— Все указывает на то, что нападавшим мог быть взрослый человек в белой или бледно-голубой рубашке, который напал на Бенджамена и убил его уже после того, как Себастьян ушел с игровой площадки. Это важное предположение, сделанное свидетелем обвинения, было оставлено без внимания. Уверены ли мы в том, что это преступление совершил вот этот мальчик, или действительно есть вероятность, что убийцей был кто-то другой? Поэтому вы должны спросить себя: безопасно ли признавать мальчика виновным на основании подобных улик? Если вы отбросите в сторону прочитанные газеты, виденные жуткие снимки, услышанные, не менее ужасные, подробности, если вы подумаете о том, что ни одна из улик не доказывает, что Бена убил Себастьян: нет ни данных судмедэкспертизы, согласующихся с типом нанесенных повреждений, ни отпечатков пальцев на орудии убийства, ни свидетелей самого нападения, — вам придется прийти к единственному разумному заключению. Обвинение должно доказать, что нет никаких фактических оснований для сомнения в виновности обвиняемого. Доказательства — работа обвинения, а не защиты. Теперь вы должны решить, состоятельны ли эти доказательства, или вы на самом деле сомневаетесь в косвенных уликах, с которыми вас ознакомили. Перед вами стоит не закоренелый преступник со списком судимостей. Перед вами маленький мальчик. Когда вы вернетесь из комнаты, где будете совещаться, я хочу, чтобы вы были совершенно уверены… совершенно уверены в том, что вы приняли правильное решение. Я знаю, что вы рассмотрите факты такими, каковы они есть, и поймете, что Себастьян невиновен. Если вы верите, что Себастьян невиновен, вы должны его оправдать. Вы должны его оправдать даже в том случае, если считаете, что он может быть невиновен…

Ирен собрала свои записи.

— Спасибо за то, что выслушали.

До конца дня судья выступал с заключительным словом, после чего присяжных отпустили для обсуждения приговора. Дэниел допоздна работал у себя в конторе, а потом зашел в прокуратуру за последними распоряжениями. Позже, допивая пиво, он набрал сообщение для Ирен: «Думаю о том, что будет завтра. Не уверен, что готов. Надеюсь, ты в порядке». Ответа не было.

На следующий день была пятница, и утром Дэниел отправился на работу, где его и застал звонок о том, что присяжные вынесли решение.

Все снова собрались в зале суда: адвокаты, члены семей, журналисты и публика. Себастьян сидел рядом с Дэниелом, ожидая решения, которое должно было определить всю его дальнейшую жизнь.

Дэниел покосился по сторонам. Сонно ползли минуты, отсчитывая пульс процесса. Он взглянул на сидевшего рядом мальчика, отметив про себя храбро вздернутый подбородок и замершее в усталых детских глазах ожидание, и положил руку ему на спину. Сегодня Себастьян был очень нарядным: в свежей рубашке с великоватым воротом и галстуком в полоску. Он повернул голову и улыбнулся Дэниелу.

Бэрон приподнялся в кресле и, пристально посмотрев поверх очков на Себастьяна с Дэниелом, сказал:

— Ребенку вставать не нужно.

Секретарь обратился к присяжным:

— Прошу председателя встать.

Председателем оказалась женщина. Она встала, скрестив руки перед собой.

— Вы готовы вынести вердикт, по которому достигли согласия? — спросили ее.

— Да, — ответила женщина; она была средних лет, с четким произношением.

— Виновен или не виновен подзащитный, Себастьян Кролл, в убийстве Бенджамена Стокса?

Дэниелу вдруг стало нечем дышать. Каждая пара глаз в заполненном публикой зале была прикована к губам женщины в ожидании слов. Дэниел улавливал напряжение, исходившее от мальчика.

Когда Тайрел был на скамье подсудимых, Дэниел казался себе бессильным, оттого что их разделили. Но сейчас, когда Себастьян сидел совсем рядом и Дэниел ощущал его прикосновение, видел, как тот едва заметно раскачивается, слышал запах его свежевымытых волос, было еще хуже. Даже теперь Дэниел был способен защитить своего маленького клиента не больше, чем тогда Тайрела.

В случае осуждения за убийство у судьи не будет другого выбора, как приговорить Себастьяна к лишению свободы на милость ее величества. Даже после вынесения приговора срок его заключения будет определяться не профессиональными юристами, а министром внутренних дел. Жизнь мальчика станет предметом политического торга, и, скорее всего, министр не раз продлит его приговор, чтобы унять разъяренную публику и шумиху в средствах массовой информации.

Дэниел подумал о тех годах, которые мальчику предстоит провести в изоляторах для несовершеннолетних, а потом и во взрослых тюрьмах; о том, на какие наркотики он подсядет, как будет создавать и терять отношения; о том, насколько отчужден будет от общества и от самого будущего. Его жизнь будет всегда подразумевать какой-то вид заключения.

Председатель коллегии присяжных подняла глаза на обратившегося к ней секретаря.

Себастьян выдохнул и одновременно скользнул рукой в руку Дэниела. Тот провел большим пальцем по тыльной стороне его ладони, как сделала бы Минни. Дэниел помнил шершавость ее большого пальца на своей детской коже. Это был инстинкт заботы, а уж заботе она его научила.

Ирен сидела выпрямив спину. Дэниел пожалел, что не может взять за руку и ее.

— Невиновен.

— Это ваше единогласное решение?

— Да.

Не было никаких возгласов. Зал суда погрузился в шок. Прежде чем уступить приглушенному, но настойчивому рокоту голосов, зал затопило молчание. Послышались сдавленные рыдания родителей жертвы и сердитые крики протеста.

Судья Бэрон угомонил собравшихся:

— Напоминаю вам, что здесь не футбольный стадион.

— Что это значит? — спросил Себастьян, когда присяжных распустили, судья ушел и балкон опустел. Он продолжал держаться за Дэниела.

— Это значит, милый, что ты можешь пойти домой, — ответила Шарлотта.

Ее с трудом приподнятые над огромными глазами веки дрожали. Себастьян прислонился к матери, уставший, гибкий, как тростинка. Она обернулась вокруг него и взъерошила ему волосы.

Зад суда постепенно пустел. Дэниел пошел за Ирен и Марком в главный холл Олд-Бейли.

Когда они шли к выходу, Дэниел почувствовал, как сильная рука сжала ему плечо и развернула на сто восемьдесят градусов. Не дав ему вымолвить ни слова, Кеннет Кинг Кролл затряс ему руку и захлопал по спине. Потом Кеннет дотянулся до Марка и пожал руку ему, после чего схватил Ирен за плечи, слегка встряхнул и расцеловал в обе щеки.

Высвободившись из объятий Кеннета, Ирен повернулась к Дэниелу и улыбнулась. Он хотел обнять ее, но ему мешало присутствие клиентов.

— Ты сейчас куда? — спросил Дэниел, пытаясь поймать ее взгляд.

— Наверное, в офис. Не знаю. Я так устала. Может, поеду домой. А ты? Тебе же надо встретиться с великой британской прессой.

— Да, вернуть должок.

— Мне тебя подождать?