Голова закружилась, снова затошнило. Опершись локтем, Марк подтянул к себе с пола джинсы. Нашел на дне одного из карманов то, что искал — чек кокаина. Зажал его между трясущимися скрюченными пальцами, сделал движение, чтобы сесть. Правый бок пронзила резкая боль. Марк скривился, заскрипел зубами, не удержавшись, коротко застонал. В этот момент вошли Ольга и сиделка — худая и высокая будто волейболистка девушка с короткой стрижкой и в клетчатой рубашке и светлых джинсах.

— Помогите сесть, — прохрипел Марк, не узнавая свой голос.

Девушки кинулись к нему, придерживая за спину и плечи, усадили. Сиделка ойкнула, когда одеяло сползло, обнажая туго затянутый бинтами бок Марка и ниже — шрам от давнего аппендицита и гениталии. Ольга набросила на них край одеяла.

— Спасибо, — сказал Марк и посмотрел на сиделку. — Тебя как зовут?

— Аня, — ответила та.

— Очень приятно, меня — Марк. Я товарищ Жеки. У меня тут небольшая неприятность произошла…

— Я видела, как Жека вас раненым заносил сюда, — кивнула Аня.

— Ну, вот, хорошо… — Марк помолчал несколько секунд, пытаясь собрать воедино путающиеся мысли. — Я знаю, что Жека привозит тебе героин деду Стасу колоть… Да не пугайся, он сам мне говорил… Мне нужна одна доза, чтобы на ноги встать. И чтобы от боли не орать, когда выйду из дома.

Аня оглянулась на Ольгу, выглядевшую удивленной. Не знала, что деду Стасу колют наркотики, догадался Марк.

— Это же героин… — нерешительно промямлила Аня и снова посмотрела на Ольгу. — Боль он заглушит, но на ноги точно вас не поставит. Он ведь седативный…

Марк через силу усмехнулся, показал как в плохом рекламном ролике пакетик с кокаином.

— А это быстрый… Сделаю себе коктейль в одну вену — и все будет в порядке. По крайней мере, какое-то время. А там посмотрим.

Аня вновь обернулась к Ольге.

— У тебя сердце разорвет от такого коктейля, — хмуро сказала та Марку. — Не дури, пожалуйста.

— Ничего. Дашь мне аскорбинок с собой, буду их жевать. Авось, обойдется.

— Ты все шутишь, а…

— Ольга, заткнись! — ответил Марк. — Заткнисьты! — повторил он. — И собирайся ужинать со своим однокурсником или кто он там… Сейчас приедет Миха. Мне надо быть в форме. Так что замолчи!.. Давай, неси, — посмотрел он на Аню. — Ложку, шприц, жгут… Все, что нужно, короче. Сделаешь мне укол.

Желтое, прячущееся за почти коричневыми деревьями солнце. Синее небо с розовой, обещающей завтра ветреную погоду, каймой вдоль горизонта. Фиолетовый «приус» со сверкающими литыми дисками.

Жека смотрел на дорогу, пытаясь не думать о том, что едет в машине, большую часть свободного пространства внутри которой занимают канистры с легковоспламеняющейся жидкостью. Такой малолитражный бензовоз без спецсигналов. Окна в салоне были открыты, и врывающийся внутрь воздух пытался выдуть запах горючки, но все равно Жеке казалось, что они сидят в луже бензина. Только чиркни спичкой. Хорошо, что Гази ехал небыстро, понимая, чем грозит даже самая незначительная авария. С другой стороны, наверное, Жеке хотелось, чтобы эта поездка закончилась — и будь уже что будет.

Останется он в живых или нет? Успеет или не успеет на выручку Марк, которому Жека позвонил, когда они с Гази выехали из города? Сделал он это, сказав сидящему за рулем кавказцу, что ему надо выйти по малой нужде. Чеченец, перед отъездом из гаража с надписью «Toll the Hounds» принявший звериную дозу своих амфетаминов, был, кажется, во всех местах одновременно, поэтому не возражал. Остановились. Жека вылез из автомобиля, зашел за ржавую будку остановки пригородного автобуса и набрал номер Марка, каким-то удивительным образом восставшего почти что из мертвых в квартире на Старо-Петергофском. Тот ответил сразу. Голос у него был слабый, но вопросы экс-коп задавал четко и по существу. Жека сориентировал Новопашина, сообщив, что они выскочили с кольцевой на Петрозаводское шоссе, проехали Металлострой и теперь направляются в сторону поселка Понтонный.

— Не говорил, куда едете? — спросил Новопашин.

— Сказал, что у этого Ильяса есть какое-то полулегальное производство, — ответил Жека. — Там он нас и ждет. А где именно — не знаю.

— Ладно, не пропадай, — сказал Марк. — Мы попытаемся тебя догнать. Жду твоего звонка, — и отключился.

Возвращаясь к «тойоте», Жека подумал о том, что, может быть, стоит попытаться сделать что-то самому. Например, исподтишка вырубить сейчас Гази, отвезти на машине к Неве и вместе с «приусом» столкнуть с обрыва. Буль — буль, карасики. Идея, конечно, неплохая. Заманчивая. Вот только черта с два ему удастся одолеть голыми руками вооруженного да еще и обдолбанного ассасина. Все равно, что справиться с жидким терминатором. Чего доброго, Гази достанет «макар» и прострелит Жеке коленку, например… Это ведь не помешает сдать его Ильясу, да?

Жека поежился, садясь на свое место в машине. Подождать более удобного момента?

— Поехали, — сказал он.

Чеченец, не говоря ни слова, кивнул.

* * *

Перед тем, как свернуть с шоссе, Гази притормозил на обочине. Глядя перед собой, произнес, обращаясь не то к Жеке, не то к самому себе:

— Уже близко.

— Куда нам? — поинтересовался Жека.

Чеченец показал рукой. Потом он вышел из «приуса», снял пальто, опустился на колени, закрыл глаза и, перебирая пальцами деревянные четки, которые достал из кармана, зашептал молитву, не обращая внимания на пролетающие мимо по трассе автомобили. Кто-то из водителей отрывисто посигналил, но Гази даже ухом не повел, продолжая молиться. От его монотонного голоса, произносящего непонятные слова, у Жеки по спине побежали мурашки.

Он отошел в сторону метров на десять, чтобы Гази его не видел, позвонил Марку:

— Уходим на бетонку перед Отрадным, сразу за строительным супермаркетом.

— Перед Отрадным? Нам до тебя еще километров двадцать.

— Двадцать?

— Ну, или около того.

— Понял. Вы уж давайте, — сказал Жека и пошел к «приусу».

Гази был готов. Отложил четки, кинул на заднее сиденье катушку прозрачного скотча.

Кавказец, почему-то показавшийся Жеке похожим на печального с неожиданного похмелья ангела, посмотрел на него и задал вопрос, от которого его вновь обдало морозом вдоль позвоночника:

— Ты помолился?

Жека не помнил, приходилось ли ему серьезно задумываться об этом раньше — верит ли он в Бога или нет? Скорее, нет. Не его это тема, всегда других забот хватает. И, не смотря на чудовищную усталость (чего только не произошло в этот длинный — предлинный день), ему сейчас стало страшно. Как-то это не укладывалось в голове — вот он сидит в машине, жив — здоров, а через пять минут или через час от него может остаться только неподвижная оболочка, кусок мяса, а сам он исчезнет со всеми своими эмоциями и воспоминаниями. Куда? И что, насовсем? Без надежды вернуться и потрещать со старыми знакомыми хотя бы пять минут? И как же Настя?