litbaza книги онлайнРоманыПерелетные птицы - Алла Кроун

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 89 90 91 92 93 94 95 96 97 ... 107
Перейти на страницу:

— Что же это ты? Не представишь меня прекрасной девушке? — пробасил он и кивнул в сторону Марины.

— Госпожа Ваймер, позвольте представить: это Игорь Болтов, мой бывший одноклассник, — непривычно формальным тоном произнес Михаил.

Болтов изумленно поднял брови.

— Вы имеете какое-то отношение к Рольфу Ваймеру?

Прежде чем Марина успела совладать с удивлением, Михаил спросил:

— Откуда ты знаешь Рольфа Ваймера?

Болтов хохотнул.

— Откуда я знаю Рольфа Ваймера?! Да это мой самый щедрый клиент в «Ренессансе»! — сказал он и, подмигнув, прибавил: — Особенно когда бывает там с красавицей Ксенией! Уж кому, как не мне, знать его? Он всегда заказывает одно и то же: себе кампари, а своей очаровательной спутнице «Шато-Латур».

Мужчина покачнулся и снова обратил взгляд к Марине.

— Так вы ему не родственница?

Марина не успела ответить, потому что Михаил потянул ее за руку к выходу, бросив Болтову:

— Увидимся, Игорь.

На улице воздух еще был прохладен, и летняя влажность пока не ощущалась.

— Итак, ваше высочество, — промолвил Михаил с улыбочкой, как когда-то в Харбине, — что прикажете подать: велорикшу, рикшу или соизволите прогуляться на своих двоих?

Губы Марины дрожали так, что ей пришлось их сжать что было силы. Ответить она не сумела.

Михаил развернулся и подозвал велорикшу.

Дорогой какое-то время молчали, а потом он сказал:

— Этот дурень был пьян, Марина. Наверняка он что-то спутал.

Несмотря на то что произнес он это будничным тоном, слова его прозвучали совершенно неубедительно, и Марина покачала головой.

— Не надо, Миша.

Поездка показалась Марине бесконечной. Когда же наконец приехали на Авеню Хейг и остановились у ее дома, она не могла заставить себя посмотреть спутнику в глаза. Едва слышным голосом она пожелала ему спокойной ночи и хотела было уйти, но он взял ее за руки и попытался приблизить к себе. Марина, на грани отчаяния, едва сдерживая слезы, сопротивлялась. Чувствуя, как незаметно, исподволь, нарастает напряжение, она вырвалась и убежала в дом.

Включив свет в гостиной, Марина направилась прямиком к буфету, на котором стоял хрустальный графин, открыла крышку и понюхала красную жидкость. Кампари.

Конечно же, она понимала смысл того, что сейчас произошло, но какое-то инстинктивное, иррациональное внутреннее побуждение подталкивало ее сделать что-нибудь, чтобы удостовериться. Болтов знал Рольфа, в этом не было сомнений. Рольф и кампари — понятия тождественные, но гордость не позволила ей сказать об этом Михаилу.

Она медленно поставила графин обратно на буфет, а потом повернулась и осмотрела комнату так, будто видела ее впервые. В квартире было очень тихо, но барабанные перепонки Марины вибрировали от пульсации крови в голове. Ей вдруг стало не хватать воздуха, точно какой-то неосязаемый дух обвил ее горло невидимыми щупальцами и начал душить.

Какой стыд! И Михаил стал свидетелем ее унижения. Он пытался повести себя благородно, и это, пожалуй, ранило больнее всего. Она силилась разобраться в охвативших ее чувствах. Забавно, но Марина совсем не чувствовала ревности — измена Рольфа не вызвала душевной боли. Единственное, что она сейчас ощущала, — это жгучий укол гордости. Мать предостерегала ее. На то у нее, несомненно, были другие причины, но материнское чутье подсказало ей, где затаилась беда. И дядя Сережа разделял ее мнение. Теперь Марина не могла искать у них утешения. Бывают такие вещи, в которых слишком трудно признаваться. Она осталась один на один со своей гордостью. Одна в большой мрачной квартире. А впереди были долгие часы ночной тишины. О боже, она не вынесет одиночества! Если бы рядом был кто-нибудь, кто прижал бы ее к себе, покачал, как ребенка, и позволил выплакать свой стыд! Кто-нибудь, кому ничего не нужно объяснять, кто-нибудь, кто и так знает…

Миша. Он знал… Он попытался утешить ее, но что-то услышанное в его добрых словах заставило ее, сгоравшую от стыда, убежать. Как же глупо было отвергнуть протянутую руку помощи! Все эта дурацкая гордость! Разобраться в чувствах не получилось, она только запуталась еще больше.

Ей нужно было выйти из этой пустой квартиры, немедленно избавиться от тягостной пустоты. Пансион, в котором жил Михаил, находился всего в трех кварталах, на Рут Груши. Дрожащей рукой Марина выключила свет и что было духу бросилась из дома.

Удивление на лице Михаила, когда он открыл дверь, задержалось лишь на секунду, а потом он подарил ей свою обычную обаятельную улыбку и пригласил войти.

Несмотря на безнадежный беспорядок, царивший в его комнате, вид она имела вполне уютный и располагающий к хорошему настроению. Комод был заставлен фотографиями его родителей и школьных товарищей. Среди них бы и несколько снимков Марины, сделанных еще в Харбине. Пара-тройка открытых книг лежали лицом вниз на резном столике, стоявшем перед широким диваном. На обеденном столе прямо посреди комнаты громоздилась целая кипа газет и журналов, некоторые соскользнули и лежали на полу. Михаил и не думал их поднимать.

— Узрите мою холостяцкую обитель, ваше высочество, — промолвил он торжественным голосом, — и не судите строго.

Он явно прекрасно чувствовал себя в этой атмосфере, и Марина с удивлением ощутила, что, сытая по горло маниакальной приверженностью Рольфа к аккуратности, тоже симпатизирует ей.

Сдвинув журнальную кипу в сторону, Михаил выдвинул стул.

— Прошу. Ваш трон, принцесса. Что вам предложить? Стакан чаю, коньяк? Быть может, сока черной смородины, которым меня вчера любезно угостила моя хозяйка?

— Сок, пожалуйста. Ты же знаешь, как я люблю черную смородину.

Вручив ей стакан сока с бренди, он мягко прикоснулся к ее руке и спокойно спросил:

— Хочешь поговорить об этом?

Марина отчаянно замотала головой и почувствовала, что к глазам подступили горькие слезы. Михаил придвинул к ней второй стул, сел и отпил бренди из своего стакана.

Говорили о том о сем — о ходе войны, еженощном комендантском часе, об участившихся налетах авиации союзников и нехватке угля. Через какое-то время Михаил сказал:

— Тебе можно не беспокоиться о своем будущем, Марина. — Он горьковато усмехнулся. — Когда война закончится, ты уедешь в Германию, у тебя будет страна, которая защитит тебя, каков бы ни был исход. Это для нас, русских без гражданства, на будущем стоит жирный вопросительный знак.

Он сказал «нас… русских». То есть в этом смысле он выделял ее среди остальных членов семьи и друзей. Марина редко задумывалась о будущем, а если и думала, то лишь о ближайших днях, самое большее — о неделях. И мысль о том, что ей, вероятно, придется уехать с Рольфом в Германию и жить там среди чужих для нее людей, ее тоже до сих пор не посещала. Слова Михаила резанули по самому сердцу. В комнате стало так тихо, что она услышала биение собственного сердца.

1 ... 89 90 91 92 93 94 95 96 97 ... 107
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?