В квартирку Серика начали заходить разные люди. Ему удалось восстановить подпольную ячейку «землян», которая развалилась давно, после гибели бывшего связного — отца Купчихи. Основной задачей его группы было готовить народ к предстоящим великим событиям: смене порядков в Центре и объединению Муоса.

Серик ждал этого момента, но все равно решиться было непросто. Монах назвался Присланным, но молодой командир-то знал, что это всего лишь легенда. Если он сделает шаг навстречу этому монаху, а за ним и другие — их всех схватят и отправят наверх. Это будет абсолютно бессмысленным самоубийством. Присланный, скорей всего, и не знает, что Серик — глава Октябрьского подполья «землян». Но может ли Серик поступить иначе? На него теперь смотрят рядовые члены подполья разных уровней. И… об этом, конечно, потом узнает Купчиха. Скрипнув зубами, Серик шагнул вперед.

Администратор Гончар думал, что не переживет этого: Серик — самый надежный и благоразумный воин станции, объявил себя сказочным «землянином» и присоединился к этому смутьяну-священнику! Но что это? Один, второй, третий… четырнадцать человек считают себя «землянами». Столько сумасшедших на его станции! И как они могли объединиться, ведь у всех них разные уровни значимости?! Гончар онемел. Надо было что-то делать, но он просто был парализован.

Серик, подойдя к иноку, присел на одно колено и сказал:

— Я приветствую тебя, Присланный!

То же самое сделали все его единомышленники. А инок продолжал:

— Вы думали, что «земляне» придут откуда-то издалека… Но нет — они всегда были среди вас. И каждый из вас сейчас может стать «землянином»!

Серика его солдаты любили. Он был строг, но никого не наказывал незаслуженно. Он формально придерживался разделения своих подчиненных на уровни значимости, но в действительности относился одинаково хорошо ко всем, кто этого заслуживал, не взирая на то, пятый или седьмой уровень значился на их нашивках. Авторитет его был высок, солдаты даже подражали своему командиру. Заинтересованные речами монаха, а теперь пораженные известием, что их командир — «землянин», многие захотели последовать его примеру. Один за другим они стали подходить к иноку и вставать на одно колено, громко и четко произнося:

— Я приветствую тебя, Присланный!

Видя решимость солдат, гражданские разных уровней тоже начали приветствовать монаха.

Только администратор стоял, держась за сердце и с ужасом наблюдая происходящее. Некоторые его приближенные были захвачены общим настроением и колебались лишь оттого, что боялись гнева начальника. Инок обратился к Гончару:

— Неужели ты пойдешь против своего народа и против Бога? Или ты боишься? — спросил он, глядя прямо ему в глаза. — Ты думаешь, что твои подчиненные сейчас потащат тебя наверх? Но этого не будет, если ты примешь верное и справедливое решение. Твоему народу нужен умный и опытный администратор. Такой, как ты! Оставайся руководить этой станцией, помоги своим людям! Но будь не диктатором, а старшим среди равных. Неужели ты не хочешь этого?

В голове Гончара быстро проносились мысли. Если он воспротивится, даже если ему удастся каким-то образом переубедить своих подчиненных и прогнать этого монаха, о произошедшей попытке переворота узнают в Центре. Возникнут сомнения в его преданности, подозрения, вопросы, как он мог допустить появление подпольной организации у себя на станции. В лучшем случае его разжалуют и отправят наверх. Так уже было на станции Институт Культуры. И ведь люди, действительно, верят этому «Присланному». А у него нет никаких шансов переубедить их! Убивать его вроде не собираются, но что он будет делать, если не согласится на их условия? Пойдет на Площадь Независимости? Его тогда точно отправят наверх! А может, этот инок и вправду Присланный? Монах прав: идти против народа ему не под силу. Скорее всего, переворот подавят. И тогда его опять-таки отправят наверх. Значит, он ничего не теряет. А если эти «земляне» возьмут власть? Тогда все будет хорошо. И Олю не надо будет прятать, она станет жить, как все.

Оля, четырехлетняя дочь администратора, родилась со сросшимися на ногах пальчиками и неправильно сформированными ступнями. Медик, принимавший роды и делавший осмотр ребенка, был другом администратора. Его удалось убедить не заявлять о мутации. Оля росла красивым и очень смышленым ребенком, но она плохо ходила. Пока была маленькой, это не так бросалось в глаза, а последний год ее просто не выпускают из квартиры. Долго ли он сможет скрывать ее неполноценность? Эти «земляне», судя но всему, гуманны. Перейти на их сторону означает дать шанс его несчастной девочке. Перед тем как сюда придут войска Центра, он попросит монаха или его друзей, чтобы они забрали Олю с собой. А там будь что будет.

Администратор тяжело опустился на одно колено и произнес:

— Я приветствую тебя, Присланный!

Его приближенные с облегчением вздохнули и сделали то же самое.

* * *

Это был огромный недостроенный подземный гараж — самый большой в бывшей Белоруссии. Последний Президент Республики Валерий Иванюк лично инициировал его сооружение в центре столицы. Грандиозная стройка развернулась на участке в пять гектаров между улицами Димитрова, Мельникайте и проспектом Машерова. Иванюк предполагал, что в случае войны гараж может стать вместительным бомбоубежищем.

Гараж достроить не успели — началась Последняя Мировая. Гермодвери в гараже не были установлены, и его гигантское помещение заполнили радиоактивный воздух и пыль. В первые годы подземной жизни Иванюк пытался обустроить гараж: строители замуровали все выходы на поверхность, началась трудоемкая дезактивация помещения. Однако после убийства президента продолжать эту работу никто не пожелал. Гараж так и остался огромной нежилой полостью с уровнем радиации почти таким же, как в верхних помещениях Муоса. Именно он был выбран местом решительного сражения, на которое американцы, морально и физически измученные беспрестанными набегами, вызвали ленточников.

Ленточники посчитали условия приемлемыми: вместо долгой осады Штатов Америки, или, как ее теперь называли, Республики, им представлялась возможность быстрой и легкой победы. Первый и Второй Прародители привели в гараж почти все население «гнезд». Они вошли через восточные входы и заполнили бетонную полость почти наполовину. При этом огромное число ленточников еще находилось в резерве, ожидая, пока и для них в ходе битвы освободится место. Ленточники были возбуждены. Они рвались в бой, предвкушая скорую пересадку своих хозяев. Такого крупномасштабного осчастливливания не было еще никогда.

С западных ходов в гараж вошло объединенное войско под предводительством «землян». Оно было, пожалуй, вдвое меньше сил противника, но все же оказалось значительно больше, чем ожидали ленточники. Они рассмотрели, что среди несчастных есть не только американцы, но и представители других государств Муоса.

«Земляне» выстроили свое войско в боевые порядки, заполнив западную часть гаража примерно на четверть. Ленточники стояли напротив беспорядочной возбужденной толпой.

«Земляне» чего-то или кого-то ждали. Среди них стоял их Предводитель, в котором можно было узнать уновца, пришедшего с Радистом в Муос. Его называли здесь другом Присланного. Пока Кудрявцев искал ответы на свои вопросы и с Божьей помощью объединял народ Муоса, Предводитель занимался сбором и обучением будущей единой армии. Спецназовцу, в совершенстве владевшему огнестрельным оружием, было нелегко учить тех, кто вооружен средневековыми арбалетами, копьями и мечами. И теперь он боялся не за себя, а за этих людей, которых привел на смерть. «Выстоят ли они? Смогут ли победить эти бесчисленные полчища нелюдей? И Присланный задерживается…» — Спецназовец уже давно даже про себя не называл товарища Радистом.