– Так что там было?

Психиатр сложил трубочкой губы, состроив недовольную мину.

– Я не знаю.

Пациент попытался протестовать, и доктор прервал его:

– Зато нам доподлинно известно, что объект попал в вашу черепную коробку не случайно.

Дюран нахмурился и проводил взглядом Шоу, который отошел к окну.

– То есть?

– Объект имплантировали.

– Что? Зачем? – Джефф от удивления снова попытался сесть и опять потерпел неудачу.

– В том-то и дело. Когда Ник его вытащил, я подумал, что это кусок стекла. Таким он показался на первый взгляд. Затем мы взглянули на него в микроскоп…

– И что же?

– Оказалось, перед нами нечто другое, – продолжил психиатр. – Внутри объекта видны провода – это явно какая-то разновидность микроминиатюрного прибора.

Дюран застонал.

– Мы отправили его в лабораторию прикладных материалов, – сообщил Шоу. – У них есть отделение биомедицинских исследований.

– Вы хотите сказать, что достали из моей головы нечто, о чем не имеете представления?

Психиатр улыбнулся:

– Не совсем так. Я знаю, что это такое – мозговой имплантат, располагающийся между полушариями мозга. Вопрос в другом: каким образом он оказался в вашей голове? На данный момент лично мне цель его пребывания там неясна.

– Доктор, но ведь у вас есть какие-то предположения? – поинтересовалась Эйдриен.

– Откровенно? – начал Шоу. – Если не считать весьма скромных экспериментов над животными, страдавшими болезнью Паркинсона, единственный имплантат, с которым мне доводилось иметь дело, использовался для лечения эпилептических припадков. Причем в крайне тяжелых формах.

– И вы полагаете, что у меня эпилепсия? – спросил Дюран.

– Напротив, я не заметил у вас ни одного симптома.

На некоторое время все замолчали, и пациент поинтересовался:

– Когда вам сообщат результаты?

– Через три-четыре дня, – ответил Шоу.

– Я смогу к тому времени ходить?

Психиатр лукаво усмехнулся в ответ.

– К тому времени вы уже выпишетесь отсюда.

– Вы шутите? – изумилась Эйдриен.

Врач покачал головой:

– Ни в коей мере.